Жили они долго и счастливо
Читать книгу "Жили они долго и счастливо" полностью
Наша спальня. Мне нравится. Сегодня был хороший день.
– Тогда я собираюсь умыться, – крикнул я ей вдогонку, после дня, который мы провели вместе, я думаю, мне нужно освежиться.
– Хорошо.
Ее голос становится слабее, когда она удаляется в свободную комнату, чтобы начать выносить вещи. Я еще раз проверяю, заперта ли дверь гаража, и выхожу из кухни, закрыв за собой дверь.
Я уже перенесла большую часть одежды в главную спальню. Она намного роскошнее, чем дерьмовая комната, где я была заперта, но все равно это не то место, где я хочу провести остаток своих дней в качестве узницы. Мне нужно выбраться отсюда, а сейчас самое подходящее время – вода в ванне все еще течет, и я слышу, как он умывается.
Вот! Это мой шанс. Успокойся. Не шуми. Я выползаю из спальни и, держась как можно ближе к стенам, начинаю ползти по лестничной площадке к верхней части лестницы. Если я буду держаться близко к стенам, то половицы не будут...
Блин. Будь осторожна. Не позволяйте ему думать, что вышла из спальни. Если он думает, что я все еще переношу вещи, то он, скорее всего, останется в ванне.
Я сейчас наверху лестницы, рядом с дверью в ванную. Вода в ванне все еще льется из кранов. Ванна должна уже быть почти полной. Почему она все еще течет? Я останавливаюсь и внимательно слушаю в течение минуты. Вместе с бегущей водой я слышу, как громко бьется мое сердце. Такое чувство, будто оно вот-вот вырвется из моей груди. Я боюсь. Я не могу бояться. Надо быть сильной. Это мой шанс. Не облажайся. Успокойся. Не шуми.
Я делаю первый шаг.
Блядь! Остановись. Слушай. Вода еще течет. Бешено бьется сердце. Все в порядке.
Продолжай идти. А если он выйдет? Не думай об этом сейчас. Не думать ни о чем, кроме как выбраться из дома. Успокойся. Не шуми. Я двигаю другой ногой, чтобы она оказалась на том же месте. Половицы теперь не "скрипят".
Хорошо.
Но слишком медленно.
Быстрее.
Выйди из дома.
Я делаю следующий шаг, пытаясь сделать себя легкой, как перышко. Есть малейшие скрипы. Он бы этого не услышал. Я в безопасности. Иди.
Я смотрю на каждую ступеньку, на которую собираюсь встать, пытаясь определить, где наилучшее место для моей ноги, пытаясь понять, где половица имеет наибольшую прочность.
Я смотрю вперед. Впереди еще десять шагов. Жди. Слушай.
Вода перестала течь, плохой знак. Бегущая вода помогала заглушить шум лестницы, а теперь ничего. Мое сердце замирает. Взять себя в руки. Ты так близко. Успокойся. Не шуми.
Я делаю еще один шаг. Слышен еще один "скрип", но теперь осталось пройти всего девять шагов. Я могу сделать это. Я должна сделать это. В голове мелькают мысли о маме и папе. Не сейчас. Мне не нужно отвлекаться. Сконцентрируйся.
Очередной шаг пройден. Я начинаю беспокоиться, что теперь не слышу его в ванной. Я все жду, что услышу, как он кричит на меня с порога. Часть меня хочет сдаться и спуститься вниз по лестнице, крича ему:
Что он делает в ванной? Сколько времени у меня есть?
Я делаю еще один шаг, и еще один, и еще один, и теперь я делаю все быстрее, игнорируя лестницу.
– Ванесса? – зовет его голос из ванной. – Это ты?
Он услышал меня. Блядь! Успокойся. Не шуми.
Просто сделай еще один шаг, а затем перепрыгни через ступеньки. Будет громко, но я буду рядом с входной дверью. Что, если она заперта? Не думай об этом сейчас. Потом. Я не могу не беспокоиться об этом. А если входная дверь заперта? Успокойся. Я могу пробежать к задней двери – она может быть не заперта. Возможно, он оставил ее открытой.
Сконцентрируйтесь на поставленной задаче.
