Бронзовая Жница
- Автор: Ирина Орлова
- Жанр: Мистика / Эротика / Самиздат, сетевая литература / Любовное фэнтези / О драконах / Темное фэнтези
Читать книгу "Бронзовая Жница" полностью
18. Эшафот
Под домашним арестом Морай откровенно скучал. Он просто сидел в своей же комнате; под окнами и под дверьми его стерегли рыцари Астралингов. Прибывший Каскар был принесён на деревянном кресле. У него не хватило сил даже для того, чтобы как следует вмазать кузену по лицу.
— Сроку тебе до вечера! — простонал измученный лихорадкой марпринц. — Разберёмся, что тут у тебя — и сдохнешь на площади Божьей Милости!
Каждое слово давалось ему с трудом. Каштановые кудри слиплись в чёрные сосульки, глаза запали, язык путался в зубах.
«Каскару не откажешь в упрямстве. Он может уломать даже Схаала подождать ещё немного, лишь бы успеть запечатлеть свою победу — и отомстить за отца».
— Жду-не дождусь, — усмехнулся Морай в ответ.
В холле звенели шпоры и мельтешили адъютанты. Весь Покой наполнился суетой вражеского командования.
Морай поймал взгляд одного из сопровождающих Каскара. Это был доахар, сэр Миссар Линн; Морай узнал его. Будто в зеркало посмотрел: тот был старше, но в нём за тёмными прядями волос и тяжёлой челюстью угадывалась стать и ретивость настоящего Тарцеваля.
И в глубине глаз, наверное, тоже была такая же краснота.
— Марпринц, умоляю, дозвольте мне обкарнать этому демону пальцы, — хрипло произнёс доахар. Он весь пылал тёмным огнём ненависти.
Куртуазный Каскар поиграл желваками и брезгливо посмотрел на Морая. Тот был поставлен на колени гвардейцами. То и дело рыцари норовили ткнуть его в спину, чтобы он клюнул носом пыльный ковёр. Всякий мечтал отыграться на Безакколадном.
Но прославленная честь Астралингов не позволяла им такого удовольствия.
— Нет, Вранг потребовал не причинять ему вреда до казни, — процедил Каскар. — И мне пришлось согласиться, ведь сам он тоже плох. Все мы, чёрт возьми, тут смотрим в зеркало, а видим Схаала.
Морай расхохотался, но генерал Астралингов отвесил ему смачную пощёчину, и он примолк, прикусив язык.
После этого маргот, собственно, был заточён в собственной спальне. Его стерегли не столько для того, чтобы он не смог сбежать; сколько для того, чтобы к нему не ворвался кто-нибудь из рыцарей и не прикончил его. Целое поколение альтарских воинов выросло на желании отомстить ему за убитого отца или угнанную в рабство мать.
Иногда он смотрел в окно. Там происходило много интересного. Суетились латники, командиры подсчитывали добычу, разведчики выискивали тайные ходы. Один раз показалась и леди Ланита; прекрасная леди пробежала по вытоптанной земле. Её допустили в Покой лишь после того, как воины Астралингов тщательно осмотрели каждый уголок.
На ходу она обернулась и что-то приказала личной гвардии. Те покивали. А после отправились убивать свору Морая.
Слушать визги гьеналов ему стало тяжело. Он сел на постель и задумался.
Рёв Наали восторгом и горечью звучал над Долиной Смерти, будто искажённый эхом гром. Эта бойня была лишь первой ласточкой. Основные войска марпринца продолжали прибывать, и вместе с ними — законники и тюремщики, а также белое Воинство Веры. Они вступали в схватки с зазевавшимися головорезами, разоряли ставки разбойничьих авторитетов и склады, освобождали рабов — и предавали мечу всякого, кто переходил им путь.
Воины Астралингов блокировали тракты, не позволяя никому уйти, а Воинство Веры с удивительным для церковников хладнокровием проливало реки крови. Разумеется, никто не разбирался досконально, кто из местных был беглым каторжником, а кто уже родился здесь.
Война вообще не знавала понятия справедливости.
