Золотой ворон

Золотой ворон

Все для игры #5

Нора Сакавич

Глава первая

Жан

Утренняя тренировка в пятницу началась с краткого командного собрания. Когда каждый Троянец прибывал, один из тренеров был рядом, чтобы направить их в комнату для сбора. «Где есть места» - было единственным приказом, который они получили, но по большей части игроки по привычке разделились на нападающих и защитников.

Неудивительно, что нападающая Ананья Дешмукх нарушила статус-кво и села за стол с Коди Уинтером и своим женихом Патриком Топпингом, которые оба были защитниками. Движение в дверях заставило ее поднять глаза, чтобы посмотреть на вновь прибывших, и у нее отвисла челюсть, когда она увидела избитое лицо Жана Моро.

- Боже милостивый, - произнесла она слишком громко, и все взгляды устремились в его сторону.

Каталина Альварес на мгновение прижалась плечом к его руке, но Жану было все равно, что они смотрят. Большую часть своей карьеры в Воронах он был покрыт синяками и кровью. Его бывшие товарищи по команде не преминули бы поиздеваться над ним и быстрее воспользоваться его ослабленным состоянием на корте, но они знали, что лучше не задавать вопросов. Большинство из них предполагали, что его травмы были вызваны недовольством тренера, тем более что Свита Короля - Идеальный корт ежедневно отлучалась для отдельных занятий. Жан никогда не узнает, действительно ли они в это верили или просто отказывались критически относиться к своему любимому капитану.

- Мы расстались с тобой всего двенадцать часов назад, - сказал Пэт. - Тебя сбила машина или что-то в этом роде?

Глупый вопрос заслуживал глупого ответа, поэтому Жан сказал:

- Да.

- Я уверен, мы еще поговорим об этом, - сказал Джереми Нокс. Он вошел в комнату первым, но теперь стоял вполоборота, изучая отстраненное выражение лица Жана. Больше он ничего не сказал, но Жан прочел вопрос в его испытующем взгляде. Жан не стал тратить время на ответ, а шагнул к нему и в последний раз оглядел комнату. Лукас Джонсон и его друзья еще не появились, но, насколько мог судить Жан, остальная линия защиты присутствовала.

Зал был устроен в виде пяти рядов по пять сидений в каждом, со столом впереди, которым тренер Хименес мог пользоваться по мере необходимости. Второкурсники Уильям Фостер и Хесус Ривера сидели в первом ряду вместе с чересчур нетерпеливыми первокурсниками, хотя теперь все они беззастенчиво уставились на Жана. Компания Коди заняла второй ряд, а пятикурсник Шон Андерсон оказался в четвертом с Шейном Ридом. Этим двоим пока нечего было сказать, но их взгляды были тяжелыми и непоколебимыми. Травма Жана шла на пользу только одному из них, человеку, чье место он планировал занять в этом сезоне, поэтому Жан не стал тратить время на то, чтобы отвечать на их испытующие взгляды.

Джереми провел Жана и Кэт в третий ряд, чтобы занять место позади Ананьи. Кэт ласково потрепала Коди по выбритой голове, когда оказалась позади них, но Коди был слишком занят, разглядывая Жана, чтобы поприветствовать ее. Как только все трое устроились поудобнее, появилась Лайла Дермотт. Она в одиночестве обошла шкафчики, чтобы убрать их обед, но теперь села на стул по другую сторону от Кэт и сказала:

- Лукас здесь.

Это было предупреждение за долю секунды до того, как Лукас переступил порог, и все настроение в комнате изменилось. Шейн немедленно вскочил на ноги со встревоженным:

- Господи Иисусе, Лукас.

Часы, прошедшие после визита Грейсона, не были приятными для них обоих: покрасневшая кожа и бледные тени превратились в разноцветные синяки, которые покрывали слишком большую часть их лиц. Оба глаза Лукаса были подбиты из-за сломанного носа, а у Жана на лице были длинные царапины от жестоких ногтей. Лукас не потрудился ничего прикрыть, а Жан задержался сегодня утром только для того, чтобы заклеить новой марлей следы зубов, оставшиеся на его горле и запястье.

