Небесный шаг (11 арка)

Глава 10

Подготовка к прорыву заняла у Сонга несколько часов. Прежде всего для этого он выделил себе одно из карманных пространств Фрисоула, попросив Рину усилить защиту этого пространства, чтобы оно не схлопнулось во время штурма этапа «Парагона». К сожалению, даже в такой ситуации Сонг не мог гарантировать устойчивость реальности внутри карманного мира корабля, из-за чего ему пришлось использовать сразу несколько камней-концепций, взятых им ещё в мире-испытании Фир Болг. Хоть у Сонга и осталось их не так много, но другого выхода он попросту не видел.

После того как все приготовления были завершены, Сонг использовал оставшееся время для медитации и концентрации. Этап «Бессмертного Императора» считался одним из самых сложных для преодоления и самых опасных. Практик, прорывающийся к «Парагону», должен перед этим изменить себя, разрушив своё прошлое тело. И это не приуменьшение или приукрашивание. Сонгу предстояло полностью разрушить своё физическое тело и после этого создать его заново, используя духовную энергию, известные концепции и понимание совершенствования. Без преувеличения такое можно было назвать тяжёлой задачей, и именно для этого Сонгу требовался практик, способный стать для его разума подобием маяка. «Направляющим-светочем» если быть точным. Благодаря тому, сознание и душа Сонга во время преображения и прорыва не потеряется в вихрях духовной энергии и станет добычей тварей хаоса, снующих на самой границе своего существования в поисках умерших практиков боевых искусств.

Впрочем, можно было обойтись и без «светоча-направляющего», но это означало, что никакой подстраховки и ориентира у Сонга не будет. Вернуться в реальность, создав себе тело, окажется в десятки, если не сотни раз сложнее.

Помимо, собственно, самого прорыва к этапу «Парагона» и создания бессмертного тела, Сонг планировал воспользоваться появившейся возможности для того, чтобы покорить сразу две революции Огненного бессмертного. Специально для этого он подготавливал себя последнюю сотню лет, правда его расчёт был на то, что прорыв к революциям будет совершён благодаря постепенным накоплениям, а не так, как это происходило сейчас. Почему же Сонг решился на такую авантюру именно сейчас? Потому что импульс от прорыва к этапу «Парагона» будет настолько мощный, что потянет за собой и обе революции. Которые, к слову, являлись по своей сути одним целым. Инь и Янь огня. Или Синее и Алое пламя. После взятия шестой и седьмой революции он сможет использовать оба великих пламени в слияние, получая силу огненных божеств и фениксов. При зажжении и поглощении Синего и Алого огня мощь и скорость практика значительно возрастали, превращая его в воплощение Асуры.

В этот момент Сонг невольно вспомнил слова экзаменационного камня во время прохождения испытаний в городе Тёмной Звезды. Тогда он нарёк его «Асурой», руководствуясь чем? Видел ли этот камень будущее или это было всего лишь совпадением?

Появление мастера Лода Сонг даже не почувствовал несмотря на невероятное восприятие и значительно возросшие силы, он всё ещё не был способен ощутить приближение учителя. Что говорило о многом.

– Ну что парень, ты готов? – вместо приветствия спросил старик, присаживаясь рядом с Сонгом, который всё ещё сидел в позе лотоса.

– Как никогда, мастер, – кивнул тот в ответ.

– Это испытание без должной внутренней подготовки часто сокрушает экспертов боевых искусств, ты знаешь об этом?

– Конечно, и я подготовил свой разум к предстоящему испытанию, – Сонг хорошо осознавал всю опасность преодоления этапа «Бессмертного Императора».

– Хорошо, тогда давай начинать.

Старик приблизился ко всё ещё сидящему молодому человеку, заходя ему за спину и кладя обе руки на спину. Сонг ощутил, как вокруг них начало стремительно закручиваться духовная энергия, а от ладоней мастера Лода повеяло холодом, ощущаемого даже через одежду. Это не походило ни на один совершаемый им ранее прорыв. И первое, что Сонг сделал, это создал внутри себя первородное пламя – то самое, с помощью которого сжигается кровь воинов боевых искусств в обмен на заёмную силу. В обычной ситуации это приводит к необратимым последствиям, превращая гордых практиков боевых искусств в калек. Но в случае. С этапом «Бессмертного Императора» всё было несколько иначе. Сонг мысленным усилием разогнал первородное пламя и в одной стремительной вспышке сжёг самого себя, оставив лишь собственное золотое ядро, в котором находилось его душа, родословная мощь и сила развития. Боль. Говорить о том, что это было просто больно неправильно. На несколько мгновений Сонг потерял себя в этой боли и, если бы он ещё хотя бы немного оставался в эпицентре этой боли, можно сказать с уверенностью – сошёл бы с ума. Ни одно существо, сколько бы оно ни было могущественным, попросту неспособно пережить процесс собственной смерти дольше определённого количества «ощущения времени». Однако, ему удалось пережить самый опасный момент преодоления этапа.

В этот момент Сонг был наиболее уязвим и мог умереть даже от удара четвёртого владыки. Именно поэтому он выбрал мастера Лода, которому доверял, как никому другому. Но даже так, холодок противно-тягучего чувства ожидания пробежался в разуме Сонга, когда он перестал ощущать собственное тело и оказался лишь только ядром с содержащейся внутри душой. Возможно, это было правильно. Трудно сказать, почему он ощутил эту внутреннюю неуверенность, но, всё же, Сонг сумел преодолеть себя, ощутив, как мастер Лод поднял над собой руки, создавая ярчайшее плетение «светоча», на которое можно было ориентироваться.

