Сережа, уважай аристократов

* * *

Довольный почти уже состоявшейся сделкой (профессор Вавилов, изучив мой эксклюзивный кустик, через Наталью пообещал в начале следующей недели устроить мне сеанс обучения), я переделал все свои утренние делишки, включая завтрак и выгул собаки, и вознамерился пойти в город по своим делам. Ну, а что еще мне в своей комнате в такой замечательный выходной день делать?

Похоже, очень многим людям мысли по поводу хорошей погоды одновременно в голову пришли. По улицам буквально толпы нарядно разодетых горожан ходили, разговаривали, улыбались друг другу. И бог его знает, чем я руководствовался, но захотелось мне внезапно на Старгород с высоты посмотреть, а то уже скоро год тут обитаю, а с большей частью города вообще, даже проездом, не знаком.

Возле касс колеса обозрения мы и встретились: Соколов с Гульнаркой Абашевой и я сам. Мысли у дураков, говорят, сходятся. В принципе, не очень хорошо без приглашения в чужую компанию ввязываться, особенно, если это парень с девушкой, которые в кои то веки решили побыть в обществе друг друга. Потому я решил, что только прокачусь с ними в одной кабине и дальше уйду бродить по улицам в одиночку. Тем более что наедине бы нашим голубкам и так остаться не удалось: кабины то четырехместные.

Впрочем, в кабине колеса обозрения четвертого с нами не оказалось: большинство желающих тут прокатиться — это парочки или еще большие по численности группы были, одиночек, как я, вообще никого не нашлось.

И вот воспарили мы в вышину, я, в основном, городские районы рассматривал, пытаясь высмотреть наиболее красивые и необычные здания, чтобы потом, при случае, до них прогуляться, а Сашка со своей подругой просто открывающимися с высоты пейзажами любовались. Абашева первая и заметила, что на городской окраине что-то не совсем ладное творится.

— Ой, смотрите, мальчики, что это там? — Произнесла она, указывая пальчиком в заинтересовавшее ее место.

Я посмотрел в ту сторону и даже не сразу понял, что мне в той картинке показалось несоразмерным. Потом, присмотревшись, понял: чудовище, возвышающееся над несколькими оказавшимися поблизости домиками. Как вообще такая громадина в такой маленький портальчик умудрилась пролезть? А потом, уже вдогонку первой мысли я понял, что и портал не маленький. Он, по сравнению с этими ближайшими одноэтажными зданиями вполне на уровне смотрелся, диаметром метра два, если не больше. И тут я воочию увидел, каким образом тот шагающий «экскаватор» через портал прошел. А просто второе, точно такое же чудище, следом за первым в него начало протискиваться. Ползком, как через очень узкую нору. И ведь, если прикинуть, не так уж и далеко от нас открылся этот портал. Если идти пешком, не торопясь, так минут за пятнадцать — двадцать дойти можно. Ага, это нам, на наших коротеньких человеческих ножках. Вот совсем мне не интересно, за сколько минут эти громадные чудища смогут добежать до нас.

И в этот самый момент над городом возопила сирена! Именно так: возопила! Ее на всю катушку где-то неподалеку включили. Даже ушам больно стало, настолько она была громкой. И еще наши переговорники сами собой зазвонили все разом. И мужской очень размеренный и спокойный голос через них предложил нам пройти в убежище. Вроде бы. Очень уж громко вопила сирена, все слова заглушала. Хм, еще бы знать, где оно, это убежище, расположено?

С колеса обозрения мы сошли через несколько минут, там, у механизма, свой алгоритм был заложен, который ускорить было попросту невозможно. К тому времени уже практически вся публика из парка давно убежала.

— Ну, что, кто знает, как нам до убежища добираться? — Вопросил я нашу влюбленную парочку.

— А может, лучше попробуем туда поближе подойти, наверняка этот портал вот-вот закроют. Когда еще удастся вблизи на таких чудовищ посмотреть. — С горящими от энтузиазма глазами предложил мне Соколов.

