Мой друг — мертвец

Ночь шестая. По пятам

– Гордей, вот скажи, зачем тебе это? Одну меня оставляешь с дочкой. Как мы без тебя тут будем?

– Не переживай, Валентина. Учёба с передышками будет – из гимназии отпускают четыре раза в год – даже соскучиться не успеешь. Три года отучусь, и заживём, вот увидишь!

– Ох, не нравится мне твоё дело новое! Расскажи, чем заниматься будешь там?

– Валюха, да знаешь ты всё, чего тебе рассказывать-то? Как будто не знаешь, чем храмовники занимаются?

– А может, я от тебя услышать хочу, глупенький?

– Смотри, первый год нас учить будут, как от простых заклятий защищаться, да нечисть младшую из домов изгонять: барабашек, чуров, домовых – безобидных, в общем. На второй год будем учиться целую деревню под защиту ставить от нежити, да изгонять неупокоенных научимся. Ну, а на третьем, последнем году начальной школы, каждый из выпускников решит, куда дальше подаваться. Кто-то охотником вольным станет – по миру путешествовать и заказы выполнять. Кто-то дома осядет и под защиту свою и окружающие деревни возьмёт. А кто и на службу к самому царю отправится – в личное войско попасть сможет.

– Ну а ты то чего хочешь, Гордей?

– Я, Валюха, в любом случае вас с Алёнкой с собой заберу, куда бы ни пошёл дальше. Вот стану в охране короля, и поселимся в хоромах его. А если к королю не получится, так тут, в окрестных деревнях буду селян защищать – без работы не останусь, уж точно!

Очередная ночь встретила нас глухой болью. Заклятие почти не действовало, но всё равно я знал, что оно способно удержать ещё какое-то время мёртвых в узде. А вот насчёт себя сомневался. Может, шарахнуть его, некроманта, по голове чем-нибудь? Вот только, что со мной дальше будет? Может, и откинусь сразу, а может, в настоящего неупокоенного превращусь. Кровь человека на мне останется, хоть и человек этот с душой чернее ночи. Маг был усталым и злым: мертвецы хоть и слушались его, но всё время норовили цапнуть или в сторону уйти куда.

– Болваны! Идиоты! А ну-ка, быстро все в ряд встали! Быстрее, быстрее, не то пропустим перекрёсток, и вам тогда точно несдобровать!

Так, с толчками, магическими заклятиями и проклятиями некроманта, мы дошли до тракта. Ночью он был абсолютно безлюден: местные ночей боялись. И правильно делали! Если не разбойники с дороги, так нечисть какая-нибудь схватит. Купцы тоже предпочитали ночь в трактирах проводить. На холме, чуть дальше тракта, возвышалась большая мельница, которая уже давно не работала. Мельник, живший рядом с ней, помер, а детьми и женой при жизни обзавестись не успел. Поговаривают, что его неупокоенный призрак поселился на этой заброшенной мельнице, потому-то местным она и не приглянулась.

Мы расположились в зарослях по сторонам от дороги и стали ждать. Мне же пришлось соображать, что делать, когда дети к нам в засаду попадутся. Мои сны и то, что я очнулся от призыва Тёмного, не могло быть простым совпадением. Сама судьба меня оживила, чтобы Ваньку с Алёнкой от лап некроманта спасти. Да и сходится всё: разбойник сказал, что некромант какой-то в деревне мужиков погубил лет пять назад, а потом засел где-то надолго. Неужто после нашей взбучки раны зализывал? А вернулся, чтоб начатое довершить. И как же получилось так, что именно дети мои, Алёнка с Ванькой, живы оказались?! Видимо, Валюха научила с нечистью сражаться по рассказам моим, да ещё и меч мой вручила сыну. Молодец жена! Ох, Валюха-Валюха. Сама погибла, а детей спасла. Кабы не ты, не стояли бы мы сейчас тут в засаде с Тёмным, а уже очередную деревню пожирали бы.

А я ожил почему? Да ещё и ткани восстановились немного. Хотя, припоминаю, что ткани мертвяки от других таких же высасывают, которые умудрились второй раз почить. А отряд у некроманта полёг знатно. Стало быть, и другие призванные тоже сильнее стали – не я же один всю силу затянул. Ох, тяжко мне тут будет. Как же мне шестёрку эту и некроманта одолеть? Думай, думай, мёртвая башка! Не то дети твои погибнут – даже моргнуть не успеешь.