- Это должно прекратиться, - сказал Шейн, переводя взгляд с одного на другого. - Ради бога, вы же товарищи по команде.

- Шейн, - начал Джереми, но Лукас опередил его:

- Мы этого не делали, - сказал Лукас, усаживая Трэвиса Джордана и Хаоюй Лю в четвертый ряд. Поскольку Шейн и Шон сели первыми, Лукасу пришлось занять свободное место позади Жана. Жану не хотелось поворачиваться достаточно, чтобы следить за ним, поэтому он скрестил руки на груди и повернулся лицом к аудитории. Лукас остановился позади него, но не сел, пока он не исправился, сказав тише:

- Он этого не делал. Это сделал я.

- Что ты хочешь этим сказать? - Спросил Шейн. - Джереми? Жан?

Джереми все еще был в пол-оборота, чтобы видеть дверь, поэтому он просто сказал:

- Тренер.

Эдуардо Хименес вошел в комнату, Джеки Лисински следовала всего в нескольких шагах позади него. Поскольку ни Джеймс Реманн, ни Майкл Уайт так и не появились, Жан предположил, что они заняты в другой комнате. Лицо Лисински было мрачнее тучи, но по выражению лица Хименеса было труднее что-либо понять. Тренер линии защиты быстро подсчитал количество игроков, прежде чем хлопнуть папкой по ладони.

- Доброе утро, - сказал он. - Пара кратких объявлений, и затем мы введем вас в курс дела. Перво-наперво: Лукас и Жан будут одеты в бесконтактное джерси до дальнейшего уведомления, и не будут участвовать в сегодняшних схватках.

Рука Кэт на его колене должна была ободрить, но Жан почувствовал в ней только предупреждение. У него было полсекунды, чтобы понадеяться, что тренеры не заметили его реакции на новость, но, конечно, они заметили. Хименес встретил настороженный взгляд Жана и сказал только:

- Мы будем ежедневно оценивать прогресс и повышать нагрузки, когда это будет безопасно. Это не подлежит обсуждению.

Жан не мог возразить, поэтому он до крови прикусил внутреннюю сторону щеки и подумал, что нет. Он всю неделю носил это джерси как нежеланную петлю на шее. Сегодня должен был быть его последний день, когда он страдал от ограничений. Вместо этого они оттеснили его на три шага назад и полностью удалили с площадки.

- Если вы не сохранили этот номер в своем телефоне, пожалуйста, добавьте его прямо сейчас, - сказала Лисински, повернувшись и что-то нацарапав на доске. Она дважды подчеркнула номер телефона, закрыла маркер и постучала пальцами по доске, осматривая комнату. - Это телефон службы безопасности кампуса. Пока мы будем в Лионе, у нас будет сопровождение, и вы заметите, что их присутствие увеличилось, когда вас отпустят на обед.

Хименес, наконец, раскрыл свою папку и вытащил цветную фотографию Грейсона Джонсона во всю страницу. Снимок в анфас на темном фоне навел Жана на мысль, что они взяли его с сайта Воронов. Даже на фотографии Грейсон излучал недоброжелательность, и Жан отвел взгляд от пронзительного взгляда этого человека.

- Если вы увидите этого человека где-нибудь в кампусе, вы должны в первую очередь сообщить об этом службе безопасности кампуса, а затем любому из нас, - сказал Хименес. - Мне все равно, спрашивает ли он у вас дорогу, мне все равно, если вы просто увидите, как он завязывает шнурки на углу. Если вы просто думаете, что это он, вы набираете номер. Вы поняли?