В принципе, всяких чудовищ я уже вволю насмотрелся, а тут еще и идти куда-то, довольно далеко. Но за компанию, говорят, и жид повесился. Бог его знает, с каких времен дошла до нас эта фраза, только человеческую склонность к стадности поведения она передает очень качественно. Не стал исключением и я: поддался на речи приятеля. Да что я, даже Гульнарка и та поддалась, хоть, вроде бы, девушки должны выступать, по сравнению с парнями, образцами здравомыслия.

Очень необычное это чувство, идти по совершенно пустым, залитым солнечным светом улицам. Создается какое-то чувство нереальности происходящего: дома есть, мобили, припаркованные по обочинам в ряды выстроились, даже птицы на ветках снова чирикать начали, после того, как сирена стихла, а людей, кроме нас, ни одного. Словно в фильм «Жизнь после людей» внезапно попали.

Постепенно, по мере продвижения в сторону городских окраин, улицы становились уже, дома ниже, пока не перешли в зону одноэтажной частной застройки. И вот… прямо перед нами, в конце улицы, по которой мы в этот момент торопливо вышагивали, появилось оно. Чудовище. Это издалека этот монстр представлялся мне чем-то похожим на тиранозавра. Вблизи сходство просматривалось как-то гораздо меньше. Скорее какая-то помесь ящера, кентавра и огромного кряжистого дерева. Только вместо ветвей вокруг утолщенной головной части множество щупалец извивается. Но пасть с огромными зубами у этого встреченного нами монстра была, как полагается. И четыре толстых, очень мощных конечности очень быстро понесли эту распахнутую в предвкушении обеда пасть в нашем направлении.

— Бежим! — Заорал я, запуская телекинезом в сторону ужасного монстра бутылек с зельем мгновенного сна. Ну, да, теперь я всегда, на всякий случай, с собой таскаю небольшой боезапас.

Хм, не зря не остался дожидаться эффекта от моего зелья: на бегу оглянулся, а монстр уже в нашу сторону припустил, и зелье на него не подействовало вовсе. Может статься, он вообще спать не умеет?

Однако бегало это чудовище, несмотря на то, сколько тонн оно весит, заметно быстрее моих спутников. Возможно, будь я один, и убежал бы, но Гульнарка — точно нет. А Соколов, как истинный рыцарь, свою даму точно не бросит. Так и схарчит их чудовище вдвоем. Пришлось ускоряться, чтобы своим личным примером увести товарищей с прямой улицы, на которой чудище нас непременно догнало бы, в узкий, буквально чуть больше метра, проулок между двумя кирпичными домами.

Очень вовремя нам этот проулок попался, подумал я, когда позади, буквально в паре метров от нас послышался обиженный рев, сопровождаемый лязгом щелкающих в раздражении от удравшей добычи челюстей. Узковат проулок то для такой вот твари!

Впрочем, удравших ли? Похоже, у монстра на этот счет были свои собственные резоны, поскольку он вдруг смолк, напыжился, а стены, буквально нависавшие над нашими головами, внезапно зашатались и пошли трещинами. Ну, да, магия, куда уж без нее.

Зря мы вот так вот, обрадованно приостановились, уверовав в свое спасение. Дальше нужно было мчаться без оглядки. А теперь все, попали в ловушку: дальше, по ходу движения, стены зданий обвалились, образовав на пути высокий, практически непроходимый завал, а со стороны улицы стены тоже начали метр за метром складываться под воздействием монстра, постепенно освобождая для него путь до нас.

