Цветы счастья

− Ты знаешь их? − спросила Элис. Когда он кивнул, она застонала. − О, определенно не говори об этом Мии. Так какой он на самом деле?

И Каллен подумал о нем. О бывшем храмовнике, который не страдает лириумной зависимостью. О мужчине, который влюбился, женился на своей героине и счастливо живет в Денериме.

− Думаю, он просто счастливчик, − ответил он. И независимо от того, как Элис давила на него, это все, что он сказал.

* * *

Они оказались в нескольких милях от фермы около пруда, который он хорошо помнил. Каллен с удивлением огляделся, заметив как Кэтрин и Алистер гоняются друг за другом вокруг деревьев, на которые он залезал много лет назад. По негласному соглашению старшие дети Резерфордов всегда оставляли друг другу укромный уголок, когда им это было нужно. У Даррена был сеновал, у Мии — плоский камень на восточном лугу, а у него этот пруд. Сидя в одиночестве на пирсе, он мечтал, глядя на воду, и думал, что этот пруд огромнее любого океана.

С тех пор он не раз видел настоящее море и плавал в нем, изъездил вдоль и поперек весь Тедас. Но этот пруд так и остался для него самым важным местом.

У Питера был такой же счастливый взгляд на лице, и Каллен подумал, не приходит ли и он сюда, чтобы поразмыслить о жизни. Он уже хотел спросить племянника об этом, когда до него донесся голос Элис.

− Ты знаешь, что Каллен здесь впервые поцеловался? Он так нервничал, что чуть не поцеловал ее в нос.

Он резко повернулся, глядя на Кассандру, к которой относилась данная речь. И хотя на ее лице была лишь тень вежливой улыбки, этого было достаточно, чтобы смутить его.

− А ты-то откуда это знаешь? Ты тогда едва ходила, − возмутился он.

− Мне сказал Даррен. Он подглядывал.

− Ну, теперь у меня лучше получается, − пробормотал он. − Для протокола.

− Питер тоже целует здесь свою девушку, − вставил слово Алистер. − Я думаю, что ее губы выглядят скользкими, но ему нравится.

Кэтрин и Элис рассмеялись. Питер покраснел, но не ответил, только отошел от них и уставился на воду. Каллен бросил на девочек грозный взгляд, но они все равно не выглядели раскаивающимися. Он последовал за Питером и тихо встал рядом с ним.

− Нет ничего постыдного в поцелуях с девушкой, − наконец сказал он.

− Я это знаю, − ответил Питер, резко и зло взглянув на него. − Я не маленький ребенок.

Каллен выставил перед собой ладони, извиняясь.

− Тогда что тебя беспокоит?

− Алистер называет ее моей девушкой, но это не так. Я хочу, чтобы она ею была, но она просто моя подруга. Я поцеловал ее только однажды и не знаю, понравилось ли ей. И теперь каждый раз, когда я говорю с ней, я говорю глупости или нервничаю, а потом уже слишком поздно. И она такая красивая. Она всем нравится. Может быть, теперь всегда будет слишком поздно, − поспешно сказал он, и опустил голову.

Из всех людей в Тедасе Каллен был, возможно, наименее квалифицированным человеком, чтобы дать этому мальчику совет по поводу женщин. Но раз уж он вызвался, то должен был довести дело до конца. Осталось только придумать, что сказать ему.

− Мне нужна твоя помощь, дядя Каллен, − сказал Питер. Это прозвучало так небрежно и обыденно, и он понял, что этим эпитетом его награждали довольно часто. Мальчик переминался с ноги на ногу. − Ты видел мир, знаешь много людей. Не говоришь как мама, что на все воля Создателя. Что мне делать? Я не знаю, нравлюсь ли я ей. Но я знаю, что она мне нравится. Может быть, даже больше, чем нравится, − вызывающе добавил он.

Каллен знал, что лучше всего сказать, что он еще слишком молод, чтобы думать о любви, и наверняка Мия попросила бы его об этом. Однако он хорошо помнил и себя, когда только начал служить в Круге. Насколько он был молод. И попытался вспомнить подходящую историю.

