Гаситель

Глава 20

Он шел по улице, не узнавая города. Огромные здания сверкали, отражая слишком яркое и желтое солнце. Когда набежала туча, он едва не поблагодарил ее вслух.

Улица проявлялась как будто шаг за шагом: вот фрагмент из серого камня под ногами и эти чудовищные бесконечные дома, проткнувшие небо. Вот палка с трехцветными огнями — красный, зеленый, посередине какой-то еще, вроде — оранжевый.

Дороги широкие, на них повозки без лошадей. К диковинным образам прибавляются запахи и звуки: оглушительный грохот, шелест, шуршание, стук, звон. Горькая вонь, кислая вонь. Клочок пережаренного масла — почти благословение.

На него неслась с невероятной скоростью блестящая хромом повозка, и он заорал.

— Какое занятное место.

Повозка остановилась на расстоянии половины ладони. Запахи и звуки исчезли. Образы уродливых домов-гигантов из железа и стекла, серых дорог, покрытых белыми и желтыми полосами, померкли.

— Это твоя память, почему же ты боишься ее, Гаситель?

— Не моя.

Кто-то стоял за спиной.

«Не оборачивайся».

Хорошая, пожалуй, идея.

— Он называет меня Билли. Миллиган. Билли Миллиган.

— Имя похоже на глеорское, но звучит странно.

— Да.

Логичное замечание, оставалось только плечами пожать.

«Не оглядывайся».

Все еще отличная, отличная идея. Образы истончались, исполины крошились и рушились мелким песком, а то и вовсе бумагой.

— Как ты убил Маирри эт Силу? — голос спросил так мягко, словно заворачивал в пушистое одеяло.

Конечно, нужно ответить.

Он открыл рот.

— Не знаю, — проговорил он.

— Конечно, знаешь. Маирри эт Силу сгорел заживо. Это невероятно, Светочи почти бессмертны. Расскажи, что ты с ним сделал.

— Не знаю.

Рука легла на плечо.

— Не лги мне.

— Я…

Он правда не знал. Вместо затылка пустота — он даже протянул руку и потрогал, уверенный, что обнаружит полый череп, вместо мозга — гладкую полированную кость. Очень удивился жестким и давно не мытым волосам под пальцами.

Он не знал, что сделал. Кажется, что-то было в… той сумке. Какой.

— Дисперсия, — ответил он.

Стоящий позади помолчал.

— Дисперсия? — переспросил голос-одеяло. — Что это значит?

— Ты же Светоч?

«Одеяло» выдержало паузу, потом уклончиво ответило:

— Предположим, и?

— Ты Светоч, но ничего не знаешь о свете. Помести две линзы напротив друг друга и пропусти луч через обе — конечно, нужно сначала правильно подготовить стекло, сделать пирамидку. Сначала из чистого белого света получится радуга, а потом она вновь соберется в белый свет. Это — дисперсия. Я — дисперсия.

Он обернулся.

Человек с мягким голосом был высок даже по сравнению с ним, очень худ — но не истощением вечно голодного раба, а от природы; легким и узким, как благородный вооский клинок. Он и есть воосец, судя по бледной коже и темным волосам, и характерным чуть заостренным чертам лица. Черный с зелеными и золотыми вставками многослойный наряд не позволял ошибиться: Светоч. Старше Линнан эт Лан, на вид — лет на тридцать, на самом деле — возможно, все триста.

«Да и тьманник с ним».

«Я его не боюсь».

— Вы меня называете Гасителем, но я — дисперсия. Вот, что я такое. Если хочешь ответы, верни меня в реальность. Нас. Я-Мы Айнар Венегас. Это не мое имя. Нет, все-таки мое. Я-мы. Я… Билли, он сейчас решит, что тебе пора галоперидолу вмазать. Что такое галоперидол? Ты сейчас испугался питерской улицы, чтоб понимал. Не знаю никаких «питерских»…

Он перебил себя же и закричал, сжимая виски:

— Прекрати!

Высокий человек подошел ближе и осторожно взял за руки.

— Смотри мне в глаза, разрушенный свет. Смотри и рассказывай всю правду.

И он заговорил, а потом где-то очень издалека, фоном, услышал.

