О дикий новый мир! / Год 0

И еще одно. Да, они проехали уже множество стран, видели полностью разрушенные города, банды беспризорных детей, запустение и хаос, но где-то в глубине души жила глупая и детская надежда, что скоро они достигнут места, где все, как прежде. Рассказ Якуба эту надежду сильно подрывал…

Бенуа написал «Спасибо! Увидимся завтра!», пожал хозяину руку и вышел с Марго на улицу. Было ужасно темно. Только выпавший недавно снег кое-где вырисовывал очертания предметов.

— Ладно, мне и вправду больше пить не хочется, — она глубоко дышала, наслаждаясь свежестью после пыльной и затхлой квартиры. — Но я не прочь покурить.

— У нас больше нет.

— Это у меня нет, но я уверена, что твои запасы еще не исчерпаны.

Через час они сидели в пустом темном зале местного театра, освещенном только четырьмя свечами, прикрепленными к подлокотникам соседних кресел.

— Ты не считаешь, что за это мы тоже должны вознести благодарственную молитву?

— Сплошное богохульство, — пробормотал Бенуа. — И как ты все еще не провалилась в преисподнюю?

— Я серьезно. Это же Божье творение, флора… Он же не ограничил его функции, не повелел: вяжите из него коврики, а курить — не смейте! Вот всякая синтетика, химия — это от лукавого… этому не место в новом светлом мире.

— Ну, что новом — это точно, но вот насчет светлости я не уверен.

— А я вот нисколько не сомневаюсь.

— И это говорит человек, в багажнике которого лежат два узи.

— Да, всего два… Как думаешь, Якуб поможет нам разыскать еще парочку АК? Я слышала, это оружие примерно из этих краев… И в этом нет противоречия. Иногда путь к совершенству идет через огонь, страдания, боль… Даже в крестовых походах был свой страшный, но великий смысл. Просто не было человека бескорыстного и чистого сердцем… Но теперь все по-другому…

Бенуа сильно подозревал, что такие речи Марго может произносить и в трезвом состоянии, но она намеренно выбирала вот такие моменты, чтобы списать всю патетику на туманность рассудка и регрессию к итальянскому (остальное время они говорили на странной смеси испанского с французским, в которой итальянский то появлялся, то исчезал на долгие дни). Зная, как это для нее серьезно, он никогда не смеялся и не напоминал позже о пассажах вроде «Мои оковы пали по воле провидения» или «Коням Апокалипсиса придется остановиться пред ликом чистого духом». Вот и теперь он согласно кивнул, когда Анна, засыпая, пробормотала:

— Мы — воины света…

========== Год 3 ==========

Вонь ударила в лицо, как взрывная волна. Примитивные респираторы помогали не задохнуться, но не особо защищали от запаха.

— В таких помещениях можно пользоваться только закрытыми источниками освещения, некоторые трупные яды горючи, — сказал Тано.

— Предлагаю просто все взорвать, — предложил Бенуа. — Или сжечь.

— Конечно, вряд ли это помещение когда-либо будут использовать, но мы не должны задеть соседний цех, поэтому будем работать вручную. Я сейчас вызову технику.

Тано включил рацию, а Бенуа, задерживая дыхание, зашел в холодильник, своими размерами напоминающий вокзал. Полагалось все тщательно осмотреть на предмет наличия трупов людей. Их запрещалось сжигать вместе с животными и мусором, нужно было провести захоронение с минимальными почестями, да еще и обыскать для установления личности. На этот раз, похоже, можно было обойтись без этого. Вряд ли в запертом холодильнике могли находится люди, хотя… Им случалось натыкаться на мертвецов и в более странных местах.

Картина вокруг наблюдалась скорее мерзкая, чем страшная. Кое-где на крюках еще висели скелеты с остатками разложившегося мяса, но большая их часть сорвалась и лежала на полу. Из-за герметичности помещения было сравнительно мало мух, только черви и личинки, которые доставляли мало беспокойства. Вообще, окружающая обстановка, прекрасно подошедшая бы для фильма ужасов, не вызывала у Бенуа больше ни страха, ни даже особой тошноты. С опытом уменьшалось и количество бытовых проблем. Например, благодаря привычке на работе носить довольно уродливую и плохо проветриваемую обувь уже не приходилось в конце рабочего дня выбрасывать пару, достаточно было просто обработки хлоркой.

Для очистки совести он дошел до конца и осветил все углы, потом с облегчением вышел на улицу и принялся заполнять протокол. В графе «возможности возобновления использования помещения» Бенуа добросовестно указал не только наличие трупного яда, но и ржавчину; потом на глаз прикинул объем холодильника и отметил, что на данный момент демонтаж его невозможен. Оставалось только отметить место на карте и поставить прочерк в графе «Обнаруженные тела людей». Честно говоря, не всегда этот прочерк означал, что никто не был найден. Просто это такая морока: обыскивать, заворачивать, закапывать… Многие предпочитали уничтожать их вместе с помещением или ненужными вещами. Первой такой выход из ситуации придумала Маргарита. Ну, она, конечно, сказала, что это не идеальный прием, и для очистки совести читала над всеми короткую молитву на теперь почти правильной латыни, но факт остается фактом: кто бы там ни занимался статистикой, он никогда не узнает истинное число погибших под разрушенными домами, от болезней, холода и прочих причин.

Когда Бенуа оторвал лист отчета и убрал его в папку в рюкзаке, появился Марко на манипуляторе. На коленях у него сидел Марио.

