Строптивая жена
- Автор: Карен Рэнни
- Жанр: Исторические любовные романы
- Дата выхода: 2011
Читать книгу "Строптивая жена" полностью
Глава 22
Выйдя из ванной, Сара увидела, что Дуглас исчез. Его не было ни в спальне, ни в гостиной. Она заплела волосы, почистила зубы, сложила одежду и убрала ее, а он так и не появлялся.
Разочарованная, она села на край кровати. Сара не спала рядом с мужем со времен Чейвенсуорта. Как глупо ожидать этого сегодня вечером.
Кровать была невероятно мягкая и настолько большая, что казалась островом. Матрас чуть прогибался в середине. Сара отметила про себя, что нужно поговорить с экономкой, чтобы добавили дополнительные ремни, и тут же остановила себя. Тут не Чейвенсуорт, и вряд ли персонал будет рад ее совету.
Закрыв глаза, она пожелала себе уснуть, хотя и оставила для Дугласа свет. Она будет думать о чем-нибудь приятном. Возможно, она вспомнит иллюстрацию в книге, закат над холмами, вихрь грозовых туч, Дугласа… нагого.
Нагой Дуглас. Вряд ли это видение поможет заснуть. Скорее потянет на размышления. Закрыв глаза, Сара сосредоточилась на воспоминаниях. Ступни у него были длинные и узкие, на ногах волосы, но не так много, чтобы прикасаться было неприятно. Торс… ее пальцы часто играли с легкими завитками волос на его груди.
Она могла бы сейчас подумать о вещах более приличных, но сомневалась, что это будет столь интересно.
Торс у него красивый, мускулистый. Руки четко очерчены, словно он в свое время занимался физическим трудом. Она никогда не думала, что плечи могут выглядеть так мужественно, но у него, конечно, были именно такие, да и шея тоже.
Ягодицы у него были удивительные, и Сара крепко зажмурилась, словно стараясь скрыть свои мысли. Должна ли она думать о мужских ягодицах? Возможно, нет, но это не просто мужчина, это ее муж. Скорее всего, жена имеет право думать о фигуре мужа. Почему нет?
Даже если это крайне неприлично, она не могла перестать думать об этом. Его ягодицы были округлые, тугие, и у нее было ощущение, что если по ним похлопать, рука отскочит, как от мячика. Повернувшись на бок, Сара задрала ночную рубашку и провела рукой по своим ягодицам. Они мягче.
Сара расправила рубашку, легла на спину и открыла глаза. Потолки в Килмарине были украшены фресками и розетками. Интересно, какая-нибудь невеста лежала здесь, размышляя о теле мужа? Или она первая?
В целом эти размышления были ей приятны. Но Сара тщательно избегала думать кое о чем, еще более притягательном, чем все его совершенства.
Ей было знакомо желание, когда красивый мужчина улыбался ей, или прилив жара, когда мужчина касался ее голой руки. Она считала нормальным и естественным обуздывать эти ощущения до замужества, а потом освободиться в границах брачного ложа.
Каковы правила этикета супружества во время траура? Должна ли она отказывать мужу шесть месяцев просто потому, что соблюдает траур по матери? Сара уставилась в потолок. Определенно — нет.
Дуглас мужчина не того типа, который станет ждать полгода, чтобы осуществить свои супружеские права. С другой стороны, он, похоже, не из тех, кто остается без женского внимания. Стоит только посмотреть, как горничные в Чейвенсуорте наперебой стремились обслужить его.
Не надо думать об этом. Сну придется подождать. Повернувшись на бок, Сара протянула руку туда, где спал бы Дуглас. Простыни были холодные, и она тут же замерзла.
Их отношения очень странные. Она никогда не думала, что у нее будет такой брак.
Сара перевернулась на спину, потом села, взбила подушку. Экономка в Килмарине могла бы добавить в подушки немного лаванды.
Как здесь тихо. Единственным звуком было ее дыхание. Нужно спать, а не любопытствовать, где Дуглас. Он не обязан постоянно находиться рядом.
В жизни ей редко доводилось быть одной, и сейчас было необычно осознать свое одиночество. Пожалуй, она единственный раз в жизни испытала это чувство, когда отправилась в Лондон. Нет, даже в Лондоне было ощущение надежды, потому что она знала, что скоро вернется домой, и это смягчало ее реакцию.
Здесь, в Килмарине, все по-другому. Разумеется, она снова вернется в Чейвенсуорт, но там уже никогда не будет по-прежнему. Разговор за обедом не выходил у нее из головы. Почему мама не общалась со своими родными? Почему Морна просто повернулась спиной к Шотландии?
Вместо того чтобы лечь, Сара выскользнула из кровати, накинула халат, прошла в гостиную и села на диван. Огонь в камине давно погас, но она не была в настроении зажечь его. И не хотела будить ради этого горничную. Ее отец не колебался бы. А Дуглас никого не потревожил бы, если мог решить задачу сам. Двое мужчин, которые оказали сильное влияние на ее жизнь. Одного она не выносила, другого с каждым днем уважала все больше.
Где он?
Тот день, когда она отправилась в Лондон, оказался для нее крайне удачным, Сара только-только начала это понимать. Каковы были бы последние недели без Дугласа? Слуги в Чейвенсуорте, возможно, организовали бы похороны, но никто не утешал бы ее по ночам, позволяя выплакаться. Никто не обогрел бы ее, когда она замерзала. Никто не укачивал бы ее у себя на коленях, пока она не засыпала. Кто сопровождал бы ее в этой поездке? Кто оберегал бы и защищал ее?
Что он просил взамен?
Обсерваторию и время, чтобы изготовить алмазы. Обсерваторию она неохотно отдала, но вряд ли он получил алмазы. Во-первых, из-за смерти ее матери и, во-вторых, из-за этой поездки в Шотландию. Не слишком хорошая она жена.
Ищет он утешения у кого-то?
От этой мысли Саре сделалось не по себе.
Вернувшись в спальню, она сбросила халат и легла. Кровать показалась еще более холодной, большой и пустой, чем раньше.
Сара лежала на спине и смотрела в потолок.
Почувствует ли она? Если он с кем-то еще, сможет ли она что-то сказать? Что она сделает? Как жены поступают в таких ситуациях?
Дверь открылась так тихо, что Сара не услышала бы этого звука, если бы дремала. В дверях замерла фигура.
— Я не сплю. Не нужно пробираться как мышка.
— Ах, Сара, дорогая, ты скучала по мне, — сказал Дуглас.
Она села.
— Ты выпил?..
— Только самую малость. Мир кажется необычайно приветливым после стаканчика доброго шотландского виски.
— Так ты этим занимался? Пил?
— Я устанавливал дружеские отношения, — слабо улыбнулся он. — Твой кузен, да и другие желают все знать о леди Саре.
— Да? И что ты им сказал?
Дуглас подошел к кровати.
— Что ты великосветская леди и самая потрясающая женщина. Я также сказал, что ты столь же решительна, как Доналд, очаровательна, как фея, и красива, как принцесса из сказки.
— Да? — Ее обдало жаром.
— Правда, я умолчал, что ты все еще девственница и что самое мое большое опасение, что ты можешь оказаться такой же холодной, как утро в горах.
Сара уставилась на него, жалея, что не погасила свет. В темноте она не видела бы его мальчишескую улыбку и внезапную настойчивость в глазах.
Каких слов он от нее ждет? Что она не совсем понимает, что он имеет в виду? Что у нее есть предположения, но она слишком неопытна, чтобы знать наверняка?
— Спасибо, что представил меня в лучшем свете, — сказала она. Какой слабый и невыразительный ответ.
Но казалось, Дуглас так не думал, его улыбка исчезла, он потянулся и взял ее лицо в большую теплую ладонь.
— Сара, дорогая, я чту тебя от макушки до пят. — Впервые с момента их встречи в его голосе отчетливо слышался шотландский акцент.
— Ох.
Он опустил руку и повернулся прежде, чем она успела продолжить.
— Я приму ванну, — на ходу сказал он, оглянувшись. — Боюсь, я пропах дымом и виски.
Он хорошо поет, сообразила Сара несколько минут спустя, в аккомпанемент заурчали краны, и она улыбнулась.
Сара погасила лампу, на тот случай если он решит выйти из ванны голым. Есть ли у него полотенце? Есть ли в ванной шкафчик? Будь она хорошей женой, она принесла бы ему полотенце.
Вместо этого Сара с головой накрылась одеялом и закрыла глаза. Нужно притвориться спящей. Она решительно повернулась на бок и подвинулась к краю кровати.
Она знала, что Дуглас вышел из ванной. Быстрые шаги свидетельствовали о его приближении, матрас внезапно прогнулся.
— Черт! — пробормотал он, забираясь под одеяло. — Шотландская вода ужасно холодная!
— Шотландская вода не холоднее английской, — улыбнулась в подушку Сара. — Ты глупец, если решил купаться ночью. Ты не открыл кран с горячей водой?
— Я думал, что холодная ванна мне больше подойдет. — Он прижался щекой к ее спине. Даже сквозь рубашку Сара чувствовала, как он замерз.
Она повернулась и протянула руки под одеялом.
— Ты глупец, Дуглас Эстон, — повторила она, притянув его в объятия.
— Ты понятия не имеешь, до какой степени, Сара, милая, — мягко сказал он.
— И холодный как ледышка.
— Я действительно думал, что это поможет, — сказал он. — Но боюсь, не преуспел.
Его колено внезапно прижалось к ней, пробираясь между ее ног. Ее ночная рубашка задралась, и Сара чувствовала каждый дюйм его кожи. В последний момент Дуглас тоже обнял ее.
Он, казалось, согрелся. Такой горячий, что ей действительно надо отстраниться. Но она не двигалась. В этот момент невозможно было заставить себя отодвинуться на край кровати.
Дуглас, наклонившись, поцеловал ее в щеку, его губы, мягкие и прохладные, мгновенно согрелись. Сара не отворачивалась. Наоборот, ей было почти необходимо прижаться теснее, повернуть голову и поднять подбородок. Наконец он начал целовать ее.
— Я хочу, чтобы ты разделась донага, — сказал он через несколько минут.
Она вздрогнула и ухватилась за его плечи, словно ей нужна была опора в мире, внезапно ставшем странным и волнующим.
С каждым поцелуем ее дыхание становилось более напряженным, и когда рука Дугласа скользнула к подолу ее рубашки, Сара задохнулась.
Нужно запротестовать, отстраниться. Ни одна приличная женщина не позволит снять с себя рубашку. Но сейчас не до приличий, ей жизненно важно почувствовать его.
— Распусти волосы, — хрипло сказал Дуглас. Сев, он помог ей снять рубашку.
Сара не сопротивлялась. Этого мгновения они оба желали, вот почему он нежно касался ее, дразнил и сладко мучил.
Ей предстоит стать женой, и, Сара не знала, пугаться ей или пребывать в возбуждении, как сейчас.
Господи, пусть будет правильным то, что она чувствует, как бы это ни называлось. Ненасытность, распутство, страсть или желание — она никогда не думала, что может оказаться во власти этого. Нет, она даже не подозревала, что может так этим наслаждаться.
Трясущимися руками она возилась с кончиком косы, и Дугласу пришлось помочь — пронизав ее волосы пальцами, он выпустил их на свободу.
— Боже, как ты красива, — пробормотал он, и от того как он это сказал, как дрогнул его голос, она почувствовала себя красавицей.
Уложив ее, он взял в ладонь ее грудь и дразнил большим пальцем сосок. Молния пронзила ее. Беспокойно шевельнув ногами, Сара повернулась и положила руку на его щеку.
— Дуглас, — произнесла она его имя, потому что ей нужно было что-то сказать.
Отстранившись, он склонился над ней и коснулся губами ее груди.
Она дернулась, потрясенная ощущением, зародившимся в соске, в средоточии ее женского естества. Ее пальцы прошлись по затылку Дугласа, уху, пронизали его волосы. В другое время она, возможно, отметила бы, какие они густые, но теперь остановилась на том, как у нее дыхание перехватывает от удивленного восклицания, как неожиданно напрягается ее живот и тело выгибается навстречу Дугласу.