— Это было несложно, но мне стоило догадаться. Двоедушник, визитер из чужого мира. Занятный экземпляр. Линнан! Не забудь записать то, что он потом рассказал! Вот это, про… хлопок, да.

— И про серную кислоту. Еще азотную. Наставник, а вам известно, что это…

— Неважно! Просто запиши и уходим. Неужели ты не могла сделать нечто подобное сама?

— Простите, наставник.

— Он ведь сам подсказывал! Двоедушники всегда таковы, не могу «договориться» внутри собственного разума… Впрочем, неважно. Глупая девчонка. Идем.

Снова свет.

«Да хватит уже», — Айнар зажмурился. Он лежал навзничь, и белое сияние буквально залило глаза. Пришлось перевернуться, уткнуться носом в пол.

Голова болела, словно с похмелья.

«Это все Линнан. Как она там говорила, животворящий напиток? А я и купился, проклятье. Чтоб ей…»

— Как ты себя чувствуешь?

«Легка на помине».

— Что этот тип со мной сделал? Я помню видение, а там этот долговязый воосец. Ты его называла наставником. Какого…

«Тьманника?»

«Черта. Дьявола».

— …он со мной сделал?!

Линнан по-прежнему носила перевязь через правую сторону лица, но теперь место кровавого бинта заняло нечто воздушное, кокетливо-цветастое. Щеки порозовели, корка с губ исчезла без следа — они были розовыми и свежими, как цветы после полива.

— Выведал рецепт чего-то, что ты называл «нитроцеллюлозой».

Айнар сел на полу и коротко засмеялся.

— Серьезно? Зачем?

— Он хотел знать, как ты убил Маирри эт Силу.

Айнар помрачнел.

— Я помню и другое. «Двоедушник».

— Да, он говорил, что в тебе две души. Одна принадлежит нашему миру, а другая нет, но Гаситель — они обе. На самом дел, наставник считает, что если разделить, то ты станешь неопасен.

— Дай догадаюсь. Он не знает, как это сделать, а тебя прислал выяснить, и ты опят будешь выносить мне мозги. Достало. Я чувствую себя пережравшим «солей» наркоманом. Проклятье, не совсем понимаю, о чем говорю. Этот сейчас опять заявит «Билли, тебе и не полагается понимать».

Он вздохнул.

«Я-Мы Айнар Венегас. Что бы это ни значило».

Линнан помолчала.

— Наставник все знает. На самом деле, я об этом пришла с тобой поговорить.

Айнару захотелось что-нибудь взять в руку, сжать указательным и средним пальцем. Он подумал о монетке. Потом — об очках, которых отчаянно не хватало.

«По крайней мере, у меня целы оба глаза», — он уставился в упор на красивую повязку Линнан. Почему Светоч не воспользовалась какой-нибудь Искрой жизни и не отрастила себе новый? У магии есть ограничения, или ее просто наказали за неудачу?

Айнар ставил на второе.

Отсутствующий глаз — сойдет за доказательство того, что она не лжет?

«Поговорить».

— Ты снова полезешь мне в голову и будешь вытряхивать из нее тьманник знает что, как из старого мешка.

— Плетение разумов было бы проще, — Линнан быстро поджала губы, но потом улыбнулась. — Впрочем, выбор за тобой.

— Я выбираю говорить словами. Ртом. Никаких вот этих вот штучек, — Айнар постучал себя по виску и сел на койку. Холодная. Его морозило, то ли простудился, то ли просто заканчивался запас прочности.

— Надеюсь, нас не подслушают, — Линнан сделала шаг навстречу, но вплотную так и не приблизилась, будто опасаясь, что он выхватит взрывчатку и убьет ее, как убил серебряного парня.

— Ты уж позаботься об этом.

— Хорошо, — Линнан сделала жест руками, словно присыпая солью салат или кусок мяса. — Итак, поговорить. Наставник желает разделить тебя. Разорвать души. Разъединить. Это, скорее всего, убьет тебя, а он получит…

Линнан осеклась, но Айнар догадался:

— Какую-то особо могущественную Искру?