– Ванесса?
Он снова зовет меня. Не похоже, чтобы он был в ванне.
Блядь!
Я делаю последний шаг, прежде чем перепрыгнуть оставшиеся несколько ступенек. Я приземляюсь с ударом, которого он не мог не услышать. Но это не имеет значения. Мне все равно, услышит ли он это. Я почти там. Входная дверь теперь всего в нескольких футах от меня.
– Что ты делаешь?
Я оборачиваюсь с ужасом на лице, когда вижу, как он стоит наверху лестницы и смотрит на меня с изумлением на лице.
– Что ты делаешь? – повторяет он.
Нахуй его. Не отвечай. Просто иди. Это твой шанс. Я разворачиваюсь и бегу к входной двери, дергаю за ручку, но она не поддается.
Заперто.
Блядь.
Я слышу, как он приближается ко мне, когда он с грохотом спускается по лестнице. Я поворачиваюсь к нему лицом; возможно, я все еще смогу сбежать к задней двери. Возможно, она не заперта!
У нее синяк под глазом от удара моего кулака. Это произошло мгновенно. Может, я слишком сильно ударил ее? Я не хотел, но не мог ничего с собой поделать. Я прижимаю холодный кусок мяса к ее синяку, чтобы снять опухоль. Забавно, но всякий раз, когда тебе больно, ты всегда зовешь мамочку, и вот я с куском твоей замороженной матери, пытаюсь снять твою боль.
Она стонет, когда я крепко прижимаю мясо к ее коже. У меня есть к ней несколько вопросов.
– Что...? – шепчет она, пока ее мозг пытается понять, что произошло.
– Тихо! – я говорю ей это не потому, что теперь все в порядке, а просто потому, что я пока не хочу слышать ее голос.
В данный момент я на грани, и беспокоюсь, что она может меня довести до точки невозврата.
– Мне жаль, – продолжает она.
Я верю ей. Ей жаль. Жаль, что ее обнаружили. Она играла со мной все это время? Я в полнейшем замешательстве. У нас был секс. Она должна любить меня. Женщины так не делают.
– Прости... – снова говорит она.
Я думаю, что ударил ее слишком сильно.
– Прости, прости...
Кажется, я сломал ее.
– Ш-ш... – я снова пытаюсь ее успокоить.
Ее здоровый глаз плачет одинокой слезой. Интересно, слеза ли это печали или разочарования от того, что побег не удался?
Я не могу не сочувствовать ей. Хотя понятия не имею, через что она проходит. Наверняка ей тяжело, но, однако, я надеялся, что любовь поможет нам все преодолеть.
– Прости, прости, прости... – рыдает она.
Неважно, каждый поступок влечет за собой последствия, и моя жалость и прощение ничем ей поможет.
Я беру ее за запястье и силком тащу в комнату для гостей. Она падает на пол и стонет от боли. Это еще ничего. Она еще не знает, что такое боль.
– Прости! Питер, прости! – она кричит громче, захлебываясь слезами.
Не слушай ее. Нужно преподать ей урок.
Я бросаю ее посередине комнаты. Она пытается встать, но моя нога на ее плече останавливает ее.
– Пожалуйста, Питер, извини!
– Я пытался быть милым с тобой. Я пытался любить тебя. Я люблю тебя!
– Я тоже тебя люблю. Я просто скучаю по маме и папе. Прости меня!
Перестань просить прощения. Тебе надо усвоить урок раз и навсегда. Ты нуждаешься в этом. Нам нужно пройти через это, чтобы стать лучше и полюбить друг друга сильнее.
– СЛУШАЙ МЕНЯ!
Гнев овладевает мною. Я хочу остановить это, но не могу. Господи, лишь бы я не зашел слишком далеко.
– Твои родители мертвы!
Я не хотел этого говорить. Она никогда не простит меня, если узнает правду.
– Я хотела увидеть приемных родителей!
Она думает, что я имел в виду настоящих родителей. Слава Богу. Не говори ей, что ее приемные родители тоже мертвы.
– Я хотела, чтобы ты познакомился с моими приемными родителями. Я хочу парня, которым я могу похвастаться перед людьми. Тот, кем могу гордиться, – продолжает она.
