Папа в окне напротив

Глава 23. Егор

- Кать? - Лежим в темноте и ждем, когда будет двенадцать ночи. Варя проговорилась, что завтра у меня день рождения и теперь Катя ждет, когда наступит новый день, чтобы первой меня поздравить.

- Да, пап. - Тут же откликается.

А я не могу еще привыкнуть к этому «пап». Все кажется, что придет настоящий папа и скажет: «Эй, папа я вообще-то».

- А почему ты не разговаривала? Что случилось?

- А ты ругаться не будешь?

- Не буду, малыш, рассказывай.

- Я была у бабы Зои, играла с котиком. - Голос начинает дрожать, и я прижимаю девочку крепче к себе, - он как прыгнул на меня, я упала и оторвала шторы. А баба Зоя сказала, что это я виновата, обзывала плохими словами. А потом сказала, что у меня никогда не будет папы, потому что я плохая и вру. А еще так плохо говорю, что ничего не понять и мой папа сбежал поэтому.

- И ты решила лучше молчать. Чем говорить плохо?

Кивает и начинает плакать. Втягивает носом сопли и сильно держит, как будто я сейчас ее брошу.

- Детка, - обнимаю еще крепче и прижимаю к себе. - Папам вообще все равно на это. Ребенок рождается и вообще не умеет говорить и ходить. А мама и папа его этому учат.

- А почему ты тогда меня бросил?

Вопрос, к которому, по правде, я не был готов. И не знаю, поймет ли она меня вообще. Сложно-то как.

- Кать… я не твой папа. То есть я не твой папа, который, - … который тебя сделал. Что за бред. - То есть у тебя где-то есть настоящий папа. Но никто не знает, где он. А я хочу его заменить. Поэтому и спрашивал тебя, хочешь ли ты такого папу как я.

- Очень хочу. - Снова вжимается в меня в темноте, а потом залазит и ложится на меня. Обнимает настолько, насколько может.

- Я не сбегу от тебя, не бойся. И никому не отдам. Я ж тебя полюбил, когда ты вообще не говорила, и сейчас люблю, даже когда ты не все правильно говоришь. Знаешь, что мы с тобой сделаем? Запишем тебя к специальному детскому врачу, который помогает научиться выговаривать все буквы. Хочешь?

- Хочу.

- Но обещай, что больше так делать не будешь? Если тебя кто-то отругал и обидел все рассказывай мне или маме. Тогда мы накажем того, что обидел нашу малышку. Кто эта баба Зоя, кстати?

- Мы с тобой ее встретили тогда. Возле лифта.

- Понятно. Ну все. Уже двенадцать. Можешь поздравлять, дарить свой подарок и спать будем.

Катя включает ночник и протягивает открытку. Даже не думал, что меня растрогает когда-то детский подарок. Но она старалась. Меня нарисовала. Глаза зелёные. Волосы желтые. Губы на пол-лица. В общем, так она меня видит. Ну и пусть. Лишь бы не плакала.

- Спасибо, Катюш, - целую в щеку и поправляю взлохмаченные волосы. - Ты чудо. Завтра повесим ее в рамку над моим столом. И никогда больше не молчи. Всегда рассказывай то, что тебя волнует.

- Пап, уже можно начинать?

- Начинай, - выдыхаю и усмехаюсь.

- Я хочу в сад завтра! Хочу всем показать, что я уже разговариваю. А еще хочу, чтобы ты меня отвел.

- Тебе еще рано в сад. Можешь не идти.

- Ну хотя бы на полдня. Ну, пожалуйста. У нас так можно. До сна.

- Утром посмотрим.

Выключаю свет, и теперь точно ложимся спать.

Надеялся, что утром она передумает. Ну, зачем ей этот сад? Но Катя упрямая, капец. Сказала, что пойдет и забрать ее надо до обеда. У меня дел много. Говорю, что заберет ее бабушка, но я отведу.

Довольная выбирает платье, а я перебираю её вещи и вижу, что там совсем мало спортивного. Надо будет приодеть малявочку. Еще недельку отдохнет от операции, и пойдем опять с ней в зал.

До сада метров сто, но она эти метры проходит как по подиуму. С улыбкой и держа меня за руку. В группе ее я уже был. Воспитатель пусть и другой, но рад видеть Катю после выздоровления.

