Биполярный волк: Наследие

* * *

После недавнего выхода из больницы Виктория Черногорская медленно брела по городу. Одна. Без вечно сопровождающей ее служанки, которую она отчего-то вдруг решила оставить в имении, хотя раньше никогда этого не делала.

— Подайте на пропитание, подайте на пропитание… — просила милостыню, сидящая на улице старуха в лохмотьях.

Мимо проносились немногочисленные автомобили, доносились разговоры прохожих и прочий уличный шум — все это было где-то фоном. Виктория не замечала окружающий мир, погрузившись в свою задумчивость.

Полярный, этот паренек с упертым взглядом и дерзкими речами, никак не выходил у нее из головы. Время от времени она покручивала у себя на пальце перстень с изображением черного горностая, но вспоминала о волке.

Да что он только себе позволяет⁈

Назвать ее своей женщиной, нахал! Совершенно никаких манер. Она топнула в сердцах ногой и ускорила походку. Еще и гуавы эти, она посмотрела в сумку, в которой лежали заморские фрукты. Развернулась и подошла к старухе-попрошайке.

— Вот держите. Это не деньги, но все же пропитание, которое вы просили, — сунула девушка ей в руки свою ношу.

Старуха раскрыла сумку и удивленно посмотрела внутрь.

— Что это?

— Гуавы!

— Гуаво… что? Помилуйте, госпожа, как же я буду есть это. Неужели я вас чем-то обидела? — старуха испуганным взглядом посмотрел на Викторию.

Но та, уже не обращая на нее внимания, продолжила идти дальше.

Ветер развевал ее темные локоны, тяжелые фрукты не отяжеляли больше руку, а мысли о Полярном и вовсе сдуло прочь. Идти стало легче, поэтому уже более расслабленной и быстрой походкой она направилась к себе домой, к владениям рода Черногорских.

Она шла быстро и легко, до тех пор, пока у нее перед глазами опять не всплыл этот упертый взгляд юноши. Вчера он дерзил, по хамски вел себя и бесстрашно отказывал целому клану Таежных. Находясь в меньшинстве на чужой территории и истекая кровью, он по-прежнему позволял себе хищно и нагло смотреть на них, будто это он здесь хозяин.

Виктория не знала, почему она вдруг вспоминала о нем. Между ними ведь политическая помолвка, картонная фикция без чувств, но почему-то его образ преследовал ее. То ли она была возмущена его хамским поведением, то ли ее привлекало его глупое бесстрашие.

И еще она никак не могла уразуметь, что же это за деликатная проблема после боя возникла у него?