СССР 2010. Каждому по труду!

Глава 7

Забираться по балконам на девятый этаж было на удивление не сложно. Ухватиться за плиту, подтянуться, встать на перила, прыгнуть вверх и снова ухватиться. Повторить шесть раз, так как до третьего этажа я добежал прямо по стене. Мог бы и выше, ведь это не круглая сосна, где ноги соскальзывали, но решил экономить силы. Но и так, половина минуты, может чуть больше, и я на месте, напитав руку энергией выбил стекло балконной двери и заскочил в чью-то квартиру.

Огня тут ещё не было, горела соседняя, но в воздухе висело облако удушливого дыма, да и стены подозрительно пощёлкивали. Несколько минут и здесь тоже всё заполыхает, я это нутром чуял, так что, подтянув повыше ворот олимпийки, чтобы было чем дышать, благо додумался облиться водой, я рванул вперёд, на лестничную площадку, ища квартиру с детьми. Мать сказала номер, но я боялся, что не смогу сориентироваться. Зря, дверь оказалась на месте, но из-под неё ощутимо тянуло гарью.

Я поблагодарил создателя, что СССР не развалился и никто и не думал ставить себе тяжёлые стальные двери, которые вырвать можно только тяжёлым тягачом, и одним ударом вышиб пусть выполненную из цельного массива, но всё ещё деревянную дверь, которая к тому же наполовину прогорела. Мне навстречу вырывался клуб пламени, получившего подпитку кислородом, и всё что я сумел сделать, это зажмуриться, и активировать «Каменную кожу». Лицо обожгло, но было на удивление терпимо, а вот с волосами явно теперь придётся попрощаться.

— Гадство! — я дождался, когда пламя спадёт и парой хлопков загасив тлеющую макушку шагнул в дверной проём. — Что тут вообще произошло⁈

Не скажу, что я большой специалист в пожарах, но по логике должен быть очаг, от которого тот распространяется по округе. Судя по всему, гореть первой начала соседская квартира, взрыв которой я и видел. Но как огонь перекинулся сюда, учитывая, что двери были закрыты, я не представлял, а полыхало не слабо. Ещё немного и я сам не смогу выбраться, и переборов секундное малодушие, я нырнул в самое пекло.

Планировка в панельных девятиэтажках была типовая, правда здесь они назывались маленковки, правда сути это не меняло. Для меня же главное было, что квартира, в которой остались дети была зеркальным отражением той, из которой я только что вышел. Напротив входа кухня, по правую сторону раздельный санузел, налево небольшой коридор из которого можно попасть в две комнаты. Судя по крикам мне надо было в дальнюю, но квартира уже полыхала. А тут ещё как специально под ноги подвернулась двадцати литровая бутыль с водой для кулера. Даже не знал, что такие здесь тоже есть, видать привезли недавно и хозяйка их от двери ещё не убрала.

— Да блин! — я чувствовал, как начинает трещать куртка, сдаваясь обжигающему жару, и в чувствах пнул бутылку. — Закон подлости!

Расчистив путь, я проскочил коридор за секунду ворвавшись в комнату и… чудом успел затормозить и броситься назад, когда мутное алое зарево, зависшее перед перепуганными детьми, развернулось в мою сторону и дало залп словно из огнемёта. Каменная кожа — это замечательно, но видя, как весело занялась бетонная стена я что-то был неверен в том, что переживу нашу встречу. Однако меня в очередной раз спасло сатори.

Я заметил, что последнее время в случае опасности или стресса я просто проваливаюсь в состояние просветления, пусть даже не очень глубоко. Хорошо это или плохо пока было сложно понять, но сегодня это точно спасло мне жизнь. Ушла паника и страх, осталась лишь ясная голова, словно машина, просчитывающая дальнейшие действия. Бежать? Отмена, детей я не оставлю. Сражаться? Чем? Мои дубинки и нож были бесполезны против огненного духа, я ясно видел, как тот просвечивался, значит не имеет тела, так что даже «Жгучая тьма» или «Шок» не сработают. Попытаться закрыться? Чем? Пламя, которое пожирает даже бетон… кстати теперь ясно как именно начался пожар. Тварь подожгла одну квартиру и просочилась в другую. Впрочем, это не важно, отметаем. Главное мне нужно что-то… и тут мой взгляд натолкнулся на отброшенный ранее бутыль. Слегка оплавленную, но ещё не сдавшуюся. А чуть дальше, у порога стояла её товарка, тоже всё ещё полная воды.