- Здрав- ствуй-те. - Громко произносит Катя, немного искажая буквы. - Это мой папа Егор. - Воспитательница ухмыляется, мол, можно было и не говорить. А я тоже считаю, что если рад чему-то и хочешь делиться, то делись. Мало ли, сколько это счастье будет длиться.

Целую Катю перед уходом, передаю воспитательнице и предупреждаю, чтобы спать не укладывали, мы ее заберем.

После сада захожу в свой зал и проверяю, как там дела. Из-за Кати и Онежи пришлось отменить свои тренировки, передать клиентов другим тренерам, и сделать скидку за неудобство. Но, правда, времени на все теперь не хватает. Катя требует много внимания. Я, даже свой день рождения, решил не праздновать пока. Потому что веселиться и радоваться не хотелось.

Еду в больницу, чтобы навестить девушку. Вал с утра написал, что прекратил введение препарата, и она скоро должна прийти в сознание.

Все эти дни было какое-то странное чувство, что теряю что-то. С одной стороны нашел, а с другой, теряю. Как перетягивание каната. Как -то неожиданно захотелось жить втроем. Чтобы и Онежа, и Катя были рядом. Чтобы для них что-то делать, вместе куда-то ходить, ездить. Наверное, я старею и просто устал от всех бессмысленных развлечений.

Паркуюсь возле клиники и звоню Валу. Предупреждаю, что я приехал. А когда встречаю, жму ему руку и хлопаю по плечу.

- Мы перевели Онежу в обычную палату. Скоро должна очнуться. Но это как пойдет. Будить ее не нужно, но можешь побыть рядом. И с днем рождения, кстати.

- Спасибо. Если она очнется - это будет лучший подарок.

- Все будет хорошо. Показатели в норме. Хотя в больнице еще надо будет полежать.

Вал мне все объясняет и оставляет нас одних. А я подтягиваю стул и сажусь рядом с кроватью.

Переплетаю наши пальцы, а в ответ- ничего. Ее едва теплые, похудели за эти дни. Подношу их к губам и касаюсь кожи. Пахнет больницей.

- Так скучаю по тебе. А ты спишь и никак не просыпаешься. Катя скучает по тебе очень тоже. Каждый день спрашивает как ты? Почему нельзя к тебе. Ей хорошо у меня. Мама с ней возится. Кашки ей варит, гуляет. Но тебя никто не заменит. А еще мы тебя удивим. Даже не поверишь, что я сотворил. Не специально, конечно. Случайно вышло, но я так рад. Катя заговорила. Правда, теперь она называет меня папой и тебе от меня не отделаться. - Усмехаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать в губы. - Катюша спит теперь со мной. Так прижмется и обнимет, что… я вдруг понял, как сильно хочу себе дочку. Они такие нежные, ласковые. Все мужики хотят сына, а я хочу дочку. И она уже у меня есть. Вы у меня есть. Нам теперь нельзя порознь, Катя только поэтому и говорить начала, что я сказал, что ее папа. Пусть и не родной, но мне кажется, я ей нравлюсь. Она меня целует перед сном, обнимает и мы засыпаем, вместе

Слышу шумный выдох и тихий взволнованный голос.

- Катя где?

- Онеж, слышишь меня? - сжимаю сильнее руку и улыбаюсь.

- Катю не бросай. - Как будто не слышит меня и про что-то свое бубнит.

- Катя у меня, с ней все в порядке.

- Не бросай ее только, - говорит это все как в бреду. Глаза не открывает и пугает этим.

- Я сейчас врача позову. Секунду подожди.

Вскакиваю со стула и иду к выходу.

- Не бросай нашу дочь. - Берусь за ручку двери и дергаю на себя. - Должна была сказать раньше…

Останавливаюсь и оборачиваюсь.

- Что сказать? - спрашиваю громко, но она уже тяжело дышит, а потом дыхание замедляется. - Да что сказать, Онеж? - сжимаю руки, но она не реагирует.

Страшно оставить ее одну, поэтому звоню Валу и зову сюда.

- Она говорила, бредила, наверное, не знаю. А потом замолчала. - Рассказываю ему все спустя пару минут.

- Успокойся. Она отходит от медикаментозной комы. Такое может быть. Что говорила?

- Про Катю, чтобы не бросал. В конце не понял. Сказала, «не бросай» и «надо было сказать раньше». Она сказала так странно «нашу дочь». Мы с ней никогда не говорили про Катю, как про нашу дочь.

Вал смотрит на меня молча, а потом отводит глаза.

- Что?

- Гор, у меня есть предположение, о чем Онежа говорила, но я не уверен.

- Ну, говори, - киваю ему.

- Мы когда были… - Валеру прерывает звонок моего мобильного. Отвечать не собираюсь, но решаю взглянуть кто это. Варя. И время как раз то, в которое она должна забрать Катю. Может в саду заблудилась…

- Подожди секунду, Вал, я отвечу, это важно.

- Вы говорите, я к себе пойду, у меня обход, зайди потом.

- Да, Варь, привет, - киваю Валу и поднимаю большой палец вверх.

- Егор, Кати нет.

- Десятая группа, Варь. Найди уже.

- Да в десятой я, ты не понимаешь. - Часто дышит и голос дрожит.

- Варь, что случилось?

- Нет ее. Воспитатель сказал, что ее забрали. У нее мать в больнице, опека девочку уже несколько дней ищет. Как только Катя объявилась в саду, так заведующая сразу и сообщила, куда надо.

- Твою мать. Когда забрали?

- Днем забрали. Пару часов назад.

- Они ее доведут, что опять перестанет говорить. Я же обещал ей, что не брошу. - И, получается, не сдержал слово. - Варь, узнай, куда Катю увезли. И быстро мне звони. Надо ее забрать оттуда.

Оборачиваюсь к Онеже, понимая, что если бы она проснулась и это услышала, то у нее бы точно еще один приступ случился. Но она снова уснула. Крепко. Сейчас меня это даже радует. Быстро подхожу к кровати, склоняюсь над девушкой и нежно целую.И только после выхожу из палаты.

Иду к выходу. Хочу по дороге заглянуть к Валу, но вижу, как к нему заходит пациент. Ладно, пусть работает. Потом поговорим.

Варя перезванивает, когда я сажусь в машину.

- Я узнала адрес детского дома, Егор. Забери меня, я с тобой поеду.

- Время потеряем.

- Двадцать минут ничего не решат.

- Ладно. Давай выходи к цветочному, там тебя подберу. - Возле нашего двора цветочный один. Как раз там, где работала Онежа. Соглашаюсь. Может, вдвоем мы будем более убедительными.

Руль крепко сжимаю и пытаюсь понять, как так получилось. С чего вдруг про Катю вспомнили? Она чуть ли не неделю у меня живет. Она же вроде как на больничном. Откуда про Онежу узнали? Если бы Валера передавал такие данные, мне бы он точно сказал и предупредил.

Разве что… соседка эта. Она что ли исполнила свою угрозу? Дура! Я-то разберусь, когда это все закончится. И, если это она, я ей устрою.

Сейчас главное Катю вызволить.

Набираю на дороге скорость и превышаю даже, чтобы скорее забрать сестру. Это просто невероятно. Как быстро так все организовали?! Моментально. Приехали, забрали, даже не стали разбираться. Зеленый уже моргает, а я набираю скорость, чтобы проскочить. Заканчиваю проезд перекрёстка уже на красный.

Обгоняю машину, перестраиваюсь в другой ряд, как меня также подрезает черный мерс и заставляет сбавить скорость и немного притормозить. Ремень безопасности впивается в грудную клетку от резкого движения вперед.

«Притормози», - сам себе говорю и больше не разгоняюсь. Так мою Русалочку точно никто не вызволит из заключения. Да и машину недавно отремонтировал.

Дальше еду медленней, соблюдая правила. И через десять минут забираю Варю всю в слезах там, где договаривались.

- Куда ехать?

- Вот, я маршрут построила. - Держит мне телефон, и шмыгает носом.

- Да успокойся ты, еще раз расскажи, что случилось. Ты точно не перепутала?

- Нет, - они такие довольные были. Сказали, что девочка находится с посторонними людьми и ее забрали в приют.

- Откуда они узнали?

- Я не спрашивала.

- Надо было спросить, Варь.

- Надо было думать, что такое может случиться и не отводить ее в сад.

- Тебя не спросил.

- Сам виноват. - Кричит в ответ и отрезвляет.

- Ладно, прости. Ты не виновата.

Дальше едем в тишине. Я не хочу говорить с ней. Она тоже молчит. Знаю, что не виновата, но такая злость на всех. Что хочется просто поругаться с кем-то.