Злодейский путь!.. [том 7-8]

Только вот одно «но»: «Рушащий величие» был не просто артефактом, это был меч главного героя, который тот получил в расцвете своей силы и с которым не расставался до конца новеллы. Ему не страшно было никакое оружие врагов. В руках главного героя этот меч раз за разом ломал лезвия, отбивал стрелы и противостоял мощнейшим духовным атакам. Во всей новелле не было оружия, равного ему по силе. Даже если допустить, что часть потенциальной силы меча была скрыта из-за того, что им воспользовался не главный герой, как какой-то левый «священный артефакт», о котором даже не упоминалось в новелле, оказался способен сломать его?

— Хорошо, — произнес Шен. — Возможно, вы сможете разрешить мои сомнения. Шиан говорил, что именно старейшина Лунг добыл «священный артефакт». Старейшина, я так и не смог толком рассмотреть его в пылу сражения. Что это был за артефакт и где вы его добыли?

Было заметно, что Лунг Рит сомневается, стоит ли говорить, но, в конечном итоге, он пришел к заключению, что должен дать ожидающим ответа старейшинам хоть что-нибудь, если не хочет видеть, как они взламывают дверь в кабинет главы или снуют в его поисках по всему пику Золотой зари.

Лунг Рит вздохнул и предложил им присесть за столик.

«Священный артефакт?» — мысленно уточнил Муан.

«Та светящаяся штука, что уничтожила мой «Рушащий величие». Я тут подумал, если этот артефакт настолько крут, может, Лунг Рит знает, где раздобыть похожий? Он бы помог в битве с Демнамеласом».

Муан молча признал, что звучит перспективно.

— Это был белый духовный лотос из гробницы Железной девы.

— Гробницы Железной девы? — переспросил Шен. — Там еще есть?

Лунг Рит недоуменно уставился на него.

— Конечно, там есть еще. Может ли старейшина Шен об этом не знать?

Шен прикусил язык. В новелле Ер не упоминал гробницы никакой девы, но, судя по реакции Лунга на его невинный вопрос, для заклинателей это было известное место.

— Как вы знаете, — продолжил Лунг, — в гробнице Железной девы сокрыто множество сокровищ и артефактов, лишь малая часть из которых была найдена. Я не один год изучал гробницу. Цветы белого духовного лотоса я нашел на четвертом уровне, и, чтобы добраться туда, мне пришлось затратить неимоверное количество усилий.

На сей раз Шен не спешил с ответом. Он покосился на Муана, но мечник отчего-то стал мрачным.

— Можно добыть еще один? — уточнил Шен.

Лунг Рит медленно покачал головой.

— Я чуть не умер в тот раз, и все равно смог добыть лишь один цветок, находящийся ближе всего ко входу. Боюсь, до остальных не добраться.

— Я, конечно, кое-что слышал о гробнице, — на сей раз осторожно подбирая слова, произнес Шен, — но, безусловно, старейшине Лунгу известно больше о том, что за сокровища в ней хранятся. Старейшина может поведать об этом?

Шен ощутил охватывающий его азарт. Вот оно! Гробница с артефактами, которые могут переломить ход битвы! Разве это не то, что он искал? И если какой-то цветок на четвертом уровне обладает такой силой, то что же за артефакт хранится в сердце гробницы?

— Старейшина Шен хочет проникнуть в гробницу?

— Ну… — замялся тот, — мне просто интересно, насколько сложно это сделать.

Лунг Рит перевел взгляд с азартно ожидающего ответа старейшины на другого, более мрачного, усмехнулся и произнес.

— По легенде, в этой гробнице захоронен Нефритовый принц — последний представитель царственной ветви государства Юйду, что существовало на этих землях тысячи лет назад, а по другой версии — он являлся демоном, побежденным и заточенным древними заклинателями под горой. Точные сведенья о гробнице утеряны, но всем известно, что внутри полно сокровищ и артефактов. Хоть вход в гробницу был открыт более тридцати лет назад, никто так и не смог добраться до сердца гробницы — усыпальницы Нефритового принца, а если кто и добрался — назад не вернулся.

