Будни самогонщика Гоши - 2. Мир и нир
- Автор: Анатолий Матвиенко
- Жанр: Проза
Читать книгу "Будни самогонщика Гоши - 2. Мир и нир" полностью
Глава 21
21.
Приятная неожиданность: скачивая книги по укреплению здоровья без лекарств, я прихватил мышкой парочку и о здоровой пище. Были там и рецепты горных народов Кавказа. Понятное дело, кавказское долголетие невозможно без правильного питания. И мама решила новогодний стол сделать с армянскими традиционными блюдами.
Как примерный сын, я в последний день ноября нацепил фартук и несколько часов провёл на кухне, мелко стругая мясо для толмы и кюфты, куски побольше — для хазани. Под ногами крутился Бобик, ма выгоняла его раз двадцать. Он покорно уходил, чтоб через минуту снова ткнуться носом мне в бедро в надежде получить кусочек мяса. Иногда надежды оправдывались.
Чтобы занять голову, пока она свободна, а работают одни руки, принялся соображать, как сделать мясорубку. Естественно, с ручным приводом наподобие «кривого стартера». Моё поколение, пользующееся электрическими, о таких забыло. А у меня одна в Дымках осталась. От деда. Надо было её прихватить в последний визит… Но я настолько пропитался адреналином после стрельбы, всё же один против шести, что многое, как обычно, упустил.
Вспомним устройство в подробностях… Корпус наверняка литой. Его выкует Пахол, без проблем. Соединит из нескольких частей. Самое сложное, наверно, шнек и полость для него. Заготовка шнека должна быть строго цилиндрической. Спираль можно нарезать вручную, особая точность в шаге витков не обязательна. Нож… Он очень точно прилегает к кружку с отверстиями. Возможно, я не вполне воспроизведу на чертеже все детали, не знаю даже правильного их наименования. Но что-то мне говорит: Пахол справится. Возможно, затратит неделю или больше, испортит два-три либа мяса. Овчинка выделки стоит.
В серийное производство ради продажи не запущу. Даже если оборудовать литейку. Ловко орудующий ножом кухонный хрым куда дешевле для любого помещика, чиновника или купца, чем приобретение такого приспособления: меньше чем в дин оно мне не обойдётся.
Больше стараюсь для ма. Уверен, на мясорубке она сама будет крутить котлетки для внука, никого не подпустит. Пусть сама контролирует Пахола и указывает на недостатки.
Из кухни меня вытащило известие о прибытии Фираха. Он — наш почётный гость у новогоднего стола. Ещё не женат, отец увёз всю семью в столицу, оставив старшего сына осваиваться в новом качестве. В одиночестве. А что осваиваться? Имения он знает превосходно. Дела налажены. Налоги приготовлены и ждут. Маерр сказал: с налогами никаких послаблений не будет. Королевская казна — отныне его казна. Но парню скучно. Поэтому не удивлён, что он принял приглашение.
Скинув фартук, я сбежал вниз.
— Привет, титулованный. Сразу перекусить? Или посмотришь, как я хозяйствую, пока солнце не село?
Мама меня бы убила за такие слова. Не накормить гостя с дороги — грех хуже содомского.
— Давай прокатимся. Столько наслышан…
— Сначала пешком, тут близко. Потом тебе дадут свежего кхара. Тогда поедем. Но недалеко. Всё осмотреть — и целого дня мало.
— Ты так развернулся за неполных два года?
— Да. В декабре всего второй раз налог плачу. Точнее — не плачу.
Мы как раз приблизились к первой стеклодувной мастерской. Мини-завод по оконному стеклу папа перенёс подальше, он в мою программу не входил.
Фирух остановился как вкопанный.
— Что значит — не платишь?
— Отработал наперёд. В счёт будущих налогов остеклил малый королевский кабинет во дворце. Теперь это кабинет твоего отца.
— Ему не понравится…
— Стекло?
— Неуплата денег. Финансы королевства после войны не особо хороши.
— Тут уж не ко мне. Твой папа признал все обязательства предыдущего монарха. Сделка в силе. Может даже я чуть переплатил. Приедет фискал — покажу ему бумаги с королевской печатью. Но ты обращайся. Застеклю и тебе. Со скидкой по дружбе.
Он отмёрз и соизволил войти в мастерскую, тут же подавшись назад от жара. Мастера дорабатывали последнюю смену. Печки дышали огнём как обычно, когда трудно дышать.
— А оконное стекло?
— В другом месте. И там не столь интересно.
Я показал ему выдувание бутылок и других сосудов. Когда мастер крутит раскалённый блестящий пузырь на конце длинной трубки, это действительно необычное зрелище.
Потом отправились на стройку, однажды замороженную. Теперь отчётливо проступили стены первого этажа.
— Каменный замок… Мы пока не могли позволить себе такого.
— Какие твои годы, позволишь ещё. Кроме того, старый и новый замки будут обнесены общей каменной стеной. Вдруг обиженный Айюрр вздумает привести целое войско, чтоб штурмовать Кирах.
— Ты был безрассуден, выступив против него.
Я положил руку парню на плечо.
— Безрассудство — пустить Айюрра в короли. Я не жду от твоего отца особой благодарности. Пусть он будет хорошим и справедливым монархом вроде Караха. Я верю в него и в тебя. Вы — люди чести. Хватит о деле, покажу тебе самое вкусное — перегонку нира.
Но его было сложно перевести на другую волну. Упрямец! Он мне заявил:
— Но ты обманул Айюрра и его сына.
— Не спорю. Малой ложью предотвратил большую: незаконные выборы короля. Очевидно, что западные по-честному не собрали бы больше половины. Выборы тянулись бы бесконечно.
— А если бы не получилось?
— Тогда уговаривал бы твоего отца заключить временный союз с Пиррахом, пообещав восточному… Например, пост канцлера. Вдвоём бы они собрали больше голосов, чем Айюрр один.
— Эти вещи плохо укладываются в голове. Гош! Откуда тебе столько известно про выборы? В своём королевстве, откуда прибыл, ты служил законником у местного короля или маркглея?
Он не понял сначала, отчего я смеюсь.
— Здесь выборы раз лет в двести. Когда умирает король, не оставив наследника. В моём родном, скажем так, королевстве, выборы случаются очень часто. И в соседних — тоже. В большом заокеанском однажды властителем стал тот, кто набрал не больше, а меньше голосов. Потом вообще хохма произошла, проигрывавший претендент собрал голоса, присланные избирателями в письменном виде. И его объявили королём на следующие четыре года!
— Ты опять обманываешь! Говоришь невозможные вещи.
— Как раз сейчас говорю абсолютную правду. Зачем мне врать? Каждый на моей Родине знает о выборах и об избирательных махинациях раз в сто больше, чем любой из вас. Я не был законником. Наоборот — самогонщиком, у нас это не вполне законно. В Мульде себя чувствую лучше. В целом люди здесь правильные. Как ты. Карух и Айюрр — скорее неприятное исключение. Проходи!
Я отворил дверь нового цеха — разливочного. Сая, уперев руки в бока, жёстко отчитывала хрымов, что-то напутавших в размещении готовой продукции. При виде нас расплылась улыбкой на некрасивом, но по-своему обаятельном лице.
— Рада вас видеть, господа глей и маркглей.
Заметно было, что Фирах ещё не привык к обращению по титулу.
— Привет, Сая. А сделай пробу новинок для нас.
— Будет исполнено.
Новоявленный маркиз не знал, что такое дегустация. Не оценивал аромат. Просто опрокидывал поднесённые Саей крохотные стаканчики. Я комментировал:
— Ржаной нир. Пшеничный нир. Медовая настойка. Яблочный нир — кальвадос. Сладкая настойка с ореховым вкусом. Сливовица. На бруснике.
После седьмого стаканчика Фирах попросил закуски.
— Закусывать в замке будем. При снятии пробы ничего нельзя есть. Искажается вкус. Хочешь — запей водой.
Он хлебнул воды.
— Здорово! Жаль, что на войну ты брал только ржаной.
— Война — не пикник, дружище. Вкусности пьём дома, в мире и спокойствии.
Гость снял ещё десяток проб, отчего малость окосел.
Мы вышли под прохладное темнеющее небо ноября. Под этим небом слышался тихий монотонный звук ж-ж-ж, доносящийся от лесопилки. Она — с приводом от колеса, вращаемого рекой. Хайтек Средневековья.
— Фирух! Сегодня никуда далеко не поедем. Но вот одно место стоит посетить. С кхара не свалишься?
— Оби-ижаешь…
Он икнул.
В замке я отправил лакея на кухню — стащить побольше печева и сладостей. Он вернулся с красным ухом: мама застукала и приняла меры, не спросив, для кого харчи. Я отобрал у него корзинку и оттолкнул руку Фируха, норовившего уцепить кусок армянской пахлавы.
— Не тебе. Увидишь кому — поймёшь.
Я пустил Бурёнку тихим шагом, чтоб Фирух невзначай не свалился, пытаясь догнать. До рощи Веруна меньше двадцати минут пешком. Правда, за проведённое на воздухе время мой спутник несколько протрезвел. Уверенно слез с седла шагах в пятидесяти от первых деревьев. И едва не выпал в осадок, увидев бога воочию.
Верун, появившийся как чёртик из табакерки, моментально принялся нудеть:
— Что, я должен прибегать по первому зову? Будто дел у меня других нет.
— Как же я мог не принести тебе угощение в предпразничную ночь? Смотри! Это слоёный пирог с мёдом и орехами, называется — армянская пахлава. Вот булочки с вареньем. Печеньки. Или я зря пришёл?
— Давай. Кто это с тобой?
— Знакомься, мой сосед и хороший товарищ — Фирух. И ты знакомься, маркглей. Перед тобой Верун, бог рощи. Мой покровитель.
Даже в сумерках было видно, как побледнело чуть пьяное лицо Фируха.
— Тот, чьи верьи выпивают души?!
— Именно. А ещё вызывает дождь в засуху или разгоняет тучи. Может исцелить почти любую болезнь — что у анта, что у хрыма. Сын мой только благодаря Веруну выжил, у Мюи тяжело протекала беременность. Он — очень полезный и добрый бог, надо только не обижать его самого и его рощу, вовремя приносить угощение.
— Ты не вовремя носил! — снова взялся за своё дедок.
— Уезжал — не по своей воле.
— Ладно…
Верун присвоил корзинку. У него, наверно, их целый склад. Развернул тряпицу с пахлавой, впился зубами.
— Хочешь, Фирух, и на твоих землях рощу посадим. Будет тебе и погода с урожайностью, и другие поблажки. Только следи, чтоб крестьяне в неё скот не загнали. Верьи тогда беспощадны.
Он не ответил и только со страхом ждал, пока церемонно раскланяюсь с дедом.
— Теперь понимаю, как умер Карух, — поделился на обратном пути. — Ты вызвал Веруна, тот запустил верью?
— Почти. В целом ты прав.
Он отпрыгнул шага на три.
— Ты и сейчас можешь натравить верью, чтоб высосал мою душу? Почему я не взял охрану…
— Запросто. Если отбежишь ещё на сотню шагов — верья всё равно найдёт. Вопрос в другом. Ты — хороший. Зачем мне тебя мочить?
— Но можешь ведь?!
— А тебе ничего не стоит заколоть меня кинжалом. Но ты же не пытаешься меня зарезать? Или достану свою карманную баллисту, перестреляю из неё твою охрану, если бы ты взял с собой, потом и тебя. Согласись — мы ведь не стараемся использовать каждый удобный момент, чтобы убивать.
— Сейчас ты называешь меня соседом и другом. Но если переменишь отношение?
Мы вернулись к привязанным кхарам. Я взялся за повод Бурёнки.
— То перестану приглашать тебя в Кирах. Не более того. Но если ты нападешь, будешь угрожать мне и моей семье… Тогда — не обессудь.
Он что-то переваривал в голове, пока ехали в замок.
— Если ты нападёшь на мой дом, то я тоже в долгу не останусь. Вроде всё правильно. Но мне, тем не менее, не по себе, насколько ты силён.