Шлак
- Автор: Олег Велесов
- Жанр: Научная Фантастика / Боевая фантастика / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Шлак" полностью
Глава 8
Меня провели в соседний коридор. В начале находился пост охраны. Двое с калашами сидели за кирпичным бруствером, и сверлили каждого взглядом. Дальше тянулись одиночные камеры. Некоторые были пустые, возможно, в одну из таких скоро поселят меня.
За камерами коридор плавно переходил в просторное светлое помещение. Несколько рядов лабораторных столов протянулись по всех длине. Компьютеры, колбы, спиртовки, микроскопы. Оборудование не самое современное, но однозначно доставленное через станок. Люди в белых халатах, никаких тебе цветовых различий. Положенцы. На меня внимания не обращали. Для них я всего лишь очередной шлак. Подопытная мышь.
В конце за стеклянной перегородкой сидел Дряхлый, читал журнал, помешивал градусником чай в чашке. С краю перегородки висела позолоченная табличка: «Руководитель научного отдела доктор медицинских наук Дряхлов С.И.».
Матрос постучал по стеклу.
— Семён Игоревич, привели.
Дряхлый отложил журнал. Я обратил внимание, название было на английском.
— Заводи.
Матрос втолкнул меня в кабинет, велел раздеваться. Я снял рубаху. Дряхлый склонился над моими рёбрами, осмотрел рану, надавил и спросил, как при первом осмотре:
— Больно? А здесь? Сильно болит?
— Нормально.
Мне действительно было нормально. Боли не чувствовал, опухоль спала, осталось несколько синяков и царапин. Хотя ещё ночью я загибался и едва ходил.
Дряхлый вернулся к столу, сел и целую минуту выбивал пальцами по столешнице марш строителей коммунизма. Потом взмахнул рукой.
— Ну, и за что тут Ровшан модератору предъяву кинул? Рёбра целы, повреждения незначительны. Обычный ушиб. Получается, зря человека забраковали и в доноры перевели. Угробили трудоспособную единицу.
— А в чём проблема? — хмыкнул Матрос. — Хотите я ему ноги переломаю? Мне не трудно.
— Я понимаю, что тебе не трудно. Только смысл калечить донора, если его так и так на трансформацию укладывать? Да и с Ровшаном вопрос остаётся открытым. Он меня подставил. Ответ должен быть обязательно, иначе со всех сторон наезжать начнут.
— Тогда ещё проще, Семён Игоревич. Завтра шоу. У Мозгоклюя как обычно недобор. Вечером придёт людей просить. Выставим этого в числе кандидатов. Он здоровый, вон какие щёки. Мозгоклюй мимо него не проскочит.
Они говорили так, будто меня не было. Какое-то шоу, Мозгоклюй. Но из разговора чётко улавливалась ситуация: Ровшан за счёт моих сломанных рёбер хотел получить плюсик, и стуканул Конторе на Дряхлого, дескать, тот недоглядел и пропустил брак в блок. Кто-то из модераторов придержал сообщение и скинул его Дряхлому. Меня перевели из трудовых единиц в доноры, пришёл Матрос, инсценировал потасовку и доставил на ферму. Однако на месте выяснилось, что рёбра мои целы, и пострадал я ни за что. Вот ведь смех. Если бы оставили всё как есть или другой модератор на компе сидел, пришли бы проверяющие от Конторы, выяснили, что Ровшан поторопился с обвинениями, и тогда ему прилетело бы по самые гланды. Но доктор перестраховался. В итоге все, кроме меня, остались при своих.
Меня однозначно спишут в утиль. Я никто. Шлак. Заморачиваться и переводить донора обратно в трудовую единицу никто не станет. Ни к чему эта путаница. Проще создать монстра и качать из него кровь. Тем более что я так и так монстр, только заметно это станет не раньше завтрашнего дня.
И ещё этот Мозгоклюй. Я уже слышал про него мельком, только не понял, что он за зверь такой. Вроде создатель какого-то шоу.
— Отведи донора назад, — Дряхлый указал на дверь. — Я подумаю, что можно сделать.
В камере вновь увидеть меня не надеялись. Коптич аж присвистнул:
— Да ты в рубашке родился!
— В клетчатой, — согласился я, присаживаясь возле него. — Коптич, ты слышал что-нибудь про Мозгоклюя?
— Шоу? — оживился дикарь. — Обожаю! Его в каждом поселении показывают. Я ни одного выпуска не пропустил. Можно делать ставки на победителя или хотя бы на этап.
— А в чём суть?
— Отбирают пятьдесят человек среди добровольцев, отвозят на северную окраину Развала, и за три дня они должны добраться до главных ворот Загона. Кто доберётся, получит много вкусного.
— А в чём подвох?
— На пути их ждут твари, ловушки, охотники. Редко, кто доходит до финиша.
— Насколько редко?
— Если кто-то один победит, это уже много. Тварей в городе хватает, и от свежего мяса они никогда не отказываются, тем более, если это мясо разгуливает в одиночку и без оружия. У охотников другой резон: за каждого зайца выплачивается премия.
— Зайца?
— Так называют участников шоу: шустрые зайцы. Чтобы победить, им надо шустрить и хорошо бегать.
— Дикари тоже могут участвовать?
— Конечно. Участвовать может кто угодно. А с чего ты вдруг заинтересовался?
— У Мозгоклюя недобор. Вечером придёт сюда добровольцев искать.
Коптич потёр подбородок.
— Точно знаешь?
— Я не просто так на прогулку ходил. Слышал кое-какие разговоры.
— Ну, здесь от добровольцев отбою не будет. Я бы и сам поучаствовал. Лучше попытаться и проиграть, чем вообще не пытаться. Не очень-то хочется превращаться в монстра.
Я бы тоже попытался. Путёвку в обратную сторону мне не получить, но и перспектива подыхать в образе монстра от кровопотери не радовала. Уж лучше погибнуть в борьбе, чем в яме. Только возьмут ли? Какие у этого шоумена критерии отбора?
— На шустрых мы не очень похожи. Как бы ни получилось так, что придёт, посмотрит и уйдёт.
— Не уйдёт. Мясо ему тоже необходимо. Для зрелищности. Ты вон какой упитанный, тебя точно возьмут. А я хоть и маленький, но проворный. Не заметит, в присядку перед ним спляшу. Так что не ссы, подохнем как мужики.
До ужина привели одиннадцать новых доноров. Троих приволокли как меня вчера и швырнули на пол, остальные дотопали сами. В камере снова стало тесно. Коптич дремал, свернувшись калачиком. Спал он много, совсем не ценил оставшиеся до обработки часы жизни. Мне было не до сна. Прислушивался к разговорам соседей. Почти все они сводились к жалобам и истеричной ругани. Вычленить что-то познавательное было сложно, но иногда получалось. Краем уха я уловил, что в третьем блоке серьёзные разборки между Ковролином и Ровшаном. Ковролин пытался занять место старосты блока. Те трое, которых приволокла охрана, глаголы, у всех ножевые ранения, пострадали в драке с конторскими.
Информация интересная, видимо, Дряхлый сделал ответный ход, подговорил Ковролина пойти против Ровшана. Интрига, однако. Только мне это уже не поможет.
Решётка в очередной раз распахнулась и в камеру гурьбой ввалилась охрана.
— Встать! Встать! К стене!
Я вскочил, успел подхватить разоспавшегося Коптича. Тех, кто резвости не проявил, поднимали пинками. Лежачих бесцеремонно отволокли в дальний угол и побросали как брёвна друг на друга.
Вошёл мужчина в светлом костюме-тройке. На шее галстук, на обшлагах запонки, волосы зачёсаны на бок, прикрывая намечающуюся лысину. Глаза умные, вдумчивые, на щеках ямочки. Человек, привыкший улыбаться.
Коптич шепнул:
— Мозгоклюй.
За ним вошла ассистентка: полная дама в тяжёлом платье ниже колен, высоким воротником и старомодной сеткой прикрывающей волосы. Она держала у носа платок, морщилась и всячески демонстрировала свою брезгливость. За ней стоял Матрос, правая ладонь на рукояти пистолета.
Мозгоклюй сделал шаг вперёд, замер и несколько минут разглядывал нас. Увиденное ему не нравилось.
