Малыш по контракту

Глава 36

Лилия

– Добрый день, Лилия Алексеевна, – улыбается.

Он состоятельный, взрослый и привлекательный мужчина. Но после того, что он устроил после моего отказа ему, я понимаю, почему внутренне я с первого дня не спешила поддаваться на его зовущие улыбки и намеки.

Я словно сердцем чувствовала, что с ним все не ладно, и интуиция меня не подвела. Шестов оказался скользким типом, высокомерным, не приемлющим отказы. Более того, мстящим за отказ мелочно. Не по-мужски.

Невольно я сравниваю поведение Эдуарда Шестова и Ратмира, признавая, что Ратмир, несмотря на огромное количество минусов, так, как повел себя Шестов, никогда не поступил. Ни за что. Это было бы ниже его достоинства, несоизмеримо ниже!

– Вы что-то хотели, Эдуард? – спрашиваю я. Даже не здороваюсь в ответ и не улыбаюсь. – Может быть, забыли оставить новую кляузу у директора? Уже придумали, в чем меня обвинить на сей раз?

Лицо мужчины каменеет, а в глазах появляется холод.

– А я думал, Лиля, ты образумишься, – добавляет он.

– Ааа… Кажется, я поняла! Вы придумываете новый способ, как заставить меня бегать по инстанциям в поисках очередной ненужной бумажки?

– Девушки, находящиеся в затруднительной ситуации, обычно не отказываются от протянутой руки помощи, – говорит он, растягивая слова.

У меня просто нет сил на притворную вежливость, показываю зубки быстрее, чем понимаю, что этого делать не стоит.

– Я была в таких затруднительных ситуациях, которые вам даже в кошмарном сне не приснятся, Эдуард. Оставьте свои жалкие попытки склонить меня к отношениям. Они будут безрезультатными!

– Что ты о себе возомнила, девчонка?! – изумленно выдает он и наклоняется, опустив ладонь на спинку стула, позади меня.

Шестов не только не приемлет отказы, он вообще не любит, чтобы с ним разговаривали в ТАКОМ тоне. Тем более, девушки, находящиеся в затруднительном положении.

– А что вы о себе возомнили?! Вы всегда девушек шантажом в постель прибираете? Иначе не получается, наверное… Все видят гнилое нутро и по доброй воле не хотят иметь с вами дело! – цежу сквозь зубы.

Взгляд мужчины наливается чем-то нехорошим, а жесты быстро теряют свою деланную плавность. Он сжимает пальцами меня за руку выше локтя, как клещами.

– Сейчас ты пожалеешь! – угрожает он.

Из одной безвыходной ситуации в другую! Надо было смолчать, просто схватить сумочку и уйти! Просто уйти, не говоря ни слова. Игнорировать, а я не выдержала и наговорила кучу лишних слов. Кто теперь придет мне на помощь?

– Я заставлю тебя пожалеть, детдомовка! – шипит. – Я все про тебя узнал. Че ломаешься-то? Думаешь, я не знаю, как там у вас все...

– Руки убери от нее! – слышится агрессивный выпад.

Шестов успевает только немного повернуть в сторону говорящего, как его резко сметает в сторону мощным ударом.

Ратмир!

Шестов – довольно крупный мужчина спортивного телосложения, но он отлетает в сторону парт, как бумажный шар. Слышится грохот.

Парты и стулья падают вперемешку. Шестов пытается подняться, барахтается в дорогом костюме на полу и мычит, держась за челюсть. Из носа льется кровь, пачкая светло-голубую рубашку.

Сердце приподнимается ввысь и ухает вниз, с большой высоты, потом снова подскакивает, так и продолжает болтаться в груди.

– Проваливай! – приказывает Ратмир. – И держись от нее подальше!

– Ты кто? – едва разборчиво мычит Шестов. – Я устрою тебе такие проблемы!

В ответ Ратмир лишь смеется раскатисто. Он неторопливо подходит к Шестову, до сих пор распростертому на полу, присаживается на корточки перед ним, взяв его глотку в капкан пальцев и что-то тихо говорит ему.

Ратмир медленно поднимается и отряхивает руки, словно запачкался. На Шестове лица нет, побледнел моментально. Наверное, сказанное Ратмиром, потрясло его.