В засаде мы пробыли большую часть ночи. Некромант заметно нервничал, но вёл себя тихо, чтобы ненароком не спугнуть тех, кого мы ждали. А ждали мы моих кровных детей, потерявших отца, когда им было совсем мало лет. Скорее всего они даже не помнили меня при жизни. Может, только у Алёнки какие воспоминания остались о папке, а Ванька-то точно меня даже не знал никогда. Ему и года не было, когда мы с мужиками из деревни пошли Тёмного на вилы насаживать. Вот только никого, кроме меня, со знаниями нужными не было, чтобы от тёмной магии других защитить, потому и полёг я тогда. Может быть, из-за этого и вернулся я к жизни, некромантом убитый и им же призванный. Как магия в точности работает, только архимагам ведомо.

Наконец, мы услышали быстрые лёгкие шаги идущих вдоль тракта. Не по самому тракту, не по центру, где их легко сцапать можно было, а вдоль него, прямо возле деревьев. Вот только не знали они, что и это маг предусмотрел, потому-то и посадил нас на расстоянии почтительном друг от друга. Идущих было трое: Алёнка с Ванькой и гонец из Варежек.

Первым людей почуял один из мертвяков и тут же кинулся на них с диким рёвом, несмотря на узы, которыми Тёмный нас держал. Изголодавшийся по живому мясу мертвец рванулся на троицу. Тут же я услышал яростный крик на другой стороне тракта, чуть дальше по ходу. Поняв, что нужно действовать прямо сейчас, я кинулся за мертвецом, преодолевая тупую, пульсирующую боль.

Впереди я услышал звуки боя, хруст костей и отчаянный крик Алёнки, а когда выскочил к ним, понял, что опоздал: мертвяк уже оторвал голову гонцу. Кровь залила всё вокруг, но мёртвый будто не замечал её и быстро шёл к детям, укрывшимся за деревом. Я с рёвом кинулся к нему на спину и обхватил за шею, попытавшись остановить, но оказалось, что у того было гораздо больше сил, чем у меня, поскольку за всё время нашего пути, мертвяк отведал достаточно много крови. Он схватил меня за руку, довольно легко отвёл её от шеи и зыркнул мне прямо в глаза. Казалось, что мертвец усмехается оголённой челюстью над моими жалкими попытками. Затем он сжал свои костлявые фаланги так, что мои кости на руке треснули. Удивительно, но это было очень больно. На миг боль затмила всё вокруг, и я закричал. А затем услышал голос Ивана:

– Получай, тварь безмозглая!

Пока мертвяк отвлёкся на меня, Ванька уже подскочил к нему и, резко замахнувшись зачарованным клинком, рубанул мертвеца по руке, которой он меня держал. Рука отвалилась и повисла на моём предплечье, и я, воспользовавшись паузой, схватил другой рукой его за челюсть и резко дёрнул вниз, вырвав её с корнем. Но тут же получил удар под дых, который откинул меня на добрые пять метров. Пока я отходил от удара, мертвец повернулся к Ивану и начал на него наступать, вытянув оставшуюся руку вперёд. И тут, к моему удивлению, со страшным криком на него кинулась Алёнка с какой-то склянкой в руках. Откупорив крышку, она со всего размаху влепила склянкой в спину мертвяка. Тот вспыхнул ярким огнём и начал вертеться в стороны, а затем упал навзничь.

– Алёнка, святую склянку поберечь надо было! Я бы справился с ним – он же без руки остался.

– А это чтобы наверняка, дурачок! К тому же у нас ещё две осталось.

– Так этих мертвяков ещё дюжина! Да ещё некромант сам. Береги смесь, не то помрём раньше времени!

Внезапно я почувствовал, что могу говорить. С трудом шевеля языком, произнёс громким шёпотом:

– Пя-я-ятерооо. Их осталось пя-я-ять.

Дети вздрогнули. Иван схватился за меч, а Алёнка достала ещё одну святую склянку. Я не подходил, стараясь их не спугнуть. Первым заговорил Ванька:

– Мертвяк! Молчун из деревни? Ты?