− Когда я служил в башне Кинлох на острове, окруженном рвом, мы часто тренировались, − начал он, − И вот большую часть времени нам приходилось ждать лодки, которая доставит нас на берег озера. Но если вода стояла низко, и день был ясным, то был виден сломанный мост из камней, который вел до Цитадели. И некоторые молодые храмовники медленно шли по нему, пытаясь добраться до противоположной стороны. Они все время смотрели, куда поставить ноги, чтобы не упасть и не свалиться в воду. И все они в конце концов падали. Их осторожность предавала их. Те же, кто достигал успеха, как правило, просто двигались наугад.

Питер посмотрел на него в замешательстве, и Каллен попытался пояснить:

− Мы все хотели бы быть уверенными в своих шагах, чтобы вовремя пересечь неизвестное и оказаться в безопасности, но любовь − это не всегда лодка, плывущая над волнами. Иногда это камни под водой, которые трудно увидеть, но легко почувствовать. Если ты позволишь инстинктам вести себя, то будешь знать, куда ставить ноги. Конечно, тебе не всегда удастся избежать падений, но, по крайней мере, у тебя будет гораздо больше шансов достичь другой стороны, если ты не будешь стоять на месте, − сказал он. Каллен подумал о своем прошлом, о всех шансах, которые он не использовал. Он даже не пробовал начать путь к Дальнему берегу. − Когда ты снова окажешься рядом с ней, то не думай о следующем шаге. Посмотри на нее такую, какая она есть, а не такой, какой она может быть. Прислушайтесь к своим инстинктам. И ты поймешь, что сказать.

Питер покачал головой.

− Я слишком боюсь, − прошептал он.

− Бойся, если тебе это нужно, но не будь осторожен. Думаю, она стоит того, чтобы рискнуть. Используй мужество, которое я вижу внутри тебя, − сказал Каллен, применяя свой командирский голос. Хоть Питер и не выглядел таким уж мужественным.

Глаза его племянника отразили то же самое сомнение, и Каллен улыбнулся.

− Я был воином долгое время. Я знаю, как выглядит храбрость.

Питер снова переступил с ноги на ногу.

− Ее семья придет сегодня на ужин, − сказал он. − Я постараюсь быть смелым.

− Ты будешь, Питер, − сказал он. Он хлопнул его рукой по плечу, так же, как и солдата, отправляющегося в свой первый патруль. − Когда человек знает, чего он хочет, он никогда не будет довольствоваться чем-то меньшим.

* * *

Вскоре после этого Элис отправилась вместе с детьми домой, сославшись на ожидающую их работу, искоса поглядывая на Каллена. Он проигнорировал ее взгляд, но только потому, что она делала именно то, что он хотел. Потому что чем дольше Кассандра молчала, тем заметнее она была в его мыслях. Как только его родственники оказались вне поля зрения, она подошла к нему и взяла за руку. Кассандра водила большим пальцем, лениво выписывая восьмерки на его кисти, а Каллен стоял и едва сдерживал стоны от этой простой нежной ласки.

− Мне нравится твоя семья, − сказала Кассандра. − Они очень добры и открыты. Так по-ферелденски. Не такие чопорные, как моя собственная семья.

Последнее, что он хотел делать, это говорить о своей семье, но если она этого хочет, он ей подыграет.

− Да, очень открыто любопытствуют о чужих секретах. Пожалуйста, скажи мне, если они спросят что-то неуместное. Я не смогу остановить их, но могу сурово и выразительно на них посмотреть, − и Каллен изобразил суровый взгляд.

− В этом нет необходимости, − улыбаясь сказала она. − О чем вы говорили с Питером? Это казалось очень важным.

Он повернулся к ней лицом, все еще немного удивляясь, что их глаза были на одном уровне.

− Проблемы с девочками. Он тоскует по своей первой любви, хотя она даже не знает о своем статусе, − сказал он. − Звучит знакомо?