Муан сжал кулаки и покачал опущенной головой.

— А откуда известно о сокровищах, если никто не проник на нижние уровни? — уточнил Шен.

— Вероятно, это просто допущение на основе имеющейся информации. Каждый год расхитители продолжают находить ценные вещи на верхних уровнях, несмотря на то что прошло уже столько лет с момента ее открытия.

— И… предположим… вы расскажете нам, как добраться до четвертого уровня… — начал Шен, но тут вмешался старейшина пика Славы:

— Давай поговорим снаружи.

Шен вопросительно посмотрел на него, но Муан уже поднялся с места и направился к выходу.

«Если ты хочешь что-то сообщить мне — можешь сделать это мысленно, Лунг Рит не услышит», — напомнил Шен.

Муан ничего не ответил. Хозяин проклятого пика наклоном головы попрощался со старейшиной пика Духовного щита и вынужденно направился за мечником.

Муан остановился, лишь выйдя из резиденции главы ордена и подойдя к мосту. Обернувшись к Шену, он произнес:

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Тот ожидал продолжения, рассматривая его потемневшее лицо.

— Идти в гробницу слишком опасно.

Шену подобное беспокойство показалось сильно преувеличенным.

— Это… — начал он, намереваясь воззвать к логическим соображениям, ведь риск оправдывается выгодой, которую можно получить, однако Муан прервал его, резко схватив за плечи.

— Это слишком опасно, понимаешь?! Пообещай мне, что оставишь эту идею!

Шен озадаченно молчал, вглядываясь в лицо Муана. Тот вел себя странно, разве опасность обычно настолько пугает его?

— Не думаю…

— Шен! Ты снова это делаешь!

— Делаю что?

— Ввязываешься в безрассудную авантюру! — в сердцах воскликнул Муан.

— Разве это не отличная идея? Только подумай: какой-то цветок, растущий на четвертом уровне гробницы, оказался способен разрушить такой сильный меч! Даже если мы не сможем пробиться на шестой или седьмой уровень, ты и я, мы сможем хотя бы достичь пятого. Я искал легендарные техники, чтобы победить Демнамеласа, но и артефакты сгодятся!

Муан протяжно выдохнул.

— Во-первых, то, что на четвертом уровне гробницы произрастают цветы духовного лотоса, не значит, что каждый уровень усыпан артефактами. Во-вторых, риски того не стоят. Эта гробница слишком опасна.

— Но Лунг Рит же смог…

— МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ЛУНГ РИТА!

Шен аж вздрогнул от этого внезапного крика. Затем нахмурился, а бровь его чуть раздраженно задергалась.

— Идти в гробницу слишком опасно, — чуть успокоившись, закончил Муан.

— Не думаю, что…

— Нет! — отрезал мечник.

— Нет? — переспросил Шен. — То есть ты участвовать отказываешься?

Во взгляде Муана засквозила беспомощность.

— Я не могу запретить тебе, — признал он. — Но я прошу тебя. Прошу тебя на этот раз сделать так, как говорю я.

Шен долго смотрел на него. Он еще ни разу не видел Муана таким, и не смог дать определение чувству, поселившемуся в его груди. Он не знал причину, но поверил, что мечник ведет себя так не из-за простого беспокойства.

— Хорошо-хорошо, — примирительно подняв руки, согласился Шен.

Муан пристально вгляделся в его лицо.

— Ты обещаешь мне?

— Обещаю без твоего согласия в безрассудства не ввязываться, — усмехнулся Шен.

Муан, наконец, выдохнул и чуть расслабился. Махнув рукой и предложив двигаться в сторону моста, Шен пошел первым и произнес:

— Похоже, ты многое знаешь об этой гробнице. Можешь хотя бы рассказать мне, отчего настолько беспокоишься?

