Злодейский путь!.. [том 7-8]

Ер потрясенно открыл рот.

— Система! — затем возмущенно позвал он. — Как это понимать?!

Система сочла вопрос риторическим.

— Черт тебя дери! Не зря мне никогда не нравилась эта программа.

Шен задумчиво рассматривал раскрасневшегося Ера.

— Знаешь, Ерушка, мы еще можем стать друзьями, если ты расскажешь мне все, что знаешь об Админе и о том, что вас связывает.

Ер отступил на шаг и фыркнул.

— Вот еще! Ты в этом мире все равно смертник. Рано или поздно, но скорее рано, Админ тебя прикончит. Дружить с тобой не имеет смысла.

Шен вздохнул.

— Тебе по жизни не мешает твоя тупость? Ты мог бы втереться ко мне в доверие, чтобы потом сдать Админу, но ты и до этого не додумался?

— Я уже втирался к тебе в доверие, слушал твое нытье и недалекие комментарии к моему гениальному тексту новой новеллы! Надоело!

Шен еще раз вздохнул.

— От твоего крика у меня уже голова разболелась. Свали, пожалуйста, прояви милость.

— Я бы свалил, но что насчет гробницы?

— Иди со своим Админом гробницы расхищать.

— Придурок.

— Иногда я думаю, как вообще можно писать книги и деградировать? Но гляжу на тебя и понимаю, что все возможно.

Ер уязвленно хмыкнул, развернулся и стремительным шагом направился прочь. Шен только головой покачал.

— Блин, — только минут через десять дошло до него, — я ж хотел спросить у писаки, знает ли он артефакты сильнее «Рушащего величие».

Шен еще немного посидел на диванчике, а затем решил, что раз Муан не идет на чай, нужно прийти на чай к нему.

Направляясь «на чай» к старейшине пика Славы, Шен притормозил у лестницы, ведущей к винному погребу. Сам он напиться не мог, но вот Муан мог бы оценить запасы Лева по достоинству и стать более разговорчивым. Приняв эти соображения во внимание, Шен принялся спускаться.

Этим вечером ученики пика Таящегося ветра столпились у моста, с потрясением наблюдая отчаянную схватку между старейшиной пика Черного лотоса и ужасающим свирепым монстром.

Этим вечером Муан, направляющийся к Шену, подходя к мосту, ведущему на пик Черного лотоса, недоуменно узрел толпу учеников, чьи головы были задраны к небу. Муан перевел взгляд и увидел хозяина Проклятого пика, что стремительно летел за какой-то овальной штукой, немного поблескивающей в свете солнечных лучей, а за ним огромными прыжками гнался громадный волк.

А все началось с того, что Шен, спустившись в погреб, застал там Волчару за непотребным точением зубов о дорогущий кувшин с еще более дорогим коллекционным вином старейшины Лева.

— Ничего себе у тебя предпочтения, — присев рядом с ней и теребя по холке, удивленно произнес Шен. — Ты не нашла ничего более подходящего, чтобы поточить зубы, или тебе приглянулось это вино?

Волчара выпустила кувшин и забила пушистым хвостом об пол.

— Хсяин! — вырвалось из ее глотки.

Шен погладил ее по голове и опустил руку, собираясь убрать кувшин, но услышал предостерегающий рык.

— О, это твое? — иронично произнес Шен и потянул на себя кувшин.

Волчара упреждающе положила лапу на его руку. Шен посмотрел ей в глаза. Так началось это состязание. Схватив кувшин, Шен понесся из черного замка, а Волчара погналась следом.

Сперва она была в своем привычном размере крупной собаки, но в какой-то момент Шен крикнул: «Больше!», — и Волчара стала больше. Сперва в два раза, затем в четыре и в восемь. Сначала они гонялись друг за другом по площади, попеременно завладевая кувшином, затем, когда Волчара стала слишком большой, Шен полетел на мече, а она преследовала его большими прыжками.

В очередном прыжке она врезалась в него носом, и Шен выронил кувшин. Волчара, радостно взвизгнув, попыталась тот поймать, но Шен, перекувыркнувшись в воздухе, послал в кувшин талисман, который подкинул его высоко вверх. Одновременно Шен, вновь балансирующий на мече, и Волчара в прыжке устремились к облакам за кувшином.

Зрители, в то время собравшиеся у моста, ахнули и затаили дыхание. Муан с иронией слушал разговоры о том, что старейшина Шен сражается с чудовищем. Кто-то даже углядел в овальном предмете, за которым он погнался, человеческую голову. Тут же идея была подхвачена творческим порывом юных учеников и развита в целую историю о том, как проклятый старейшина готовил на Проклятом пике таинственный демонический обряд, разложил свежеотрубленные головы жертв и приступил к призыву демона, но тут одна голова укатилась и контур оказался нарушен. Дьявольское создание вырвалось на свободу и теперь, чтобы вернуть над ним власть, старейшина Шен должен вернуть обратно ту отрубленную голову. Зная об этом, демон гоняется за ним, пытаясь помешать.

Муан, слушая эти теории, не знал, смеяться ему или плакать.

Волчара отбила носом человеческую голову кувшин и приземлилась на мост, вызывая всеобщие крики. К этому моменту в холке она достигала пятого этажа черного замка, Шен никогда раньше не позволял ей становиться настолько большой. Оттолкнувшись от моста, Волчара, раззявив пасть, полетела к кувшину. Шен пикировал сверху. В какой-то момент они оказались на абсолютно равном расстоянии от стремительно падающего кувшина, это было действительно жаркое противостояние. Шен был так близко, что дважды зацепил кувшин пальцами, но тот все ускользал от него. Он заставил меч лететь еще быстрее и в рывке схватил кувшин. Вокруг него сомкнулась пасть довольной Волчары.

Зрители ахнули. На несколько секунд установилась звенящая тишина, в которой довольная Волчара провалилась в пропасть под мостом, ведущем к черному замку.

Затем зрители завизжали и бросились врассыпную. Муан разобрал крики, в которых кто-то призывает рассказать другим старейшинам о чудовище, съевшем старейшину Шена. Не сразу, но некоторые ученики, сориентировавшись, подбежали к Муану и в истерике принялись просить его защитить их и убить монстра. Муан с досадой подумал, что эти ученики пика Таящегося ветра не имеют и толику храбрости. Ничего не ответив, он обошел их и направился к мосту, а те продолжали кланяться и благодарить его. Раздраженно дернув щекой, Муан вытащил меч и взмыл в воздух.

Когда он прилетел на площадь перед черным замком, Волчара уже добралась туда, обогнув замок с другой стороны. Она была такой огромной, что Муану, остановившемуся перед нею, приходилось высоко задирать голову. Пасть Волчары была плотно сжата, и она с подозрением покосилась на мечника. Муан услышал приглушенный хохот, доносящийся из-за ее зубов.

Волчара открыла пасть, и наружу показался край алого одеяния Шена, что издалека можно было принять за кусок окровавленной плоти сожранного старейшины. Затем и сам «сожранный» перекинул руки через ряд нижних зубов и протянул:

— Фу-ух, что-то я слегка утомился.

— Что вы вдвоем вытворяете?

Шен встрепенулся и поднял голову.

— Муан? Муан! Вытащи меня отсюда, — и протянул к нему руки.

В этот момент Волчара решила, что стоять с открытым ртом ей надоело, и опустила пасть, позволяя Шену свободно выпасть вниз. Тот собирался распластаться на брусчатке, но Муан подставил руки и словил его.

Благо, являясь духом, Волчара не имела такого слюноотделения, как обычная собака, и Шен, побывав в ее пасти, все еще выглядел вполне сносно. Избавившись от содержимого своего рта, Волчара тут же уменьшилась в размерах и завиляла хвостом, требуя ласки. Шен потеребил ее по холке. В другой руке он все еще сжимал свой трофей.

— Зачем ты гонялся за этим? — указав на кувшин, спросил мечник.

— Не важно, за чем! — ухмыльнулся Шен. — Главное — это весело!

Муан не впервые отметил, что Шен кажется очень веселым, что, по его ощущениям, не соответствует реальности. Не то, чтобы это было напускное веселье, похоже, Шен действительно считал происходящее забавным, скорее, его эмоции кажутся несколько преувеличенными, словно скрывают что-то за собой.

Из-за всего произошедшего на совете и потери Ала, Муан бы не удивился, если б Шен не мог усидеть на месте и рвался в бой, но он веселился.

— Вообще-то, я собирался к тебе, — поведал хозяин Проклятого пика. — Просто немного отвлекся.

Муан иронично приподнял уголок губ.

— Раз уж ты пришел, пойдем, выпьем чая?

Старейшине пике Славы приглянулось это предложение. Следуя за Шеном, он все еще не мог оставить тему «пожирания» старейшины на глазах у учеников пика Таящегося ветра:

— Ты не опасаешься, как к твоим выходкам отнесутся другие старейшины? Они только стали забывать, что ты «проклятый» старейшина.

— А кого мне опасаться? Шиан от меня скрывается, Загу явно будет все равно, если узнает Лев — то лишь посмеется, Рэн теперь не Рэн и пусть только попробует что-то вякнуть, Тельг, должно быть, все еще в стране фейри. Остаются Се Сиаль и Лунг Рит, и вряд ли они составят против меня оппозицию, — отозвался Шен, толкая входные двери.

Волчара, заметив, что они уходят, посеменила следом. Идущий чуть позади Шена Муан задумчиво оценил его расчеты и растянул губы в хитрой улыбке.

— Ты забыл упомянуть одного небезызвестного старейшину пика Славы, которого снарядили на «убийство чудовища, пожравшего проклятого старейшину».

— Кажется, удача на моей стороне, ведь за меня отправился мстить такой прославленный герой, — сокрушенно усмехнувшись, отозвался тот.

Они расположились в чайной комнате. Шен на самом деле поставил чай греться на жаровне, а затем разлил его в высокие стаканы и добавил сверху вина. Вкус получился своеобразный.

Пока Шен разбирался с напитком, Муан принялся убирать землю со стола.

— Где цветок? — уточнил он.

— Я его посадил.

Муан собирался уточнить подробности, но тут взгляд его выцепил имя Ала на раскиданных по столу листах.

— А это что?

— Я решил написать Алу письмо.

Шен увидел немой вопрос в глазах мечника и пояснил:

— Мы расстались не на самой лучшей ноте и, предполагаю, когда встретимся в следующий раз, он не захочет слушать мои пояснения. Я кину в него письмом и убегу. Может, хоть это заставит его меня услышать.

Муан растерялся.

— Разве ты не говорил, что Цыпа похитил его?

Шен перевел на мечника рассеянный взгляд и пододвинул к нему стакан.

— Это не совсем так… Нет, произошедшее в какой-то мере можно считать похищением… — Шен замолчал и сделал большой глоток.

Замерев, Муан следил за каждым его движением, словно боясь спугнуть.

— Это от Ала я получил тот удар, — продолжил Шен, не глядя на старейшину пика Славы. — На моей голове был «Венец истины» и я сказал, что сделал его своим учеником, потому что был вынужден. Таскал его с собой, потому что кое-что заставляло меня это делать. Ал же всегда верил, что я искренне о нем заботился, и был ужасно разочарован. Все его представление обо мне перевернулось.

Шен замолчал и перевел взгляд на Муана. Мечник продолжал прямо смотреть на него.

— Ты пей, — Шен пододвинул стакан.

Не ощущая вкуса, Муан быстро выпил полный стакан и отставил в сторону. Решив, что чая достаточно, Шен наполнил стакан коллекционным вином и пододвинул к мечнику.

— Что заставляло тебя? — не выдержал Муан.

Шен перевел взгляд на окно, чтобы скрыть свою неуверенность. Он пообещал, что расскажет Муану все, но сейчас решительности поубавилось. Возможно, прославленному мечнику все же лучше не знать про новеллу и сюжет? Для его же блага.