Правильно в пословице говорится, мол долго сказка сказывается, да недолго дело делается. Когда я вернулся в комнату дети всё ещё были живы, пусть одежда на них начала тлеть, а открытые участки тела покрылись волдырями. Это всё неважно, вылечим, главное было избавиться от зависшей над ними твари, и я со всей силы швырнул в неё первую бутыль. А следом вторую, но уже целясь не в духа, а в окно прямо над малышами. И сам рванулся следом, выжимая всё что можно из тренированного тела.

Как я и предполагал, огненный монстр встретил первый снаряд залпом, с лёгкостью расплавив пластик и тут же его окатило брызгами вырвавшейся на свободу воды. Комнату заволокло паром и дух, рванувшийся в сторону, пропустил и мой бросок и последовавший за ним рывок. Раскалившийся стеклопакет так же не расплавил бутыль и не выдержав попавшей на него воды, лопнул, освобождая проход. И мне осталось только пробежать мимо духа, схватить детей в охапку и выскочив на балкон прыгнуть, надеясь долететь до соседней девятиэтажки, которая находилась метрах в пятнадцати отсюда.

Уже на лету я ощутил, как жадное пламя лижет мою спину, прожигая остатки куртки и впиваясь в плоть. А затем это ощущение пропало, и я развернулся, но не только для того, чтобы дети не ударились при приземлении. Ещё я выгнул вперёд кулаки и показал духу, маячащему на балконе средний палец в международном жесте, который, впрочем, был не сильно известен в Советском союзе. И только после этого врезался спиной в окно, проламывая его своим весом и приземлился прямо под ноги опешившей хозяйки, разговаривающей с кем-то по телефону. И уже там со спокойной душой потерял сознание от болевого шока, последним взглядом запечатлев розовые труселя молодящейся бабёнки лет тридцати пяти с бигудями на голове. Такой себе выбор, надо сказать, пошло, безвкусно и ужасно смотрится на толстой заднице.

Пришёл в себя я, лёжа на животе и с диким сушняком. Быстрый анализ показал, что у меня в целом ничего не болит, разве что спину тянет и она чешется. Значит уже подлатали. Слава Советской медицине! Без шуток, не знаю как с этим вопросом дело обстоит в поликлиниках, но травматология в Союзе поставлена на пять баллов. Если уж Выгорская в ранге Командора не брезговала лично дежурить в приёмной, сращивая сломанные кости и ликвидируя последствия глупости и неосторожности граждан. А вот пить хотелось, и очень сильно. Я заворочался и захрипел.

— Сейчас, подожди секунду. — тут же отозвался смутно знакомый голос и мне в губы ткнулась пластиковая трубочка. — Вот, пей!

Я вцепился в соломинку словно в спасательный круг, втягивая в себя живительную влагу. Она освежающей волной прокатилась по горлу, но до желудка не достала, растворившись по пути ещё в пищеводе. К счастью, воды было достаточно, и я пил и пил, как никогда прежде, остановившись лишь когда понял, что всё, больше просто не лезет.

— Три литра воды одним махом. — хмыкнула Алина, теперь я узнал кто говорит. — Силён!

— Кхе-кхе, — я откашлялся, возвращая возможность говорить и повернулся немного, чтобы видеть рыжую. — Как там дети?

— В тяжёлом состоянии, — помрачнела девушка. — Ожоги больше девяносто процентов тела, обожжены дыхательные пути и лёгкие. Глаза практически запеклись, восстановить будет очень тяжело. Но самое главное, что они живы. Ими сейчас Анастасия Николаевна и Лидия Федосеевна занимаются, так что шансы есть.

— А они здесь откуда? — вот сейчас до меня дошло, что рыжей тут быть не должно вообще. — И ты тоже!