Я кивнул, подняв вверх руки. Дети подозрительно разглядывали меня, а я с удивлением обнаружил, что на плече девчонки висит моя студенческая сумка. Так вот откуда они знаний и снадобий нахватались! Это же мой набор студента, окончившего первый курс. Три святых склянки, конспекты и несколько кореньев, отпугивающих разных тварей.

– Опять ты нам помог! Кто такой?

Я развёл руками. Скоро сюда мог прийти некромант, и нужно было срочно действовать. Я осторожно подошёл к горящему мертвецу, с трудом расцепил пальцы костлявой руки на своём предплечье и кинул её в огонь.

– Тё-ё-ёмный идё-ё-ёт!

– Точно, Алёнка. Бежать нам надо!

С этими словами Ванька повернулся в сторону, где поджидали остальные мертвяки с некромантом. Думаю, тот уже услышал, да и почувствовал, что его очередной мертвец пропал. Скоро либо сам придёт сюда, либо свору всю пришлёт. А мне против них не выдержать. Одного осилю, двоих ещё куда ни шло, но не всю ораву разом.

– Не ту-уда-а-а! За мно-о-ой!

Дети недолго сомневались, поскольку услышали завывания мертвяков. Значит, всё-таки сюда уже идут. Мы рванулись в сторону мельницы, что стояла поодаль: только там получится хоть ненадолго окопаться. Главное, до рассвета продержаться, а дальше чары некроманта уже и действовать перестанут. Я, правда, тоже тогда недееспособным стану, но у детей хоть шанс появится подальше убежать. До Углича всего день пути остался – кто знает, может быть, и получится добраться до храмовников.

– Куда бежим-то, дядь?

– Ме-е-ельни-и-ик.

– А там чего?

– Ра-ас-с-све-е-ет.

– До рассвета отсидеться предлагаешь? Но мы ведь не убежим от вас за половину дня! Нам ещё всю ночь бежать придётся, а вы устали не знаете. Что делать-то будем?

– Дра-а-аться-я-я!

– А как ты против некроманта своего устоишь? Я в книжках читал, тебе ещё день под его дудку плясать нужно. А не к нему ли ты нас ведёшь?

– Ва-а-а-аня-я-я, ве-е-ери-и-ить лю-юдя-ям на-а-адо-о-о!

Кажется, обращение по имени мальчишку врасплох застало. А может, запыхался просто от бега, потому и замолчал. Добравшись до мельницы, я увидел тяжёлый амбарный замок, висящий на её двери. Когда я протянул руку мальчишке, тот без слов понял, что прошу его клинок. Он молча протянул мне меч и недовольно пробурчал:

– Жалко резак. Затупишь об железо.

– Та-а-ако-о-ой не зату-у-упишь!

Я вставил лезвие между дужкой и корпусом замка и резко надавил на эфес. Замок со звоном отскочил от петли. Я открыл дверь, отдал меч Ивану, пропустил его внутрь и повернулся к Алёнке. Та молчала всю дорогу, подозрительно поглядывая на меня, – вот и сейчас сомневалась. Только сомнение у неё было не во мне, а в чём-то другом. Она посмотрела мне прямо в глаза, нахмурила брови и задала вопрос:

– А тебя, случаем, не Гордеем при жизни звали?

Ответить я не успел, поскольку некромант вновь заклятие зова наложил: боль сковала мои движения. Напоследок я затолкал девчонку внутрь, накинул замок на петлю так, чтобы открыть от толчка изнутри можно было, и направился в сторону зова.

Некромант задумчиво стоял над сгоревшим прахом мертвеца.

– Детишки, значит, тут проходили. Как же это так они мимо нас проскочили? Молчун, как ты упустил их?

– Е-е-е-еда-а-а!

– О, да ты никак разговаривать научился. Или ты не тот? Ты что, дуралей, еду искать пошёл?! Я кому сказал тут оставаться, чтобы тракт стеречь?! Балда!

С этими словами Тёмный направил на меня свои руки, закованные в браслеты, и я почувствовал сильнейший приступ боли, затмившей всё вокруг. Я взвыл, упал на землю и начал корчиться. Маг удовлетворённо кивнул, указав на меня: