История Деборы Самсон

Примечание автора

Я узнала историю Деборы Сампсон (или Самсон) лишь в 2021 году, когда наткнулась на статью о женщинах, принимавших участие в Американской революции. Статья была опубликована ко Дню независимости в одном женском онлайн-журнале, за которым я слежу. Я была потрясена. Я ведь преподавала историю! Я работала учителем в школе, где история и культурное наследие США были основой учебной программы, и все же ничего не знала об этой женщине. Я тут же принялась копать, так глубоко, как только могла, учитывая, как мало сохранилось источников о ней и о ее жизни. А потом предложила своим издателям книгу о ней, понадеявшись, что ее история заинтересует их так же, как меня. Так и случилось, и «Историю Деборы Самсон» внесли в издательский план.

Тогда-то и началось самое сложное. В начале 1800-х годов историю Деборы записал некий Герман Манн, утверждавший, что он подробно расспросил ее обо всем. Он не слишком здорово справился с этой задачей. Читать его книгу почти невозможно, Дебора лишь изредка скользит по этим страницам, и все же мне удалось ее разглядеть.

Я стала изучать другие источники того времени, в том числе отчет доктора Джеймса Тэтчера, военного врача, который в последние годы службы был приписан к бригаде генерала Патерсона. В книге Манна говорится, что Дебора в детстве была знакома с Джеймсом Тэтчером, но на сотнях страниц дневников и отчетов, которые доктор составлял на протяжении всей войны, о ней не сказано ни единого слова. Судя по всему, вдова Тэтчер, у которой Дебора жила с восьми до десяти лет, приходилась ему родней – как и сказано в моей книге, – но я не знаю наверняка, в каких родственных отношениях состояли доктор и эта вдова.

В дневниках Тэтчера приводится множество сведений не только о бригаде Патерсона и о войне в нагорье, но и о полке, в котором числилась Дебора. Доктор пишет о ее командирах и сослуживцах, об операциях, в которых она могла участвовать. Тэтчер хорошо знал генерала Патерсона и часто упоминает его. Неизвестно, раскрыл ли доктор Тэтчер тайну Роберта Шертлиффа, но он, без сомнений, был знаком и с девушкой, и с солдатом. Через много лет после окончания войны доктор дополнил свои записи и внес в текст множество пояснений, но ни разу не упомянул Дебору, хотя ее личность была раскрыта, когда она, оказавшись в Филадельфии, заболела желтой лихорадкой.

Кстати, доктор Тэтчер пишет о докторе Бинни. Тот был штатным врачом в госпитале, куда привезли Дебору – в солдатской форме, никому не знакомую, – когда она потеряла сознание на улице. Он-то ее и выходил – он даже перевез ее к себе в дом и оставил там, пока она не поправилась. Судя по книге Манна, Дебора, выздоровев, пешком вернулась в Уэст-Пойнт и передала генералу Патерсону письмо от доктора Бинни, в котором говорилось, что она на самом деле женщина. После этого, как утверждает Манн, генерал Патерсон дал ей почетную отставку, сохранил ее тайну и еще много лет после окончания войны оставался ей верным товарищем.

По словам Деборы, Джон Патерсон был ее старым, дорогим другом.

Старым он вовсе не был, но в том, что она им дорожила, сомнений нет. Когда я читала книгу Германа Манна, то не могла избавиться от чувства, что их что-то связывало – что-то особенное, пусть и не нежные чувства. То, что Дебора Сампсон стала адъютантом генерала Патерсона, казалось чудом; генерал оставался ее защитником и покровителем. Еще важнее – особенно для тех времен – то, что он верил в нее, восхищался ею и всем, что она сумела совершить.

О Джоне Патерсоне я тоже никогда прежде не слышала. В 1894 году его правнук Томас Эглстон написал его биографию: в основу книги легли письма и отчеты, которые он отыскал среди архивных документов времен Американской революционной войны, прежде всего письма в Конгресс и к другим офицерам, а еще истории, которые сохранились в семье. В книге правнука тоже нет ни слова о Деборе Сампсон.

Быть может, Джон Патерсон не говорил о ней, – хотя мне в это верится с трудом. Девушка притворилась мужчиной, записалась в солдаты и стала его адъютантом! И все же на двухстах семидесяти девяти страницах напечатанной мелким шрифтом биографии, составленной Эглстоном и подробно освящающей восемь лет верной службы Патерсона во время Революционной войны, о ней нет ни единого слова. Ее отсутствие бросилось мне в глаза.

Судя по книге Эглстона, генерал Патерсон был статным, крепким и красивым мужчиной ростом в шесть футов два дюйма, никогда не уклонявшимся от исполнения долга и не стремившимся к славе. Эти его черты представляются мне тем более примечательными оттого, что он был еще молод. Правнук пишет, что генерал был одним из самых молодых или даже самым молодым среди генералов, участвовавших в той войне, и оставался на посту до тех пор, пока все остальные не вернулись домой. При выходе в отставку он получил чин генерал-майора.

Мне легко удалось представить себе Джона Патерсона: младший ребенок в семье, где росли еще пять сестер, единственный сын отца-военного, умершего на службе от желтой лихорадки. Когда я прочла книгу его правнука и военные письма, в которых генерал умолял облегчить участь солдат, отданных под его командование, я была потрясена. Подобно Деборе, я восхищаюсь им. Многие сцены и события в моей книге полностью выдуманы, но его преданность делу реальна. А еще из сохранившихся архивных документов мне стало ясно, что Патерсона часто отправляли улаживать спорные ситуации, успокаивать бунты, и его репутация всегда оставалась безупречной.

В записях, которые мне удалось найти, говорится и о его искренней дружбе с Агриппой Халлом, знаменитым темнокожим участником Революционной войны. Халла знали и любили в Стокбридже, штат Массачусетс. История о том, как он надел парадную форму полковника Костюшко и выкрасил краской ноги и ступни, – не вымысел. Агриппа Халл – и в моей книге, и в реальной жизни – был темпераментным, выдающимся человеком.

По словам правнука, Джон Патерсон всю жизнь вел подробные записи, и это неудивительно, если вспомнить, что он был генералом, юристом, судьей и конгрессменом – пусть даже последний пост он занимал всего один срок и против собственной воли. Но вскоре после смерти Патерсона его записи и письма погибли во время пожара.

Я достаточно вольно обошлась с возрастом и взаимоотношениями своих персонажей: жена Джона Патерсона, Элизабет Ли Патерсон, не умерла во время войны, и хотя она, кажется, встречалась с Деборой, но тех отношений, которые связывают их в моей книге, между ними на самом деле не было. Элизабет Патерсон на несколько десятилетий пережила и Джона Патерсона, и Дебору Сампсон: то была удивительно преданная и отважная женщина. У Джона и Элизабет было пятеро детей, включая ребенка, умершего во время родов, и Полли, о которой я упоминаю в книге, – она отличалась слабым здоровьем и умерла в семнадцать лет. В Леноксе, штат Массачусетс, есть небольшой памятник Джону Патерсону, а дом, который он выстроил там, еще стоял в те времена, когда его правнук писал книгу.

Дебора Сампсон родилась 17 декабря 1760, а не 1759 года и действительно происходила от Уильяма Брэдфорда, чьи рассказы о пилигримах передавались в семье из поколения в поколение. Еще в раннем детстве Дебора поступила в услужение, поскольку ее отец, Джонатан Сампсон, бросил жену и пятерых детей. Связи с матерью у Деборы почти не было, хотя семья Томас и жила в Мидлборо, недалеко от Плимптона. Договор об услужении – обычное дело в те времена – Деборе помог составить преподобный Сильванус Конант. Ум и способности Деборы доставляли ему большую радость, и он как мог старался оберегать ее, давал ей все, что только мог. Его неожиданная смерть в 1777 году ее потрясла.

У Томасов и правда было много сыновей (согласно некоторым записям, не десять, а шесть), но мне не удалось узнать ни имен, ни мест и сроков их службы. Известно, что кто-то из них погиб, но я не сумела отыскать о них точных и надежных сведений. И все же полагаю, что семья Томас походила на многие семьи того времени: все отдавали хоть что-то, а кто-то отдавал все. Но я верю, что и братья, и их гибель оказали огромное влияние на Дебору Сампсон.

Сведения о службе Деборы, имена ее командиров и некоторых ее сослуживцев позаимствованы мною из исторических источников. Джеймс (Джимми) Бэтлс, Ноубл Сперин и Джон Биб и правда числились в отряде Деборы и погибли под Тарритауном. Я не знаю наверняка, когда Дебора записалась в армию – в апреле 1781 года или в апреле 1782-го. Если она поступила на службу в 1782-м, то не участвовала в битве при Йорктауне – хотя, судя по книге Германа Манна, она там была. Но это неважно. Ее участие в войне, ее стойкость и выдержка вызывают огромное восхищение.

Правда и то, что в 1802 году она отправилась в турне с лекциями и рассказала обо всем, что пережила, – это было первое подобное мероприятие. Она оказалась первой женщиной, получавшей военную пенсию, но, чтобы добиться этого, она десятилетиями писала в Конгресс. Большую роль в том, что ей это в конце концов удалось, сыграл ее друг Пол Ревир.

Спустя несколько лет после окончания войны Дебора вышла замуж за некоего Бенджамина Ганнета. У них родилось трое детей (Эрл, Мэри и Пэйшенс), в придачу к которым они удочерили состоявшую в услужении девушку по имени Сюзанна. Этот факт показался мне особенно трогательным. Судя по всему, наша героиня так и не забыла, кем была в детстве.

Раненая нога не давала Деборе покоя до самой смерти, но она до конца оставалась неутомимой и энергичной. Когда люди впервые встречались с ней, ее внешность их удивляла: как подметил в моей книге Джон Патерсон, они ждали, что увидят «Самсона, а не Дебору». Но мне кажется, что в ней были и Самсон, и Дебора. Дебора Самсон, истинный первопроходец и патриот, похоронена в Шероне, штат Массачусетс; о ее жизни и по сей день рассказывает небольшой музей в Мидлборо.

Думаю, Дебора Самсон – мой любимый бунтарь на все времена. Надеюсь, что, где бы она сейчас ни оказалась, она знает, как сильно меня потрясла ее история. Исторические хроники не смогли воздать ей по заслугам, но я искренне надеюсь, что мне это все-таки удалось.

– Эми Хармон