– А я хочу девушку, которая не убегает! Я хочу девушку, которая любит меня, и которой я могу доверять!
Я почти кричу. Держи себя в руках, Питер.
– Я больше так не сделаю! Обещаю! Я просто скучала по дому...
Ты права. Ты так больше не сделаешь.
Я поднимаю ее и ставлю в дверях. Ее плач вот-вот превратится в крик. Улыбка прокрадывается на мое лицо. Садистская улыбка, которую я не могу контролировать.
– Что ты делаешь?
– Мне не нужна девушка, которая будет сбегать от меня.
Я захлопываю дверь и размозжаю ее лодыжку. Она издает пронзительный крик, эхом разносящийся по пустому дому. Мгновенный синяк распухает на ее нежной ножке.
Мне не жалко ее. Она сильно плачет и скулит, сломленная и брошенная мною на кровать, но мне все равно. Если я что-то и чувствую, так это гнев на нее. Она заставила меня сделать это.
Я приковываю ее наручниками к спинке кровати. Недолго она борется, пока не осознает, что никуда не денется.
Я надеюсь, что она сможет простить меня. Я надеюсь, что смогу простить ее.
Я ее очень люблю. Я не хотел причинять ей боль, но считаю, что у меня не было выбора. Я должен и хочу верить ей.
Кажется, я чувствую вину где-то внизу живота, когда смотрю на нее на мониторе. Сейчас она спит, но ей потребовалось несколько часов, чтобы заснуть. Я хочу разбудить ее и извиниться. Разбудить ее, чтобы увидеть, простит ли она меня. Еще больше я хочу разбудить ее и посмотреть, извинится ли она передо мной.
Пусть она спит. Поговорю с ней позже. Не знаю, что делать, когда она спит или, когда между нами что-то не получается. Я в растерянности. Не могу поверить, как в одночасье все могло так измениться!
– Прости... – тихо бормочу я себе под нос.
Неважно, что она пытается убежать от меня. Всякий раз, когда она делает что-то не так – это не имеет значения, я приму ее. Она могла бы сделать что угодно – я бы все равно любил ее.
Интересно, успокоится ли она, если я позволю ей увидеться с мамой и папой? В конце концов, поблагодарит ли она меня? Возможно, знание того, что они не сидят дома, беспокоясь о ее местонахождении, поможет ей почувствовать себя лучше в нашей текущей ситуации. Лучше не думать об этом. Она уж точно не скажет спасибо, когда узнает, что я отрезал кусочки от ее безмерно любимой покойной матери, которая слегка пахнет тунцом и на вкус как говядина.
Это странно. Юная Сьюзи на вкус как курица. Я смотрю на монитор и забываю о своем беспокойстве, поскольку не могу не задаться вопросом, какая Ванесса на вкус. Не ходи туда. Не делай хуже. Теперь я все контролирую. Я постоянно говорю себе – держи себя в руках.
Она проснулась. Не прошло и минуты, как она снова начала плакать. Пусть плачет. Я ничего не могу для нее сделать. Боль пройдет, со временем. Это не плохо, если боль не проходит быстро. По крайней мере, она больше не попытается сбежать.
– Питер! – кричит она мне.
Она, наверное, хочет выпросить у меня обезболивающее. Я бы хотел дать их ей, но я также хочу, чтобы она извлекла из этого урок. Научит ли ее болеутоляющее чему-нибудь? Или это просто покажет ей, что я слабак?
Мне нужно держать под контролем не только свой темперамент. Мне нужно держать ее под контролем.
– Питер, пожалуйста, я знаю, что ты здесь. Пожалуйста, выслушай меня, извини! – продолжает она, глядя прямо в монитор: прямо на меня.
Я не зайду к ней. Я буду слушать отсюда.
– Я люблю тебя! Я обещаю, что люблю тебя. Держи меня на цепи, если хочешь, я пойму, если ты этого хочешь... Мне просто не хватало мамы и папы. Я хочу, чтобы ты познакомился с ними! Я хочу, чтобы они познакомились с тобой, моим парнем...