– Уматывай, пока я не захотел узнать твое имя, слизняк! – советует Шестову негромко, но властно.

Силе в его голосе сложно противостоять, решимость зашкаливает.

Шестов поднимается, покачиваясь, и нетвердым шагом уходит прочь. Я не знаю, как реагировать, просто сижу, застыв без движения. Ратмир подходит ко мне, ласково проводит по щеке и заглядывает в глаза:

– Отмирай, Лиличка. Угрозы больше нет.

Он отвешивает легкий поцелуй мне в висок, и только потом, ощутив его горячие губы на своей коже, я выдыхаю с облегчением. Я будто не дышала полной грудью до этого мгновения. Как долго? Кажется, целую вечность…

– Пошли! – предлагает Ратмир, тесно переплетает мои пальцы со своими. – Нам все-таки есть что обсудить.

Если и был у меня небольшой шанс смыться, то теперь его нет.

Ратмир уничтожил, крепко ведет меня за собой и так… бережно, что ли?

В груди расползается странное тепло.

Нет, я не простила его. Не простила так быстро. Внутри до сих пор колет и стынет обидой, но рядом с этими чувствами глубоко-глубоко пускают корни и другие эмоции. Приятный жар.

По губам скользит улыбка: я снова и снова прокручиваю в голове момент, когда Ратмир врезал Шестову.

– Ты улыбаешься, – замечает Ратмир.

Все-то он замечает. Всегда. Цепкий, внимательный.

– Улыбайся чаще, – просит. – Тебе к лицу улыбка. * * *

Ратмир

Лиля позволяет себя увести. Мне кажется, она все еще переживает неприятные моменты, потому что напряжена.

– Долго этот козел к тебе приставал?

– Лишь бы твое вмешательство хуже не сделало! – неожиданно с недоверием роняет Лиля.

– То есть давно, – сощуриваюсь.

В голове щелкает: плюс одной задачей больше. Узнать имя этого слизняка и устроить ему «сладкую жизнь».

– Как зовут?

– Не скажу.

– Сам узнаю. Но лучше скажи.

– Зачем?

– По твоим словам понятно, что он приставал к тебе давно, я хочу, чтобы он стопроцентно больше так делать…

– Не смог? – заканчивает мою фразу Лиля.

Вообще-то она попадает прямиком в цель, именно это я и хотел сказать, но сейчас дарю Лиличке великодушную улыбку, поправляя мягко:

– Не стал бы, – смотрю в этот момент на ее красивые губки, которые так хочется смять взрослым поцелуем.

– Охотно верю.

– Садись!

Я открываю перед Лилей дверь своей машины, она внезапно начинает упрямиться.

– Куда ты хочешь меня отвезти? Зачем? Я же сказала, что между нами все кончено!

Вот зараза! Зудит и зудит: кончено, кончено!

– Ты согласилась на разговор, Лиличка. На взрослый, нормальный разговор. Я проголодался и предпочитаю вести беседы где-нибудь в ресторане. Отказаться не выйдет!

– Может быть, быстро переговорим в машине, и я пойду?

– Одна? Пока рядом может бродить обозленный и неизвестный мужчина? Исключено!

Вообще-то я думаю, что этот тип больше не рыпнется. Услышав мою фамилию, он так побледнел, чуть не обделался. Он понимает разницу уровня влияния и веса в обществе. Но я все равно желаю узнать его имя и проучить мерзавца за то, что он вообще осмелился тянуть лапы в направлении моей Лили.

– Садись!

Сильнее нажимаю на поясницу Лилии, ладонь переползает на ее зад. Лиля шумно и возмущенно выдыхает, мгновенно садится в теплый, разогретый салон. Вот как можно заставлять ее делать необходимое! Приятный способ, очень приятный!

– Расскажи, как провела это время без меня?

– Хорошо. Не скучала по тебе, ни капли! – мгновенно отвечает Лиля, отвернувшись в сторону окна.

Мои попытки завести разговор на нейтральные темы заканчиваются провалом. Она либо не отвечает, либо хмыкает неопределенно. Поневоле я начинаю закипать, потому что не привык к такому открытому игнору!