Придется принимать бой. Жалко, что я с собой вообще все свои метательные артефакты не прихватил, только несколько. Я же не на охоту собирался, а просто по улицам мирного города прогуляться. Первым в морду врага полетел артефакт, содержавший заклинание огненного шара. Полыхнуло знатно, аж глаза заслезились. А вот конечный результат вышел сомнительным: ну, да, несколько щупалец вокруг морды явно подгорели, но не все, а пасть, так и по-прежнему яростно щелкает, все ближе подбираясь к нам в нашем убежище, ставшем в одночасье смертельной ловушкой.

А тут еще Абашева не нашла лучшего времени, чтобы завопить в отчаянии прямо под ухом. От этого крика я непроизвольно дернулся, и артефакт с ледяным шипом, должный поразить чудовище в один из его многочисленных глазок, окружавших головную часть монстра по окружности, ткнулся в самый край разинутой пасти. Результат более чем скромный. Ну, да, раскрошилось несколько зубов, включая один из крупных, кривых клыков, но монстра я этим только разъярил, отчего он мотнул головой, напрочь сметая остатки угла дома, еще мешавшие ему добраться до нас. Черная клякса, выпущенная из моего перстня и вовсе не нанесла чудовищу никакого урона, безобидно расплескавшись по его морщинистой морде. Заклинания Соколова также оказались слишком слабыми и не принесли чудовищу заметного вреда. А у меня остался на руках один единственный артефакт, начиненный магией электричества, и я вовсе не был уверен в мощи этого своего заряда.

И тут вдруг с чудовищем что-то произошло. Оно заревело истошно, выдернуло голову из проема и принялось подобно маятнику монотонно раскачиваться влево-и-вправо. И что мне теперь, запускать в него свой последний свой последний метательный артефакт или лучше не стоит? Вдруг я этим тварюшку только из ее неожиданного транса выведу?

— Эй, вы там как, живы? — Послышался смутно знакомый голос и в проломе дома со стороны улицы выглянула чья-то физиономия. — Выбирайтесь скорее из этой вашей ловушки, не уверен, что моя магия подействовала на него надолго.

Помните, я себя адреналиновым маньяком называл? Так вот, в тот момент, когда мы, всем телом прижимаясь к остаткам кирпичной кладки, пробирались между ней и беснующимся в шаге от нас чудовищем, мне уже никакого адреналина совершенно не хотелось. Накушался я его по самое не хочу. Поскорее бы добраться до своей уютной комнатки, улечься на кроватку, укрывшись одеялом, и забыть сегодняшнюю прогулку, как свой самый страшный сон.

Мы уже метров на тридцать от эпицентра разыгравшихся событий отбежали, когда по улице промчались бронеходы. Наша доблестная армия спешила на ликвидацию последствий прорыва из иного мира. А нет, не вся техника промчалась, один бронированный самоходный вагончик, со скошенным передним краем, затормозил прямо возле нас.

— Все же это были именно вы, а то, признаться, я издали немного сомневался. — Объявил нам Вишневский после того, как всех нас прибывшие военные загнали в нутро одного из своих бронеходов.

Представляете, какое удивление я испытал, когда совершенно неожиданно для себя выяснил, что нашим спасителем оказался именно это мажор! И таки в этот раз разговаривал он вполне спокойно, а не кривил губу в постоянной презрительной усмешке.

— Вишневский, ты спас мою жизнь! — самым серьезным тоном обратился к нему Соколов и протянул руку для рукопожатия. — Я у тебя в долгу.

— Пустое. Я всего лишь спасал людей от зубов чудовища, — произнес напыщенно Вишневский и вдруг, не удержавшись, хихикнул: — Уваров, видел бы ты сейчас свое лицо.

Ну, да, признаюсь, опознав в роли нашего спасителя Вишневского, я был… удивлен? Нет, тут скорее подойдет слово ошарашен, если, конечно, не применять выражений покрепче. Но, подавив шквал эмоций, я вслед за Сашкой повторил:

— Я у тебя в долгу. Спасибо. — И протянул руку. Откажется ее пожимать, так откажется. В конце концов, наш спаситель — еще тот говнюк.