Мысленно собравшись и выкинув прочь непрошенные мысли, Сонг завершил преобразование, уничтожая последние ощущения и чувства внутри себя. Теперь оставался только он сам, его родословная и сила развития. А вокруг него бушевал самый настоящий шторм из неуправляемой духовной энергии, пронизывающей всё сущее.

«Собрать силу вокруг себя», – мысленно Сонг проговаривал всё, что требовалось ему сделать. – «Начать овеществлять её. Выковывая новое тело. Подобно тому как я это делал, занимаясь начертанием и написанием глифов. Аккуратно и не торопясь».

Процесс действительно требовал максимальной концентрации, если это слово было применимо к сущности, заключённой внутри собственного золотого ядра. Сонг не переставал ориентироваться на горящий неподалёку яркий маяк, стараясь держаться к нему как можно ближе. Волны духовной энергии накатывали на него с такой мощью, что каждый раз грозили вынести в необъятные дали и затянуть за границу хаосу, откуда назад выхода уже не было. Приходилось одновременно со сбором духовной энергии противостоять этому невероятному потоку.

Наконец, когда Сонг ощутил, что уже с огромным трудом способен удержать вокруг себя собранную силу, он начал процесс восстановления тела, ни минуты при этом не упуская из виду светоч мастера Лода. Последнему сейчас наверняка приходилось очень непросто, создать маяк такой силы и дальности не было чем-то простым. А уж удержать и вовсе задача из невероятно сложная, особенно практику этапа «Парагона».

Постепенно перед Сонгом начали вырисовываться энергетические каналы, которые он, руководствуясь знаниями себя прошлого, выстраивал отлично от того, как это было принято внутри Высших миров. Каналы являлись каркасом силы практиков боевых искусств, основой и опорой. Самым важным элементом развития и от них зависло очень многое, если не всё. Именно поэтому Сонг уделил этому этапу создания собственного тела самое долгое время, скрупулёзно выверяя каждое плетение и узловое закручивание. Следующим после духовных каналов шла материальная часть, укреплённые чистой духовной силой кости, мышцы, сухожилья. Здесь также следовало быть аккуратным, но цена ошибки уже не была такой критичной, поэтому Сонг позволил себе чуть ускориться, при этом всё равно не забывая перепроверять собственную работу. Последним на очереди шла кожа, волосы, глаза и прочее. Что-то менять в своей прошлой внешности Сонг не пожелал, оставив всё как есть. Лишь только оздоровил и насытил себя в достатке энергией, чтобы укрепить общую прочность тела. Ну и, конечно, наполнил таким количеством духовной энергии, что превратил его в истинно бессмертное воплощение. Именно поэтому этап «Бессмертного Императора» так назывался.

Тело было готово, однако это всё ещё был не конец, следующим этапом было восстановление и вплетение в тело достигнутого Сонгом совершенствования и концепций. И лишь только после того, как всё было завершено, а тело оказалось практически закончено, он смог немного выдохнуть. Хаотические отголоски слышались Сонгом всё отчётливее, а маяк светоча постепенно угасал, говоря о том, что мастер Лод начал уставать и следовало поторопиться.

Вплетение золотого ядра души в своё тело было отдельным вопросом, и далеко не простым. Сонгу пришлось очень тяжело, силы стремительно покидали его эфемерную душу, и с каждой лишней минутой он чувствовал всё более яростные энергетические волны, которые грозили в любой момент захлестнуть его, отправив прямо в пасть хаотическим щупальцам, рыскавшим где-то уже близко.

Сонг не знал, сколько это продлилось в реальности, но ему показалось, что это прошла целая вечность. Опять вернулась боль, не такая, как была при сжигании тела, но тоже очень сильная. Из глаз брызнули слёзы, а сам Сонг упал на колени с усилием, пытаясь вдохнуть воздух карманного мира. И лишь тогда понял, что всё закончилось… точнее, почти закончилось. Подняв взгляд на мастера Лода, который погасил светоч, служивший так долго для него маяком, Сонг уселся в позу лотоса, сделав знак старику, что собирается продолжать. Он ощущал невероятный подъём, в нём сейчас бурлила сила этапа «Парагона». Сонгу удалось прорваться к этому этапу и используя полученный импульс и пульсирующую во всём новом, преобразившемся теле мощь, он обрушил её на преграду, закрывающую шестую и седьмую революцию. Синее и алое пламя заплясала вокруг молодого человека. Его тело, преобразованные и ставшее идеальным сейчас без труда пробилось через обе революции. Подняв руку, Сонг заставил оба пламени подняться к ладони, а затем с силой сжал ладонь в кулак, хватая воплощения двух революций. И в ту же секунду внутри Сонга вспыхнуло собственный огонь, огонь его концепции, соединяясь с синим и алым пламенем, они начали стремительно соединяться.

Открыв глаза, молодой человек посмотрел на мастера Лода, с любопытством, смотрящим сейчас на него.

– Впечатляет, – усмехнулся усталой улыбкой старик. – Сейчас в твоём взгляде даже я ощущаю внушительную силу.