Трагедия об Отелло, венецианском мавре. Не Шекспир

Трагедия об Отелло, венецианском мавре. Не Шекспир

Гневный Отелло. В кровати спит Дездемона в бигуди.

О - Ты помолилась на ночь, Дездемона?

Д - Что? Где? Который час? - Дездемона садится, нашаривает будильник. – Чтоб тебе.

О - Я говорю, ты помолилась…

Д - Бухал? Опять пьяный со своего совещания приперся? И ты алкаш, и дружки твои, офицеры. Дал же бог мужа…

О - Когда ты знаешь за собою грех, покайся…

Д - Знаю? За собой?! Да у меня один грех – дурь! С тобой связалась! Шляешься черт знает где, будишь! Напился, так спать иди. Что ж ты за человек-то такой?! Ни днем покоя, ни ночью! Ты мне всю жизнь перегадил!

О - Где это я пере…

Д - Где? Он еще спрашивает – где?! Люди, вы слышали?! Он не в курсе! Да я у папы в Венеции во дворце жила! Служанки! Завтрак в постель! Балы! Кавалеры! Трезвые и чистые, не то, что ты, шелупонь! А теперь что? Таскаюсь за тобой по гарнизонам, как нищенка! Когда ты меня в последний раз на бал водил?!

О - Так на прошлой же неде…

Д - На бал, а не на пьянку! Я это офицерье уже видеть не могу! Одни и те же рожи пропитые вокруг! Обрыдло – сил нет! Все! Хватит! Завтра же еду к папе! Сиди сам в этой дыре, клопов корми!

О - Да какие пьянки! Нормально же посидели, пообщались… Чего ты начинаешь?! Это, вообще, о чем это я? А, вот! Мне тяжко убивать твой неготовый дух!

Д - Дух! Это он мне про тяжкий дух говорит! Да рядом с тобой топор повесить можно! Отойди от кровати, сказала! Ты когда рубашки сам менять научишься? Тебе что, три года? До корзины с грязным бельем свое шмотье донести – бог ума не дал? Может, тебе карту нарисовать с этими, как их, диспозициями? Тут лагерь противника – мыло и зубная щетка, тут засада – дезодорант и душ! И ползком, ползком к цели!

Отелло нюхает себя под мышкой, торопливо отходит на пару шагов.

О - Чего ползком-то?

Д - Потому что ноги не идут, пьянь мавританская! Когда мы нормально заживем-то, а? Дом, машина, ребеночек… Ты мне что до свадьбы обещал, козлина? Ты мне это обещал? Звезду с неба, всю жизнь на руках, дом – полная чаша… ыыыыыы!!!! – Дездемона воет, сморкаясь в пеньюар.

Отелло теряется.

О - Ну ты это… ну чего ты… ну нормально ж все было…

Д - Нормааааальнооо?! Это тебе нормально! Целыми днями дома нет, сижу тут одна, людей не вижу! Ни выйти, ни поговорить! Это что – семейная жизнь? Да ты с дружками своими больше времени проводишь, чем со мной! Ты меня не лююююбиииишь! Вот который сейчас час? Ты где шлялся вообще? Может, ты тут уже кого-то завел? У тебя кто-то есть?! Есть! Я так и знала!

Деморализованный было Отелло, вспомнив о цели визита, встряхивается.

О - О! Точно! Совсем голову задурила. Мой платок, заветный дар тебе, ты подарила Микеле Кассио.

Дездемона перестает рыдать, смотрит на Отелло в упор. На лице ее – глубокое отвращение.

Д - О как. Платок. Заветный дар.

О - Да! Ты подарила его…

Д - Заветный, блядь. Платок.

О - Ты его пода…

Д - Платок! Ах ты ж мать твою! Нормальные мужья женам кольца дарят! Серьги! Шубы! Браслеты! А у этого, блядь, заветный платок. Ты мне когда последний раз подарок делал, отщепенец? Что глазками лупаешь?! Ну?! Давай-давай, вспоминай! Нормальный подарок, а не платок этот твой сопливый, и не плюшевые зайцы, молью трахнутые. Флорентийский генерал своей жене, между прочим, гарнитур подарил! С сапфирами. И цветы каждую неделю! А этот, сука, платочки считает! Гордость армии. Герой. Жлобина!

Д - Но Кассио…

О - Да хрен я ложила и на тебя, и на Кассио, и на платки ваши засморканные. Нищета армейская! Я замуж за генерала выходила, а живу, блин, с интендантом! Платки он считает! Наволочки еще пересчитай! Давай-давай, перепроверь по описи. Вдруг где чего не сходится? Может, ты у меня на трусах инвентарные номера напишешь? То-то прачка удивится! Приняла по описи трусы женские, белые, кружевные, с номера такого-то по номер такой-то.

О - При чем тут трусы?

Д - Ах, ни при чем? А ты знаешь, что я в них третий год хожу? Скоро дырки на заднице!

О - Так купи…

Д - За какой хрен? За твою зарплату?! Так мы что не проедим, то ты пропьешь! Ходишь потом, нервы мотаешь, платки ищешь, крохобор проклятый! Может, тебе и за туалетную бумагу отчитываться? Нос платком вытерла три раза, задницу бумагой – пять. Говорил мне отец – не связывайся! Не послушалась, дура. Сил моих нет с тобой жить!

О - Ну чего ты…

Д - Чего я? Чего я?! Это ты у меня спрашиваешь? Я тут глаз не смыкаю, тебя домой жду, нервы себе на кулак мотаю. А если случится что? А вдруг война? А если ранят тебя? На что жить будем? На твою пенсию? Так мы на зарплату прожить не можем. Я, может, ребенка хочу!

О - Так давай…

Д - Что давай? Тебе лишь бы давали! Где ребенка растить? Тут? В гарнизонах? Ты совсем на голову больной?! Когда ухаживал, уволиться обещал! Бизнес, говорил, откроешь. Будем как люди. Я, дура, поверила, уши развесила. И что? Ни бизнеса, ни дома, ни семьи нормальной. Только муж-алкаш, который среди ночи домой возвращается и платки засморканные собирает. Ну за что мне это наказание, господи?! Какие женихи сватались! Я ж лучшей невестой в Венеции была! За что ты мне этого обалдуя послал? Чтобы перегаром дышал и будил в…

Дездемона резко замолкает, в глаза у нее появляется тяжелое подозрение.

Д – Середина ночи на дворе. Ты где вообще был?

Отелло теряется.

О - Ну так я…

Д - Ты. Где. Шлялся?!

О - На совещании!

Д - Опять? Третий раз за неделю? Это с кем же ты там совещаешься? И о чем?

О - У Яго спроси!

Д - А! Яго! Знаю я твоего Яго! Значит, вот ты с кем по бабам ходишь!

О - Да какие бабы?! С чего ты взяла?!

Д - С чего взяла?! Ты время на часах видел? Ты мне тут совещаниями не прикрывайся! Я мужа домой жду, ночей не сплю, а он завел себе… Ты где шлялся, я тебя спрашиваю?!

Дездемона поднимается с кровати, нашаривая на тумбочке тяжелое серебряное зеркало. Отелло отступает в коридор.

Д - Куда? Стоять! Молитвы ему! Платочки ему! Трусы ему! Бабы ему! Ты где был, кобелина, а спрашиваю?!

О - Дорогая, ну чего ты…

О - СТОЯТЬ!!!