«Другая бы…» – начинаю думать в запале и мгновенно пресекаю.

Другая бы меня так не завлекла. Может быть, в Лили меня привлекает именно этот задор и сопротивление? Некоторая перчинка… Ок, пусть будет немного перчинки, но Лиля уже перегибает палку, отказываясь говорить со мной совершенно.

Я так злюсь, что готов отшлепать ее по заднице – по этой тонкой заднице, затянутой в узкую юбку. Блять, задрал бы и шлепал ее до визгов, до покрасневшей кожи, чтобы каждая ладонь отпечаталась! Запал заставляет член напрячься. Ствол напрягается за секунду и причиняет неудобства, тянет поправить стояк, чтобы не давил так сильно концом на ширинку. Делаю это незаметным жестом, но замечаю, как Лиля сечет краем глаза за моими движениями.

– Ты меня возбуждаешь! – говорю прямо. – А я тебя? Зажгла наша встреча? Думала обо мне?

Снова короткий возмущенный вздох с ее стороны.

– Ты меня с кем-то путаешь, Ратмир.

– Думала обо мне в постели? – продолжаю гнуть свою линию.

– Знаешь, думала однажды… Да… – признается задумчивым голосом. – Одеяло как-то обмоталось вокруг шеи, я вспомнила, как ты меня придушил в постели, и испытала… отвращение. Считается?

Блять, я чуть глотком воздуха не подавился! Самое неприятное, что все эти слова Лиля говорит, не смотря мне в глаза, лишая шанса понять, правду она говорит или пытается обмануть меня и себя заодно.

– Считается, только если ты в мелочах не соврала. В отношении своих чувств, например! Думаю, ты соврала. Иначе бы так бурно не реагировала на мое появление. Не пыталась сыграть в амнезию. Выдала себя с потрохами!

Опускаю ладонь на ее колено, веду вверх по бедру. Она мгновенно пытается отнять мою руку. Я перехватываю ее кисть, резко дернув на себя и, пользуясь случаем, целую в приоткрытые губы, которые уже готовы выдать еще одну порцию нового возмущения! За краткий миг я успеваю насладиться вкусом ее губ, от легкого контакта меня пьянит сильнее, чем от стакана виски.

– Ратмир, дорога! Следи, как водишь! – выдыхает она мягко и с легким стоном прикусывает мой язык, который норовит проникнуть еще глубже.

Этот едва слышный, но сексуальный стон многое мне сказал.

Лилю завела наша встреча и стычка. Наверное, белье на ней мокрое…

От этой мысли, вспыхнувшей в мозгу, все мысли плавятся жарким маревом. Я с трудом сосредотачиваюсь на дороге впереди меня, на машинах, слева и справа. Движутся, словно букашки, мельтешат перед глазами, отвлекают. В воспаленном мозгу же просачивается картинка, как я трахаю свою училку на капоте, разодрав на ней дурацкие колготы вместе с трусами и задрав юбку до самой талии. Почему-то в мыслях о ней меня иногда сбивает на агрессивные штрихи: порвать, прогнуть, подчинить! Потому что она бунтует, возражаю себе. Другая бы с готовностью прогнулась, сама оседлала или опустилась на колени, отсасывая… Мне нужно было бы лишь кивнуть лениво! Минет в исполнении Лилички? Я засматриваюсь на ее губы с четким контуром. О да, я бы этот ротик с острым язычком залил спермой… Но думаю, не скоро получится опробовать это в реальности. Пытаюсь смотреть на факты трезво… Да, не скоро. Приложить усилия придется, набраться терпения… Фак! Когда я был таким? Не помню! Злюсь еще больше от того, что принимаю все эти сложности, что готов преодолевать трассу с препятствиями, что игнорирую легкие варианты. Но вспоминая Айбику, готовую после проведенной ночи даже дырку подлатать, и тянет тошнить, вспоминаю прошлый опыт с такой же «целочкой». Бля, мерзость!

Лиля другая…

Однако я сдаваться не намерен! Пусть не думает, что ей удастся долго избегать прямого контакта. В итоге я тоже замолкаю, дорогу до ресторана преодолеваем молча, молча заходим внутрь. Лиля молча принимает мои ухаживания: придержать дверь, отодвинуть стул.