— Ну, брат, ребенок там задохнется, — Бенуа вытащил Марио, тот пробовал сопротивляться, бормоча «Кататься, кататься» и протягивая руки к отцу.

— Нет, мы с тобой лучше пойдем на лесоповал. Где его беруши?

— У него в кармане, — Марко зажег фары и въехал в холодильник. — Черт! Тут работы на неделю!

Бенуа вставил затычки в уши себе и Марио и пошел распиливать упавшие и уже чудесно высохшие деревья.

***

Все семейство Альфа работало в так называемом «Санитарно-экспедиционном союзе», организации, которая занималась обследованием городов, зданий и сооружений. Населенные пункты, где было разрушено более 50% территории, считались непригодными к использованию и подлежали лишь «инспекции» — освобождению от вещей, которые еще могли принести пользу новой цивилизации. Работа экспедиторов была в основном крайне тяжелой, но при этом весьма выгодной. Устная договоренность предписывала не присваивать более 10% добытого, да и здравый смысл подсказывал, что «санитары» не могут добывать блага лишь для себя бесконечно. И в основе своей расчет был верен. Но вот способности иных экспедиторов к бартеру делали весьма затрудненной схему справедливого обмена для всех. Например, уже около полугода в обороте не наблюдалось кофе, но отдельные люди его где-то брали.

В ряде городов имелись склады, где привезенное пытались хранить и классифицировать. Все экспедиторы имели высокую степень доступа ко всему содержимому складов, но, согласитесь, гораздо проще иметь свои запасы, чем ехать, к примеру, из Парижа а Льеж, чтобы поменять партию тостеров, чайников и диванов на чай, пару кусков мыла и зубной порошок.

Семья Альфа к настоящему времени уже окончательно перебралась в Париж, так как они стали считать Ниццу «слишком шумной, хаотичной и перенаселенной». Еще бы, ведь ее население составляло уже аж пять тысяч человек!

Париж же в то время не считался местом, рекомендованным к проживанию. В общей сложности там обитало человек сто, то есть плотность населения была примерно как в Антарктиде. И потом, только там им удалось найти подходящий дом с бассейном! Ладно, это была шутка, которую они рассказали примерно миллион раз — понятно, что никто не стал бы обременять себя обслуживанием бассейна.

Нельзя сказать, что они проводили дома много времени — их «командировки» длились по неделе, две, а то и три, но всегда было приятно вернуться домой с новым Шагалом или парочкой ковров!

Изредка их навещал Карло, приятель Марго из Ниццы, или она оставалась у него между командировками, но он делал вид, что принимает все картины за копии, хотя именно в его обязанности, как Старейшины, входила охрана раритетов. Совет Старейшин существовал уже около года и являл собой некое (жалкое) подобие правительства. Именно Совет решил провести всеобщую ревизию сохранившейся территории, чтобы выяснить, сколько еще удастся существовать без промышленности. Они же подсчитали уцелевших людей. Их оказалось — если верить результатам «переписи» — около трехсот тысяч, то есть недостаточно, чтобы даже как следует заселить один крупный город. А если еще учесть, что почти 40% из них не достигли восемнадцатилетнего возраста, то есть по определению не владели никакими профессиональными навыками, то картина становилась еще менее оптимистической.

Правда, были еще иностранцы, люди, живущие у края света и не желавшие присоединяться к ОМЕ (Объединенному Миру Европы). Но вели они себя мирно, соглашались обмениваться опытом и поставляли вещество, используемое в медицинских и питьевых целях. Потребители терялись, не зная, к какой категории напитков его отнести, потому что он отличался от всего, ранее им известного — и не в лучшую сторону. Между собой пойло это называли «Автостоп», и считалось, что друзей таким угощать не стоит.

В ОМЕ кое-как начало складываться сельское хозяйство, но его продукции явно не хватало, и основную пищу все еще составляли консервы с военных складов и крупы из старых запасов. Кое-кто пытался разводить куриц и даже коров, но свежее мясо и молоко все еще были редкостью не меньшей, чем черная икра в старые времена.

***

Во время второго сбора Совета Старейшин обсудили еще раз результаты так называемой переписи населения и поняли, что проводилась она неправильно. Она давала представление о примерном количестве людей и их возрасте, но не предоставляла никакой информации о социальном составе общества и его ресурсах. Ведь для поддержания жизнедеятельности требовались, прежде всего, людские ресурсы и не только рабочая сила, но и управленческие кадры (Совет Старейшин нельзя было серьезно принимать за глав общества, они имели некий статус, но не могли или не умели качественно управлять) и мозги. Повздыхав, Старейшины решили еще раз всех посчитать, установить профессиональный состав, а заодно и естественную убыль. Ни на какую высокую рождаемость рассчитывать пока не приходилось.

Семейство Альфа тоже заняло свое место в первых томах переписи, добросовестно сообщив свои фальшивые родственные связи, фальшивую фамилию, а Марго — еще и фальшивый возраст. Все они были заклеймены прочерком в графе «профессия». Причем, Бенуа был весьма поражен, когда на его ответ «Фигурист» переписчик грустно вздохнул и сказал: «Ясно, так и запишем: профессия отсутствует». Также в разряд людей без определенной профессии и полезных навыков попали художники, все спортсмены и тренеры, танцоры, актеры, певцы, отдельные категории менеджеров, брокеры, продавцы и даже некоторые преподаватели. Так в мире попытались искусственно ввести моральное и физическое превосходство правого полушария.