— Вроде того. Анти-Искру. Ты же сам говорил про антивещество. Я не хочу, чтобы он получил эту Анти-Искру, понимаешь? Старшие Светочи равны между собой по силам и могуществу, и только поэтому Глеора еще цела, Пылающий Шпиль не загорелся на самом деле. Правило баланса придумано еще Звездными Туманностями. Самыми первыми Светочами. Гасители приходили и прежде, но их убивали, обычно — без лишнего шума. Наставник впервые хочет нарушить правило баланса, а если сумеет, то всем нам…

— Полный трындец, — закончил Айнар.

Слово «трындец» удивило их обоих. Айнар пожал плечами. Линнан отразила его жест, словно передразнивая. Она все-таки сделала пару шагов, села на пол, который, как заметил внезапно Айнар, умудрялся оставаться чистым и белым, в отличие от пленника, содержавшегося в камере. Хорошая штука — магия.

— Разделить Двоедушника-Гасителя почти невозможно. Наставник говорил, это как одно целое, только с двух сторон. Наверняка, кто-то из Светочей уже пытался, но ничего не получилось. А теперь он считает, будто нашел способ и не терпится его испробовать.

— А что я могу сделать? — Айнар поймал себя на каком-то равнодушии. Все эти высокие материи о душе и разделении звучали издалека. Вот если бы Линнан пообещала, что ему ногу отрежут или кишки вытащат — совсем иной эффект. — Кстати, ты обещала рассказать про Эрика Камерра. Кто это? Почему какой-то проклятый работорговец так важен?

— Эрик Камерр не работорговец, — сказала Линнан. — Он тоже Светоч. Предатель и агент Воосы. А еще Эрик Камерр поклялся уничтожить Пылающий Шпиль. Это он вытащил твою… вторую часть из другого мира.

— Нет, — внезапно перебил ее Айнар.

Он схватился за виски. Он помнил другое.

Белка. Лес Цатхан. Волк. Я убил радужного волка, от которого воняло падалью.

Я…

«Пришел в тело, которое уже было Айнаром Венегасом».

— Вот же черт.

— Да. Он провел какой-то ритуал, чтобы пробудить твою силу Гасителя. Я не знаю этого ритуала, — Линнан внезапно смутилась. — Я всего лишь ученица. Мы догадывались, что ты появишься, поэтому отправили Маирри эт Силу в Орон, как только появились сведения.

«А как же Гарат?»

«Она говорила о троих — Техник, Доктор… Философ? Математик? Кто там еще третий? Мы все — Гасители. Или нет?»

Линнан таращилась в упор. Ее единственный глаз медленно выцветал из фиолетового в блекло-желтый, как сердцевина слегка помятой ромашки.

— Другие есть. Но тебе Эрик Камерр дал особую силу.

«— Так я еще и избранный, выходит?

— В том же самом смысле, в каком человек с полидактилией. Или фатальной семейной бессонницей».

Айнар встряхнулся.

«Она знала? Или нет?»

— Я убил Эрика Камерра.

— Не специально, если тебя это утешит.

Айнар криво усмехнулся.

— Соблюдайте технику безопасности при работе с высокотоксичными и радиоактивными материалами. Понимаю. Хорошо, предположим.

«Я хочу узнать про этого Камерра больше, но не сейчас. Я в плену, а эта девица мне не друг».

— Так что будет делать твой наставник? И как мне защититься?

Линнан вздохнула и очень просто ответила:

— Он причинит тебе боль. Твоя задача — выдержать. Не самая простая задача, но ты уничтожил двоих Светочей, так что полагаю, справишься.

Айнар едва не спросил: а кто выбил тебе глаз, но хватило ума промолчать. Он опустил голову, разглядывая собственные босые пальцы. Смуглая кожа не стала грязнее за несколько дней, ему хотелось принять душ и почистить зубы, но в целом, сохранялось ощущение некой законсервированной ловушки или временной петли.

Все еще тот полдень в Могро. Он пришел вступать в Гильдию ремесленников. Он оставил свои вещи Барри Привратнику. У него украли деньги, вот, почему не получилось вступить, хотя сталь выплавил отличную, и меч получился гибкий из-за легирования молибденом. А потом они потребовали десять гхэ.