Под крылом дракона

***

Таль взмахнула хвостом и осторожно опустила его на землю. Ремни седла были слишком перетянуты с левой стороны, и она осторожно повела плечами, сдвигая их чуть ниже. Ярко-синяя кожа переливалась при любом движении. Да, этого цвета она никак не могла ожидать. Цвет огня – благородного гнева – или белый как символ света. Но синий? Символ покоя и гармонии, спокойствия и абсолютной уверенности в своих силах? Что ж, быть может, так даже лучше.

Повелитель стоял рядом, разговаривая с командующими отдельными частями его войска, отдавая последние распоряжения, когда по рядам стоявших впереди эльфов и гномов пролетел легкий ропот. Таль резко подняла голову. На противоположный край долины выходили странные пугающие существа, выстроенные по ровным четким линиям. Повелитель замолчал и устремил прищуренный взгляд на приближавшихся. Таль молча рассматривала незнакомых живущих. Как и тогда, в Одиноре, она ясно увидела разницу между светлыми волшебниками и феррийцами-отступниками. Они ещё не уподобились лысоголовым некромантам и не приобрели никакого другого отличительного признака во внешности, но что-то неуловимое менялось в выражении лица, и она уже не могла представить, что эти маги – одна раса со светлым народом Феррии. Остальные же существа просто поразили её. Эльфийка видела горных ведьм на изображениях в книгах и помнила, как выглядела принцесса Калипсо в своем ведьминском обличье, но теперь, когда все темные народы оказались здесь в этом страшном объединении, словно решив продемонстрировать все силы, которые имелись у тьмы, Сенеренталь почувствовала, как поднимается тонкий гребень на её голове, создавая неприятное ощущение по всей шее. Не от страха перед злом. А от ужаса при осознании того, насколько много в мире этой тьмы. Горные ведьмы с внушающими отвращение щупальцами, резкие, жесткие лица горгон и оборотни, в искаженных телах которых почти не осталось облика живущего. Зрелище внушало Сенеренталь омерзение и ужас. Но самыми дикими для её глаз, наверное, во всем этом сборище были даже не горные ведьмы, а волшебники из Феррии. Ещё недавно бывшие такими же волшебниками, как Эарлан и Калипсо…

Сенеренталь опустила голову, стараясь не слишком выглядывать из-за невысокого холма. Повелитель хотел скрыть её до последнего момента, и драконессе было очень неудобно прятаться за небольшим возвышением, свернувшись клубком. Казалось, её размеры ещё больше увеличились с прошлого раза, но она не замечала этого. С её высоты всё казалось уже таким маленьким, что ещё два-три метра не очень изменяли видение.

– Таль! – окликнул драконессу Повелитель. Она повернула голову и внимательно посмотрела на эльфа. – У нас есть около пяти минут. Ты всё хорошо обдумала?

Таль глубоко вздохнула и медленно кивнула. Эльф улыбнулся и кивнул ей в ответ. Она опустила крыло, приглашая Лакима занять свое место, но он легко оттолкнулся от земли, взмахнув крыльями, и сам мягко опустился в седло.

Сенеренталь снова устремила свой взгляд к приближающейся армии. «Всё зло всегда начинается с зависти», – вдруг возникла в голове её мысль. И правда – что, как не зависть чужому счастью, толкало теперь Агвирон и всех служителей тьмы на прекрасные эльфийские земли? Другое дело, что для того, чтобы зажить такой же жизнью, как жили в Танмере, мало будет переселиться в их леса, но в том-то и была вся безысходность тьмы – она не понимала, в чем не права. Точнее, не хотела понять. Она была настолько горда, что предпочитала отрицать всё, лишь бы не позволить кому-либо быть выше её, сильнее и умнее… Именно с этого и началось само зло – ведь падший дух был уязвлен именно недосягаемой мощью Создателя.

Таль оскалилась и издала еле слышное рычание. И только из-за этого уже тысячи лет гибнут огромные толпы народов! Только из-за какой-то зависти живущие не могут жить спокойно, потому что падший бестелесный не дает им этого, постоянно измышляя что-то новое для их уязвления! Глаза драконессы вспыхнули, и она медленно переступила с одной тяжелой лапы на другую, выпрямляясь во весь рост. Никакой жалости. Я не позволю тебе уничтожить этот мир!