— Мне не хватает участников для завтрашнего шоу, — наконец заговорил он. Голос был мягкий, протяжный, идущий из глубины. Хорошо поставленный голос конферансье. — Это должны быть крепкие люди, способные побеждать. Кто боится и не способен вырвать удачу из лап дьявола, прошу, отойдите налево, остальные пусть встанут справа.
Левая сторона как один шагнула к нам. Пришлось вставать в два ряда. Мозгоклюй медленно двинулся вдоль строя и сразу указал на первых троих. Мы с Коптичем стояли почти в самом конце очереди, если и дальше так продолжиться, то в шоу нам не попасть.
Ассистентка семенила за шоуменом, не забывая придерживать платок у носа. Она бы и рада была сбежать, но Мозгоклюй периодически говорил, указывая на следующего кандидата:
— Элизабет, обратите внимание…
На что именно надо обращать внимание, не говорилось, но ассистентка послушно кивала, понимая босса с полуслова. На меня шоумен не посмотрел, а за Коптича зацепился взглядом.
— Этого тоже. Элизабет, здесь нужно что-нибудь не броское…
И пошёл дальше. Матрос ухватил меня за рубаху и вытянул верёд.
— Посмотрите, вот тоже неплохой экземпляр. Живучий, как кошка. Вчера еле ходил, а сегодня уже бегает. Завтра летать начнёт.
Мозгоклюй остановился. По лбу протянулись морщины, вмешательство в отбор начальника охраны он посчитал неуместным, но всё равно оглядел меня ещё раз.
— Слишком крупный, удобная цель для снайпера. Таких уже полный набор, — он бросил взгляд в конец строя, примеряясь к оставшимся. — Впрочем… какая разница. Берём. И хватит, пожалуй.
Он направился к выходу, в спину ему посыпались мольбы.
— Меня возьмите! Возьмите меня! Я сильный!
Их не слушали. Всех, кого отобрал Мозгоклюй, вывели из камеры. Хлопнула решётка, нас выстроили колонной и погнали сначала галереей, потом по коридору. Запах ямы отступал, дышать становилось легче. Возле ворот цеха остановились. Матрос подошёл к бронетранспортёру. Из люка показалась голова наводчика. Они переговорили, и только после этого Матрос махнул: идём. Выйти из фермы оказалось труднее, чем войти.
На рабочей площадке суетились фермеры в длинных чёрных халатах. Среди них были те, кого вывели сегодня утром из камеры. Возле штабеля с арматурой сверкала сварка. Я отвернулся, чтобы не наловить зайчиков[1], и усмехнулся: да я уже сам заяц.
Подъехал электромобиль с открытым верхом, формами похожий на Бьюик Центурион, с ржавыми пятнами на дверях и капоте. Мозгоклюй и Элизабет сели на заднее сиденье, водитель вывернул руль и покатил к воротам. Нас погнали следом. За воротами пошли вдоль путей мимо гружёного углём состава. На соседних путях стояли такие же. Ветер гонял между ними чёрную пыль, скручивал в тонкие нити и швырял за терриконы.
По левую сторону от платформы стоял состав из двух вагонов: пассажирского и теплушки. Нас загнали в теплушку, задвинули дверь. Послышался недовольный голос ассистентки Мозгоклюя:
— Когда же отправление?
Ответил Сурок.
— К пустырю подходит встречный со сборщиками. Ждите.
Значит, время к шести часам. Я потянулся к окошечку. Оно было под самым потолком, мне пришлось вставать на носочки, и даже тогда удалось увидеть только крышу Радия, кирпичную трубу на горизонте и крохотный кусочек неба.
Дверь приоткрылась, и на пол бросили несколько бутылок с водой. Коптич схватил одну, отвинтил крышку.
— Тёплая… Будешь? — протянул он бутылку мне.
Застучали колёса, скрипнули тормоза. С правой стороны к платформе подъезжал поезд. Снова послышался голос Сурка:
— Все целы?
Похоже, он так каждый поезд встречает. Я приготовился услышать ответ весёлого, но тот молчал, и Сурок снова спросил, только уже не так громко: