Изгнанники Зеннона

Глава 15

Я почувствовала, как напрягся Кинн, но о побеге и думать было нечего: четверо всадников выглядели сильными и крепкими. К седлу последнего из них были приторочены поводья еще одной лошади. Выдохнув, Кинн вышел на дорогу.

Один из всадников, высокий, осанистый, в похожем на мое кепи, подъехал поближе, и мое сердце дрогнуло, когда я заметила ножны с выглядывающим оттуда мечом. В Зенноне мечи было позволено носить только Карателям и стражникам. А потом я с удивлением поняла, что передо мной женщина. Она внимательно поглядела на Кинна и, хмыкнув, посмотрела на меня. Я перехватила проницательный взгляд ее ярко-голубых глаз и постаралась опустить лицо пониже, закрывшись козырьком.

Цокот копыт раздался совсем рядом, Кинн неловко дернулся – и одним махом кепи слетело с моей головы.

– Так-так-так… Интересно.

Несколько секунд женщина словно изучала меня, а потом, склонив голову чуть набок, спросила:

– И что ты делаешь здесь с этим Волчонком, Вира?

Я поперхнулась воздухом и уставилась на незнакомку, которая только что обратилась ко мне по имени. Я хотела спросить, откуда она меня знает, но Кинн перебил:

– С чего вы решили, что ее так зовут?

Женщина подняла брови и снисходительно улыбнулась.

– У нас с Вирой есть общая знакомая.

От изумления я даже перестала чувствовать боль в лодыжке. У нас с ней есть общие знакомые в Зенноне?

Тут ее терпение, видимо, лопнуло, и она безо всякой улыбки сказала:

– Я задала тебе вопрос, Вира. Почему ты здесь, а не празднуешь свое благополучное возвращение домой, как другие Псы? И не говори, что предпочла безопасность среди зеннонских стен веселому приключению в сомнительной компании.

Она знает о Псах? Откуда?

Пока я пыталась сообразить, женщина бросила еще один взгляд на Кинна и на мою перевязанную ногу, после чего посмотрела мне прямо в глаза. Что-то в ее взгляде будто предупреждало: с ней шутки плохи. И, взвешивая каждое слово, я ответила:

– Псов больше нет. Вернуться в Зеннон я не могу. И еще за нами гонятся Волки.

Побледнев, незнакомка выпрямилась в седле. Ее спутники, услышав мои слова, подъехали поближе.

– То есть как Псов больше нет? Их убили Волки?

В голосе женщины зазвенело напряжение, и она впилась в меня взглядом. Мне не хотелось ей отвечать – перед глазами снова возникла комната Нери, и я едва сдержала подступившие слезы. Вместо меня ответил Кинн:

– Их поглотили Тени.

Даже кони замерли, словно им передалось потрясение всадников. Ярко-голубые глаза женщины странно заблестели, и она эхом повторила:

– Их поглотили Тени…

Потом с каким-то непонятным пылом она спросила:

– Всех? И Нери тоже? Вы сами это видели?

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она только что произнесла: «Нери».

– Вы… вы знаете… знали Нери?

Женщина нетерпеливо натянула поводья, заставляя лошадь стоять смирно.

– Конечно. Она была одной из нас. Ну?

«Одной из нас». Так, значит, это Нери была той общей знакомой, о которой упомянула женщина? Но кто они такие?

Прежде чем женщина повторила свой вопрос, Кинн ответил:

– Тени прорвали щит. После этого мы осмотрели дом. Никто не выжил, осталась одна одежда.

Я ждала, что женщина как-то покажет, что смерть Нери ее опечалила, но та лишь сжала губы и обменялась взглядом с ближайшим всадником – широкоплечим мужчиной в темно-зеленом охотничьем костюме.

– Откуда там взялись Волки и как вы выжили? Ты, говори, – и женщина кивнула на Кинна.

Я почувствовала, как его мышцы задрожали от напряжения, но он, даже не пытаясь спустить меня на землю, заговорил:

– У вождя Волков Бозы была сестра. Их изгнали вместе, но его заклеймили как отступника, а ей удалось этого избежать. Боза быстро стал новым вождем Волков. Они давно хотели напасть на Псов, вопреки запрету Карателей, но сестра Бозы полюбила вождя Псов и решила во что бы то ни стало заполучить его. Для этого Волки разыграли целый спектакль…

– Так вот оно что! Я сразу заподозрила, что там дело нечисто. Велела Нери присматривать за этой… как ее… Тариной, но Псы, как дети малые, купились на ее героический поступок.

Кинн кивнул, и тут я осознала, откуда незнакомка так много знает: каким-то образом Нери ей всё рассказала. Но рассказала ли Нери правду обо мне?

– Да, Тарину приняли как свою, и у Волков всё шло по плану, но потом появилась Вира.

Я обмерла, неожиданно поняв, что всё это время Кинн знал обо всем, что со мной происходило.

Женщина цокнула языком.

– Женская ревность, да, Нери об этом говорила. А Олеа на эту Тарину и не смотрел, у него глаза только для Виры бы ли. И что, девчонка решила расправиться с соперницей с помощью брата?

Кровь прилила к моим щекам. Мне тут же захотелось сказать Кинну, что чувства Олеа не были взаимны, но сейчас было не самое лучшее время для таких объяснений.

Кинн выдохнул:

– Да. Накануне возвращения в Зеннон Тарина устроила так, что Вира отправилась на дежурство и попала в засаду Волков.

– Хм, дай-ка угадаю: ты и был тем героем, который спас ее из грязных волчьих лап?

Женщина посмотрела на Кинна с насмешкой, и впервые в жизни мне захотелось расцарапать кому-то лицо. Она понятия не имеет, как он рисковал, спасая меня.

Кинн продолжил говорить спокойным, ровным тоном, ничем не показывая, что эти слова его задели, но я заметила, как гневно бьется жилка у него на шее.

– Да, я помог Вире сбежать от Волков, и мы спрятались в сарае. Псы успели возвести свой щит, Волки заняли гостевой домик. А утром…

– Откуда у вас взялись камни для щита?

Незнакомка смотрела на Кинна пристально, как матрона на рынке, подозревающая, что в сдаче есть фальшивые денежные камни. Я похолодела. Кем бы ни оказались эти люди – даже если Нери была одной из них, – говорить им правду о тайнике нельзя.

Кинн чуть приподнял подбородок и вызывающе сказал:

– Я украл их у Волков.

Женщина ухмыльнулась.

– И что же, они ничего не заметили?

Кинн повел головой – со мной на спине пожать плечами он не мог.

– У них там в убежище такой бардак, что они вряд ли заметили бы пропажу и десяти наборов. Тем более что камневидцы из них в основном так себе.

Он говорил так убежденно, что даже я ему поверила. Женщина покровительственно улыбнулась, но тут же спросила:

– А с чего ты решил покинуть своих приятелей? Бардак надоел? Или услышал о бедняжке Вире и захотел вступиться за девичью честь?

Кинн ответил не сразу, но, когда заговорил, в его голосе прозвучали холодные и острые, как арганитовое лезвие, нотки:

– В Альвионе у меня есть родственники. Я не собирался остаток жизни проводить с Волками – просто ждал удобно го момента, чтобы сбежать. И да, узнав о Вире, я решил, что не позволю обречь и ее на страдания – я насмотрелся на то, как Волки обращаются с женщинами.

От напора, с которым он это произнес, незнакомка чуть смутилась:

– Прости, малыш, не хотела тебя задеть. Просто я уже давно не верю ни в чье бескорыстие.

Кинн промолчал, и она задумчиво продолжила:

– Значит, Тени не тронули ни вас, ни Волков, но поглотили Псов. А утром Волков… ждал неприятный сюрприз: сестра вождя мертва, а предатель и девчонка, которая должна была им достаться, живы.

Кинн сухо сказал:

– Они заметили нас, когда мы уходили. Мы думали, что оторвались, но у Сприлла они нас догнали.

Женщина посмотрела на меня:

– А в Зеннон вы не сунулись, потому что Волчонку там делать нечего, а за тебя теперь некому поручиться…

Я кивнула, стараясь не выдать собственного волнения: хорошо, что она сама озвучила эти объяснения. Женщина оглядела дорогу позади нас.

– И всё же Волков пока нет. А вы, – она бросила мимолетный взгляд на мою больную ногу, – ушли недалеко.

Судя по тому тону, которым это было произнесено, она до сих пор нам не особо верила. Я с раздражением бросила:

– Их задержали Каратели. По крайней мере, мы так думаем. Мы… – я едва не сказала про щит, но вовремя исправилась, – слышали лошадей.

– Каратели…

Женщина закусила губу. Потом обернулась к широкоплечему спутнику в зеленом.

– Придется рискнуть. – И она с раздражением выплюнула: – Паршивые Волки. Надо выяснить, что они успели стащить.

На лице мужчины отразилось явное сомнение, и он с осторожностью спросил:

– Ты уверена?

Ярко-голубые глаза незнакомки потемнели от злости:

– Ты со мной споришь, Дорм? Забыл, сколько сил мы в это вложили? Сколько я в это всё вложила? Никому не позволю лишить меня своего!

Я чувствовала, что с каждой секундой Кинну становится всё труднее держать меня. И хотя мне очень хотелось узнать, как Нери была связана с этими людьми, куда больше я желала оказаться от них подальше.

Кинн, словно прочитав мои мысли, громко спросил:

– Теперь, когда мы вам всё рассказали, вы нас отпустите?

Женщина едва заметно вздрогнула, будто уже позабыла о том, что мы с Кинном еще здесь.

– Отпустим? Волчонок, ты чего-то не понял. Таких ценных гостей не отпускают.

Мое сердце неприятно сжалось, но я не успела ничего сказать, как женщина повернулась к двум другим всадникам:

– Разделимся. Генс, Лайн, отвезите гостей к нам домой. А мы с Дормом отправимся в Сприлл.

Она тронула поводья, собираясь объехать нас с Кинном. Меня охватило отчаянье – эти люди всё больше пугали меня, – и я воскликнула:

– Мы даже не знаем, кто вы и как связаны с Нери!

Женщина смерила меня презрительным взглядом:

– Поверь, вы много чего не знаете. Но так и быть, разрешите представиться…

Она сдернула кепи с головы, явив коротко стриженные белые как молоко волосы, и шутливо поклонилась:

– Амри, глава клана Лисиц.

И с резким довольным смехом Амри надела кепи обратно и пришпорила лошадь. Следом за ней поскакал широкоплечий Дорм.

Амри. Клан Лисиц.

Видимо, я сказала это вслух, потому что Кинн вполголоса отозвался:

– Амри – «белая лиса».

Но тогда Нери… Это тоже не настоящее имя. Я думала, что Нери – сокращенное от Неринда. Но на древнесеррийском «нери» значит «черная лиса». Я вспомнила темные волосы и глаза Нери… Нет, не Нери. Кем была та женщина, которую я больше месяца так звала? И кто, во имя Серры, эти Лисицы?

Я была так потрясена, что не сразу заметила, как к нам подъехали два оставшихся всадника со свободной лошадью в поводу. Оба – коренастые здоровяки, одетые в темно-коричневые охотничьи костюмы. Один из мужчин был помоложе, второй – постарше, с аккуратными усами и короткой густой бородой. У каждого из них был при себе меч. Заметив в моих глазах испуг, мужчины добродушно улыбнулись. Старший заговорил солидным тяжелым басом:

– Не пугайтесь так. Просто Амри сегодня не в настроении – дурные новости, сами понимаете.

Младший поддакнул:

– Когда она такая, не то что слова поперек сказать нельзя – лучше и не дышать в ее сторону. Но вы молодцы, – одобрительно кивнул он.

– Ладно, Генс, потом поболтаешь, ехать пора. Бери юношу, я помогу нашей гостье.

Генс недовольно скривился:

– Вечно ты за меня решаешь, Лайн.

– Кто старше, тот и решает.

В их голосах прозвучало нечто странное, особенно у Генса, но я не успела сообразить, что именно: Лайн подъехал ближе, подведя свободную лошадь, и помог Кинну подсадить меня. Усаживаясь, я неловко задела седло правой ногой, и лодыжка вспыхнула от боли, а я еле сдержалась, чтобы не застонать. Да уж, вряд ли поездка будет приятной.