«Даже странно как-то куковать тут нетронутым, когда там такая резня», — думал он. — «Мавлюд, полагаю, сбежал. Исмирот тоже должен был получить новость и не возвращаться в Брезу. А вот куда ускользнула Мальтара… ну, она девица хитрая, не пропадёт».
Он вздохнул и посмотрел на недопитое вино.
«Хорошо хоть это у меня осталось. Скучен день до вечера, коли делать нечего».
В некоторой мере его развлекло появление доахара Миссара. Рыцаря допустили внутрь. Тот, звеня латными сапогами, прошагал в гостиную маргота. И со жгучей злобой смерил Морая взглядом. Можно было представить, как он негодовал, видя вольготно разлёгшегося на диване тирана с кубком в руке.
— Я получил твоё послание, мятежник, — процедил доахар. — И прочитал его. И выкинул.
— А, — поднял брови Морай. — Кстати, надеюсь, ты позаботился о том, чтобы обитель разврата твоей маменьки не пострадала от этих бешеных паладинов.
— Это не твоё дело! — рявкнул Миссар и рукой сбил бутылку вина, так что та упала и разбилась, лишив Морая возможности продолжать распитие. — Бордели есть в любом городе и не интересуют их! Они уничтожают притоны, контрабандистов, подпольные рынки рабов и оружия, которые ты тут развёл!
— Как мило с их стороны, — усмехнулся маргот, поигрывая кубком в руке. — Они так делают только там, где не подписали с ними уговор, а в остальных провинциях им всё нравится.
Миссар шагнул вперёд, источая ненависть.
— Я не почесать языком к тебя явился, ублюдок.
— Я слушаю, доахар.
«Забавный рыцарь. Прежде я думал, что, не пожелай Вранг быть моим наследником, подошёл бы отцовский бастард. Но теперь я вижу, что напрасно. Этот слишком пропитался Астралингами».
Миссар оскалился и продолжил:
— Я мог бы понять тебя, как человек с кипящей кровью Кантагара в жилах. Но твой дракон сделал тебя чудовищем. Или ты его; не знаю. То, что ты сотворил с Ланитой, тебе не простят ни люди, ни боги, и будешь ты навеки проклят. И за дело. Ты моральный урод и садист, которому не место на земле.
— Я не слышу твоё бухтение за визгом собак, которых ваши рыцари доблестно крошат в мясо!
— Не пытайся выставить нас жестокими! Это ты начал. Это ты нагнал сюда преступников, уродов, негодяев со всей Рэйки и окрестностей. Это ты напал на марпринца Кассата без объявления войны. Это ты с младых лет услаждался зрелищем пыток своих придворных и подданных. И это ты обесчестил Ланиту.
— Ты так часто поминаешь её, что у меня закрадываются сомнения, — проурчал Морай.
— Напрасно. Она лишь доказательство тому, на какие зверства ты способен с беспомощным, вверенным тебе человеком.
— Не сомневаюсь, она хорошо отыгралась за случившееся на привязанных гьеналах.
Лязгнул клинок. Доахар выхватил его из ножен и рявкнул:
— Клянусь честью, я мечтаю отрезать тебе твой гнилой язык, Морай!
— Ты путаешь, — потешался Морай. — Ты хочешь отрезать мне не язык, а пальцы. За Ланиту. Она твоя любовница, верно?
— Она твоя кузина, — произнёс Миссар отчётливо. — И моя. Ты позор своей семьи. И всего нашего рода. Надеюсь, Каскар воздаст тебе самой жуткой казнью.
На сем он ушёл. Мораю оставалось только пожать плечами. Примерно так он себе и представлял себе их единственный разговор; жаль, что им не довелось познакомиться раньше.
«Любовь проходит, чувства женщин остывают», — подумал он. — «Но потакание церковным крысам останется в твоей судьбе навсегда, Миссар. Когда прокричит последний дракон, ни Ланита, ни любая другая красавица не смягчат твоё сердце — сердце, которое отдано лишь крылатым хищникам».
К счастью, солнце уже склонялось к закату. И Морай уже не рассчитывал на какие-либо удовольствия в последние часы к своей жизни; но тут дверь отворилась вновь.