- Подождите, - сказала Ананья, наклоняясь вперед и пристально вглядываясь в фотографию. Неуверенность остановила ее, но Жан слышал, как она пытается вспомнить: - Я знаю это лицо. Это Ворон. Это... о, - сказала она, поворачиваясь и пристально глядя на Лукаса. Между братьями была разница в несколько лет, и Грейсон обладал большим весом и яростью, чем Лукас, но сходство все равно было слишком очевидным, чтобы его игнорировать. - Это твой брат, да? Грей?

- Грейсон, - сокрушенно согласился Лукас. - Вчера он приезжал в Лос-Анджелес в поисках Жана. Сказал, что просто хотел поговорить, но... - Он сглотнул так сильно, что Жан это услышал. Каким-то образом Лукасу хватило здравого смысла свести жестокость Грейсона к самой простой правде: - Он пытался убить Жана.

- Похоже, вас обоих, - сказал Шон.

- Ему было наплевать на меня. Он просто разозлился, что я встал у него на пути, но я ничего не мог сделать, чтобы остановить его. Если бы не появился тренер Л., он... - Лукас замолчал.

Жан не хотел возвращаться к этому разговору так скоро, но тихий ужас в голосе Лукаса заставил его потрогать свои бинты.

- Конечно, ты не смог бы с ним справиться, - сказал он с таким раздражением, что Джереми бросил на него страдальческий взгляд. - Единственный, кто мог одолеть Грейсона в драке, был...

Ответ неожиданно застрял у него в горле, обострившись до неузнаваемости после вчерашнего нападения. Он бы разорвал свой язык в клочья, если бы заставил себя произнести это, но этот звук отдавался в его ушах громче, чем биение его собственного сердца. Зейн.

Зейн Ричер, обещавший защитить его от насилия Грейсона и который годами боролся изо всех сил, чтобы всегда быть лучше, когда это было важнее всего. Зейн, так сильно хотевший попасть в Свиту, что Жан не мог ему не доверять, который мог бы легко вышвырнуть Грейсона из их комнаты в любой момент, как только узнал, что Жан получил сообщение, но только отвернулся и велел им вести себя потише.

На мгновение Жан почувствовал себя в нескольких месяцах отсюда, стоящим на коленях в отчаянной мольбе. Он услышал, как его голос срывается, когда он умоляет Рико принять Зейна; он почувствовал, как его окровавленные пальцы скользят по запястью Рико. Больше всего на свете он помнил выражение глаз Рико: холодное веселье на непрошеное унижение Жана, перешедшее в смертельную злобу в тот момент, когда Рико понял, что Жан больше боится их внезапного союза, чем потенциального возмездия со стороны Рико. Ему следовало бы побить Жана за то, что он забыл, кто его Король. Вместо этого он заставил Жана наблюдать, как он натравливает Зейна и Грейсона друг на друга.

Его желудок скрутило, во рту горело, когда он подавил прилив кислоты. Жан прочертил линии на своем предплечье, чтобы найти его центр. Джереми схватил его за запястье, чтобы остановить, и Жан заставил себя отвести взгляд к дальней стене. Бледная краска с яркими узорами разительно отличалась от Гнезда и остро напоминала, что он находится так далеко от Западной Вирджинии, как только возможно. Рико был мертв, Зейн выпустился, а Грейсону завтра предстояло уехать из Калифорнии на летние тренировки Воронов.

Вновь воцарившаяся в раздевалке тишина была неловкой, но Хименес продолжил:

- Если кто-нибудь из вас увидит его, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к нему. Понятно? Есть какие-нибудь вопросы? Хорошо. Спасибо, передаю вас Лисински. Тренер?

- Давайте начнем, - сказала Лисински, хлопая в ладоши. - Я хочу, чтобы все были одеты и готовы к забегу через пять минут.

Предыдущая встреча завершилась раньше их, поскольку она не была прервана из-за разговора в сторонке. Любопытные взгляды преследовали Лукаса и Жана, когда защитники направились к своим шкафчикам. Шумная утренняя болтовня, которая всю неделю эхом отдавалась от этих стен, сегодня прекратилась, сменившись тяжелым и угрюмым молчанием, которое давило на Жана слишком знакомым грузом.