− Думаю, что я слышала такую историю раньше, где-то. Возможно, это написал Варрик, − произнесла Кассандра, улыбаясь, а потом огляделась. − Кажется это то самое место для романтических встреч Резерфордов.

− Это было давно, − сказал он, слегка краснея. − Я был молод.

− А теперь ты мудр и опытен, чтобы давать советы другим.

− Вряд ли. Надеюсь, я поступил правильно, − произнес он и криво улыбнулся. − Я, в основном, советовал ему делать противоположное тому, что делал сам.

− Тогда это хороший совет. Питер слишком похож на тебя, − сказала Кассандра.

− Но он не хочет быть солдатом, − произнес Каллен в замешательстве.

− Это все о чем ты думаешь? − спросила она, закатив глаза. − Он серьезен. Слишком серьезен. Он глубоко исследует эту жизнь и хочет, чтобы она была более упорядоченной. Не удивлюсь, если вскоре он тоже начнет говорить, что достоин счастья, только если мир позволит ему.

Каллен попытался серьезно посмотреть на нее, но слабая улыбка на ее губах отвлекала. Продолжающееся движение ее большого пальца по его руке отвлекало еще больше.

− К счастью, у меня есть ты, чтобы направить меня на путь истинный, − ответил он.

− Я рада, что ты наконец признал эту правду, − сказала она и сжала его руку. − И Питер видит тебя своим наставником. Куда же ты направил его?

Каллен скользнул свободной рукой по ее шее. Он улыбнулся, глядя в ее глаза, полные тепла.

− Я велел ему быть храбрым, − ответил он.

Каллен притянул Кассандру к себе со скоростью, которая удивила даже его. Он проглотил ее вздох, лаская ее рот, и она была такой же мягкой и сильной, как он себе и представлял. Она ответила с пылом, который только подкормил его собственный голод. Они оба шатались, цепляясь друг за друга, воюя и сдаваясь по очереди. Он шагнул назад, все еще прижимая ее к себе, пока не прижался к соседнему дереву.

Ее свободная рука легко и нежно прошлась вниз по его спине, погладила его бедро и легла на пах. Каллен застонал ей в рот, почувствовав, что твердеет под ее рукой. На мгновение он подумал, что его слишком быстрая реакция, наверное, сообщила о его долгом воздержании, но не оставалось времени на размышления, когда ее рот приглашал исследовать его глубины. Все было смыто волной физических ощущений, и он не мог поверить, что был без них так долго.

Казалось, что они простояли так часы, рыча и наслаждаясь взаимными грубыми ласками. Он едва заметил, когда ее пальцы проникли под его рубашку. Каллен потерялся в ощущениях сладости ее рта, прижимающегося к его рту, мягкости коротких волос и жесткости мышц под его пальцами, жаре ее тела, прижатому к нему и раскачивающемуся в первобытном ритме. В нем не было ни сил, ни желания сдерживать себя. Он достиг точки невозврата.

Создатель, но она была просто потрясающей.

Тем не менее, несмотря на то, что вокруг никого не было, он не мог взять ее здесь прямо на улице, невзирая на желания его тела. Но хуже было то, что он боялся кончить в штаны, как неопытный подросток. Каллен начал ослаблять давление и пытаться отодвинуться назад, когда ее ласкающие пальцы спустились с его живота и расстегнули первую пуговицу на брюках.

Он дернулся, пытаясь вернуть себе контроль, и был вознагражден болью, когда ударился затылком об дерево.

− Нет, − сказал он, тяжело дыша. − Кассандра, ты не можешь. Я слишком близко.

− Хорошо, − ответила она.

Ее рука быстро огладила его бедро, возвращаясь к начатому и ловко расстегнула остальные пуговицы, высвобождая член. Кассандра провела ладонью вдоль ствола и обхватила его пальцами. Каллен застонал.

− Пожалуйста, − сказал он, пытаясь сдержаться. − Мы на улице. Я не могу...

Она ступила ближе к нему, скрывая просходящее от случайных посторонних глаз. Ее рука мягко поглаживала его, пока она покрывала мягкими поцелуями его челюсть.