Именем Республики
- Автор: Григорий Боровиков
- Жанр: Детские приключения / Советская проза
- Дата выхода: 1981
Читать книгу "Именем Республики" полностью
* * *
Просидев под телегой не меньше часа, Пантушка тихонько вылез, выглянул из ворот. Степки не было.
Дома на Пантушку набросилась мать.
— И где тебя носило! Весь измазался, ободрал одежонку. Ох, горе мое!
— У отца Павла на трапезе был, — ответил Пантушка.
— Ну-у! — уже мягче произнесла мать. — Чем кормили говельщиков?
— Овсяной кашей.
— А раньше, бывало, рисовой кашей с изюмом, пирогами с капустой, грибным супом.
— То раньше, — недовольно промолвил Трофим.
— Федосья наверх пельмени понесла, — рассказывал Пантушка. — Правда!
— Не греши! — прикрикнула на него мать.
— А что, — заступился за Пантушку отец, задумчиво поглаживая колючий, давно не бритый подбородок. — Поп с богом в дружбе — ему все можно. Он лебеды-то и не нюхал, у него на столе пшеничный хлеб. И мяса вдоволь. Кому великий пост, а ему широкая масленица.
— Знамо дело, — согласилась Фекла. — Он один на весь приход. Поехал со сбором, так люди последнее отдают: кто яичек, кто маслица, кто сметанки.
— Ты тоже сдуру последний стакан масла отдала, — с раздражением сказал Трофим, — лучше бы ребят накормила.
— Без того нельзя: батюшка миром живет. А ты, — Фекла осуждающе посмотрела на мужа, — ты все в ссору с отцом Павлом лезешь. Нехорошо! Сходил бы лучше, попросил у него взаймы мучки пудик.
— Держи карман шире, — Трофим усмехнулся. — Все люди братья, люблю с них брать я. А где видано, чтобы поп людям давал?
— Тять, — сказал Пантушка, — сегодня мы читали стихотворение про жадного епископа. — Пантушка пересказал содержание стихотворения, вызвав одобрение отца и страшное удивление матери.
— Я больше на власть надеюсь, — произнес Трофим, — она поможет. В хлебородных губерниях продовольствие для голодающих собирают, пожертвования деньгами. Говорят, Ленин с Америкой разговаривает, просит продать зерна. Может, и продаст Америка?
— Ой, дай-то, господи! А то ведь до чего дошло: лебеду едим.
— Это еще ничего. В Поволжье, говорят, умирают с голоду, людей едят.
— Ой, господи! Страх-то какой!
На обед Трофим опять отвесил каждому по ломтю хлеба, Фекла поставила чугунок вареной картошки.
Пантушка ел и не мог наесться. Живот раздувался, под ложечкой больно давило, а сытости не чувствовалось. Он ел и думал о попе, о пельменях, о настоящем хлебе, который привезут из далекой, неведомой Америки.