— Наверно, стоит рассказать с самого начала, — Алина подвинула стул, но перед тем, как сесть поинтересовалась. — Пить ещё хочешь? Нет? Хорошо. В общем как удалось установить в одной из квартир случился микропрорыв. Хозяйка зажгла газ на плите, а из пламени появился ифрит.

— Ифрит? — я припомнил что знал о них из мифологии. — огненный демон?

— Да, но не совсем такой, как в «Тысяче и одной ночи», — кивнула рыжая. — Это такой дух, состоящий из пламени. Питается людскими эмоциями особенно ужасом и болью, поэтому любит мучить свою добычу, а не сжигает сразу.

— А я значит, ему помешал, — теперь стало понятно, почему дети были ещё живы, когда я оказался в квартире. — Ясно.

— Ты молодец! — погладила меня по руке Алина. — Честно, честно! Я бы сама, наверно, не рискнула кинуться на ифрита с голыми руками.

— У меня два бутыля с водой было, — я не стал набивать себе цену. — Повезло. Так и что там с ифритом то? И как вы все здесь оказались?

— Когда ты с детьми выпрыгнул в окно ифрит сунулся за тобой. — принялась рассказывать девушка. — ты же его добычу украл. Но он хоть и дух, однако летать не умеет, так что рухнул во двор. Ему это не повредило, конечно, но туда как раз подъехал наряд пожарной охраны. Депо там недалеко было, вот и примчались по первому же звонку. Пожарные с помощью углекислотных огнетушителей остановили ифрита, не дали ему сбежать, а потом его добил их командир части, у него ранг Кандидата имелся и спецподготовка, так что никто больше не пострадал.

— Это хорошо, — я кивнул, устраиваясь поудобнее. — А со мной чего?

— Тебя с детьми вытащили из квартиры тоже пожарные, и тут тебе на сотовый позвонил товарищ Сикорский. Ему объяснили ситуацию, и он приказал везти тебя в Первую травматологию, и нас туда же выдернул. Точнее Анастасию Николаевну и Лидию Федосеевну, а они уже меня с собой взяли, на всякий случай. Правда тобой дежурный врач занимался, сами они сразу за детей взялись, но вроде подлатали тебя нормально. Только…

— Чего? — у меня сразу подозрение возникло. — Говори уже не томи!

— В общем у тебя же за спиной дубинки были, телескопические. — отвела взгляд Алина. — Их расплавило почти, а доктор всего лишь Мастер и не слишком опытная. Короче там, где металл попал на тело у тебя теперь шрамы. Вот погляди.

Девушка сунула мне под нос свой телефон, где была запечатлена моя спина. Новая розовая кожа намекала что досталось мне по полной программе. А вдоль позвоночника шли две толстые полосы, словно бы мне пытались врезать кровавого орла. Была такая забава у викингов, отрезать рёбра от позвоночного столба и вывернуть их наружу в виде крыльев, но вроде бы это скорее был элемент осквернения трупа, чем пытка, потому что выдержать такое живому человеку нереально. Умрёт от болевого шока и кровопотери. А я, значит, типа выжил.

— Стильно, — я вернул Алине телефон. — надо будет татуировку набить. Крылья какие-нибудь, что скажешь?

— Анастасия Николаевна без труда уберёт шрамы. — пожала плечами рыжая. — Но, если тебе хочется, почему нет. Только тебе, наверно, не разрешат.

— Да кого я спрашивать буду, — отмахнулся я. — Кстати! А где мой телефон? Надо маме позвонить, сказать, что я в порядке. Сколько я тут валяюсь? Она поди волнуется.

— Насколько я знаю, ей уже сообщили, так что не переживай. — типа успокоила меня девица. — А где твой телефон я не знаю. Вещи с тебя срезать пришлось, но был он там или нет мне не сказали.

— Понятно, — я пошевелился на пробу, ожидая боли или неприятных ощущений, но ничего не почувствовал. — Когда мне вставать можно будет? А то хотелось бы посетить кабинет задумчивости. Ну и вообще сколько можно валяться.