На пороге появилась его Чёрная Эйра в причудливом козлином черепе, что носили схаалитские жрецы. Рыцари допустили её к марготу лишь тогда, когда она трижды поклялась, что пришла отпустить ему душу перед казнью; и когда Вранг прислал посыльного с дозволением на эту встречу.
Вранг проявлял на удивление много заботы о заключённом под стражу брате. Видимо, хотел воздать ему за спасение перед казнью.
Морай расплылся в улыбке и встал, чтобы приветствовать подругу поцелуем. И она с удовольствием ответила ему. Она пришла не просто так; в её руках было мясо с огня, нанизанное на вертел. Совсем немного, невнятного запаха, но хорошо поджаренное.
— Решила, что я проголодался, дорогая? — улыбнулся маргот.
— Не совсем, — произнесла она необычно внушительным для себя голосом. Он пытливо всмотрелся в её глаза, видневшиеся из глазниц козлиного черепа.
Внутреннее спокойствие и некая глубокая мысль словно охватили её целиком. В ней ощущалось величие, что сквозило в каждом взгляде и каждом жесте.
Он ясно ощутил: близость его смерти породнила её со Схаалом ещё сильнее.
Морай склонил голову набок. Он коснулся её плеча и проводил её к себе на диван, где они расположились рядом друг с другом. Наслаждаясь её присутствием, он стал гладить её по колену.
— Решила меня отравить? — нежно спросил он, заглянув к ней в глаза со всей теплотой, какую можно было вложить в эту фразу. — Ты ведь серьёзно относишься к клятвам, и ты пообещала при входе сюда, что не сделаешь этого.
— Нет, милый, — прошептала Эйра. — Я не хочу тебя отравить. Я хочу… я хочу облегчить твою участь.
Он скосил глаза на угощение.
— Схаал будет суров к тебе, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты ведь и сам знаешь.
— Знаю.
— Я хочу, чтобы он отнёсся к тебе иначе. Чтобы принял тебя как своего. Чтобы у тебя… у тебя… — она замялась, блуждая глазами. — Был шанс вступить в его царство, обрести покой.
У Морая закрались некоторые сомнения. Он сощурился и всмотрелся в её скрытое черепом лицо.
— И для этого я должен…?
Она подняла вертел и торжественно презентовала ему, будто кузнец — свежевыкованный меч.
— Ты должен успеть отречься от людского, — заговорила Эйра внушительно, мерцая своими тёмными глазами из костяных глазниц. — Ты должен умилостивить Схаала, иначе он может не принять тебя. И ты останешься потерян между мирами, куда даже я, быть может, не дойду за тобой. Разлучённый не только со Скарой, но и с великим круговоротом Смерти и Жизни. Прошу… — она набрала в грудь воздуха. И неожиданно её мрачное лицо озарилось многозначительной улыбкой. — Сделай это.
«Стать ближе к Схаалу можно лишь отрешившись от всего человеческого, став для людей мерзким, как мерзко для них всё сгнившее и мёртвое…»
Морай распахнул глаза и уставился на угощение, которое заманчиво блестело у него под носом. Куски были маленькие и жилистые, прямо как…
Рука человека.
Кровь застыла у него в жилах. Но тут же он усмехнулся Эйре в ответ, ошеломлённый и весьма впечатлённый.
— Ты… так значит, вот то, с чего ты начинала, — промолвил он. — Вкусила плоть своего родича.
Её долгий взгляд отвечал согласием.
Поражённый, Морай выдохнул, неловко ухмыльнулся и потёр лоб. И заметил:
— Эта рука… Полагаю, ты достала её у Силаса… однако же… она была отравлена, если что. Не думаю, что яд древолазов ещё живёт в жареной плоти, но…
Он смолк сам по себе, поняв, что Эйре безразличны его рассуждения. Она уже была здесь, перед ним, добыв ему то, что приобщало его к Схаалу — и к ней. Она ждала, что он скажет.
Морай опустил взгляд на омерзительное кушанье. Он не испытывал от этого тошноты. Мало ли было людей, что в безумии или голоде бросались жрать друг друга. Церковь жестоко карала подобное, ибо Аан запрещал даже помыслить о том, чтобы отведать человеческого мяса. А особенно — родного брата.