Аристократ на отдыхе

* * *

Честно говоря, сейчас меня устроила бы и похлебка из бараньей требухи — главное, чтобы порция была побольше.

За темной громадой крытого рынка синеватым светом горела вывеска:

«Де воляй! Кабачок настоящей французской кухни».

Надо же!

Оказывается, из Франции в Империю едут не только убийцы и грабители, но и повара!

В прошлой жизни я пробовал цыпленка в вине и утку конфи, и мне понравилось. Правда, это было в Столице, а не в Курове. И ресторан находился напротив Городской думы, а не прятался за провинциальным рынком.

Но кто знает — возможно, лягушачьи лапки в Курове не хуже, чем в других местах. В конце концов, все зависит от умений повара.

К тому же, беглый учитель был французом. Вдруг он решил провести вечер в компании соотечественников?

Вывеска заманчиво переливалась в вечерней темноте. В тонких стеклянных трубках, из которых были сделаны буквы, крохотными молниями вспыхивали электрические элементали.

Я потянул на себя стеклянную дверь и по щербатым каменным ступенькам спустился в зал.

Уютное заведение!

Низкий сводчатый потолок напомнил мне столовую Ордена. Зал тонул в полумраке, из которого выступали хрупкие столики на тонких ножках. Негромко играла мелодичная музыка.

Из глубины зала неслышно возник официант в белом фартуке. Он поклонился мне и спросил:

— Чего изволите, господин?

По-русски официант говорил чисто, но слегка картавил — точь-в-точь как Жак.

— Ты откуда? — спросил я его.

— Из Клермона, господин.

— Знаешь такого Жака — учителя из Котомкино? Бывал он у вас?

— У нас часто бывают выходцы из Франции. Как выглядит этот Жак?

— Худой, чернявый, с узким лицом и длинным носом.

— Не припомню такого. После Депрессии многие французы были вынуждены уехать в Империю в поисках работы. Франция — большая страна.

— Да? — удивился я. — Ладно, давай закончим с географией и вернемся к кулинарии. Что у тебя есть из мясного?

— Могу предложить утиный паштет и говядину по-бургундски.

— Отлично!

— Позволите порекомендовать вам вино? Есть замечательное божоле.

— Ксантипп! — позвал я. — Что скажешь насчет божоле?

Неплохая идея — приучить пьющего демона выпивать культурно.

— Давай паштет и мясо, — кивнул я официанту. — Бокал вина для моего демона и крепкий кофе для меня.

Официант принял мои слова за шутку и вежливо улыбнулся.

— Одну минуту, ваша милость! Вот удобный столик!

Вино оказалось ярким, с фруктовым вкусом, и приятно пощипывало язык. Я неторопливо запил им нежный утиный паштет и перешел к мясу. Отрезал ножом кусочек говядины, положил его в рот и услышал голос Живчика:

— Никита, стой!

Я замер с мясом во рту.

— Что случилось?

— Соус! Он отравлен!

Вот демоны!

— Ты уверен?

— Конечно. Снова яд зеленой жабы. Не беспокойся, я нейтрализовал его.

— Давай сожжем это гнездо отравителей! — рыкнул Циклоп.

Эта мысль мне понравилась, но тут же в голове возникла идея получше.

— Погоди! Живчик! Ты сможешь обезвредить весь яд?

— Зачем?

— Мне надо поймать отравителя. Если он увидит, что я жив, то просто сбежит.

— Зато ты можешь прикончить официанта, — не унимался Циклоп.

— А что толку? — возразил я. — Мне нужен убийца и жемчужина.

Я не сомневался, что Жак прячется где-то в ресторане. Он понял, что я ищу его, и решил

меня отравить.

— Никита, я смогу, — пообещал Живчик.

— Отлично! Как действует яд?

— Он вызывает удушье и паралич.

— Понял.

Я улыбнулся даме, которая сидела за столиком напротив. Ее кавалер бросил на меня злобный взгляд, но я не обратил на него внимания и с аппетитом принялся за мясо.

Кстати, было вкусно!

Так сразу и не скажешь, что еда отравлена.

Доев последний кусочек, я захрипел, схватился за горло и рухнул в проход между столиками.

— У тебя должны начаться судороги, — предупредил Живчик.

Я принялся молотить ногами, изображая судороги и круша хрупкую мебель.

Музыку перекрыл истошный женский визг. Мужской голос закричал:

— Официант! Человеку плохо!

Раздались торопливые шаги. Я услышал картавый голос официанта, который успокаивал гостей:

— Все в порядке! Сейчас мы вызовем лекарей!

Потом меня подхватили за руки и ноги и куда-то понесли.

Сводчатый потолок, раскачиваясь, плыл надо мной. Сквозь прикрытые веки я видел тусклый оранжевый свет ламп.

Хлопнула дверь.

Голос Жака сказал:

— Бросьте его сюда!

Меня грубо швырнули на пол.

— Успокойте гостей, — распорядился Жак. — Пьер, побудь лекарем. Выйди в зал и скажи, что у этого урода случилась почечная колика, но теперь с ним все в порядке.

— А мой ресторан? — запричитал Пьер. — Жандармы его закроют.

— С твоим рестораном ничего не случится, — грубо оборвал его Жак. — Тело не найдут. Вынесем его через заднюю дверь, привяжем камень и бросим в реку. Найди большой мешок и веревку!

Я решил, что пора и мне поучаствовать в спектакле. Открыл глаза, сел и улыбнулся:

— Привет, лягушатник!

Я не ошибся — это был Жак.

Мы находились на кухне. В огромной печи гудело пламя, всюду висела начищенная до блеска медная посуда. И пахло здесь вкусно, по-домашнему.

Хороший ресторанчик — пока тебя не решат здесь отравить!

Из кухни вела только одна дверь, и я лежал как раз возле нее.

Как удобно!

Услышав мой голос, француз мгновенно отпрыгнул в сторону и схватился за огромный тесак. Судя по кровавым ошметкам, прилипшим к лезвию, этим тесаком повар рубил мясо.

— Не подходи!

Жак взмахнул тесаком. Оружие он держал умело — явно не в первый раз.

Я подхватил с длинного стола первое, что подвернулось под руку — нож для чистки овощей.

Коротковат, но сойдет!

— Хочешь пофехтовать? С кузнецом было скучно, понимаю. Сейчас повеселимся!

Этот тощий убийца так разозлил меня, что я не стал использовать магию. Слишком просто, а я хотел убить его с удовольствием.

— Демон! — выругался француз и бросился на меня.

Я уклонился.

Широкое лезвие тесака свистнуло перед моим носом. По инерции Жака бросило вперед, и я полоснул ножом по его плечу.

На белой рубашке француза выступила кровь.

Он попытался подсечь мне ноги, а затем резко атаковал сверху. Хорошая попытка, но парня подвели навыки. Видно, он больше тренировался со шпагой или рапирой. А тяжелый тесак — совсем другое дело.

Лезвие тесака врезалось в стол, круша тарелки. Осколки с жалобным звоном посыпались на пол.

Одним шагом я сместился за спину Жака, так что парень потерял меня из вида.

И по рукоять всадил нож ему в печень.

Туше!

Колени француза дрогнули и подогнулись. Он попытался взмахнуть тесаком, но рукоять выскользнула из его пальцев. Тесак с грохотом упал на стойку.

Я придавил плечо Жака и повалил его на пол.

— Где жемчужина?

Жак захрипел и выругался по-французски.

Я обшарил его карманы, но они оказались пустыми.

Тряхнул за ворот рубахи и снова спросил:

— Где она?

— Я скажу, — прохрипел Жак. — Но сначала… обещай…

Голос прерывался свистом и хрипом, слова трудно было разобрать.

— Что? Говори громче!

— Под Тулузой есть деревня… Ленро… там мои родители…

— Что? Я тебя спрашиваю, где моя жемчужина⁈

— Я хотел вернуться… домой. Деньги были нужны… передай моим родителям, что я…

— Где жемчуг???

— Обещай, и я скажу…

— Демоны с тобой! Если попаду в ваше лягушачье болото — заеду в твою деревню. Ну⁈

— Жемчужина… она у…

Он захрипел. Глаза закатились, голова бессильно упала набок.

— Эй, француз! — заорал я. — Живчик, встряхни его!

— Он умер, — печально причмокнул Живчик.

— Что? Подземные демоны!

С досады я грохнул кулаком по стойке так, что уцелевшая посуда задребезжала.

Вот же невезение!

Как он сказал? «Жемчужина у…»

У кого? Наверняка, у сообщника! Этот Пьер, который пошел за мешком — где он?

Сбежал, конечно! Он же не дурак — дожидаться смерти.