— Мне нужно на вечернюю тренировку! — воскликнул Муан и, вскочив на меч, стремительно унесся прочь.

Нахмурившись, Шен проводил его полет взглядом. Поведение мечника было странным.

Шен обернулся на резиденцию главы ордена. Возвращаться сейчас не имело смысла. Завтра он все равно придет опять, чтобы поговорить с Шианом. Хотелось бы верить, что за ночь братишка не смоется из ордена.

Шен приземлился на площади у черного замка, вложил Смертельное лакомство в ножны и, сев на лавочку, уставился на далекие зеленые горы, чьи вершины все еще покрывал белый снег. Он растает к лету, Шену было точно известно. Он провел в этом месте четыре сезона, без малого полный годовой цикл (конечно, если считать с «пропущенными» месяцами). Он смотрел на горы, меланхолично гадая, сможет ли увидеть их через год или два, и будет ли этот вид казаться ему столь же упоительно красивым?

Как бы он ни старался отвлечься, когда оставался в одиночестве, мысли его то и дело возвращались к Алу. И это его злило. Он не хотел так сильно переживать по этому поводу.

Он во многом был не прав, сделал не одну ошибку, и все же хотел, чтобы Ал понял и простил его. И разве он может смириться и оставить все вот так? Что, если Админ и вовсе запутает юного главного героя? Или, хуже того, найдет способ переместить свое сознание в его тело?

Но как заставить Ала слушать после той обиды и ненависти, которую теперь вызывал в нем бывший учитель? Шен представлял их встречу, но не мог представить спокойного разговора. Разве что Ал выслушает его последние слова после того, как всадит клинок в его грудь.

Задача казалась почти неразрешимой.

«Напишу ему письмо!» — придумал Шен и расплылся в довольной улыбке. Идея показалась ему гениальной.

В то же время Ал с хмурым видом и полным агрессии взглядом изучал место, где ему предложил пожить его «помощник» Демнамелас. И если Ал и был очень зол на Шена, это еще не означало, что он решил примкнуть к секте Хладного пламени. И главу этой секты, посмевшего проникнуть в его мысли, нашептывать всякое и якобы «помогать», он ненавидел не меньше бывшего учителя. Теперь, когда Демнамелас не мог напрямую проникнуть в его мысли и повлиять на разум, Ал ясно помнил всю подлость этого человека.

Он сбежал вместе с ним лишь потому, что один не смог бы пробиться через барьер. Сперва он хотел сразу распрощаться с ним, но был все еще ошарашен произошедшим, сбит с толку, и позволил Демнамеласу уговорить себя остаться. На утро он мыслил куда яснее. Сперва он хотел уйти, но затем остановил импульсивный порыв и решил обождать. Сейчас он был словно шпион в стане врага, и стоило разузнать как можно больше, прежде чем уходить. Если его сведения будут полезны — он, возможно, сможет добиться возвращения на пик Таящегося ветра или хотя бы продать их подороже.

Демнамелас сказал ему чувствовать себя как дома. Этот тип всерьез полагал, что предательство Шена заставило Ала перейти на его сторону. Но то, что произошло между ним с Шеном — только между ними, и это вовсе не значило, что Ал забудет все те злодеяния, что успел натворить Демнамелас. Он даже набрался наглости и посмел оставаться в горной усадьбе клана Тихих цветов! Неужели думает, что у Ала совсем нет совести или разума, и он забыл о сотворенном им смертоубийстве в Хэфане?

Главный герой Ал вышел из своей комнаты и вдохнул свежий весенний воздух полной грудью. Через внутренний двор медленно шла женщина в зеленых одеяниях. Какое-то время он наблюдал за ней, подмечая знакомые черты, пока наконец не узнал бывшую главу пика Сиреневого рассвета. Глаза Ала сузились.

— Ты! — произнес он сквозь зубы и двинулся к ней наперерез.

Его злость на себя и окружающий мир требовала выхода, и оскорблявшая его в свое время бывшая старейшина неплохо для этого подходила.