Хорошая девочка должна умереть

Глава вторая

Ноги Пиппы примерзли к полу. Сработал первобытный инстинкт: еще один шаг — и она окажется слишком близко к злейшему врагу.

— Сюда, Пиппа, — сказал Роджер, выдвигая стул напротив Макса и жестом предлагая ей сесть.

Рядом с Максом, напротив Роджера, сидел Кристофер Эппс — поверенный, который представлял интересы Макса в суде. Последний раз Пиппа видела его в тот день, когда давала свидетельские показания; на нем был точно такой же костюм, и говорил он столь же отрывисто. Эппса она тоже презирала, но это чувство не шло ни в какое сравнение с ненавистью к человеку напротив.

К человеку, от которого ее отделял только узкий стол.

— Так, еще раз здравствуйте, — бодро начал Хассан, занимая кресло во главе стола. — Давайте обойдемся без формальностей. Моя работа посредника заключается в том, чтобы помочь вам урегулировать конфликт и найти оптимальное решение. Главное, чтобы все остались довольны. Это понятно?

Видимо, Хассан плохо чувствовал атмосферу в зале.

— Цель посредничества, по сути, состоит в том, чтобы избежать судебных разбирательств. Судебный процесс — это очень хлопотно и дорого, поэтому стоит выяснить, нельзя ли прийти к согласию без подачи иска.

Он улыбнулся, посмотрев сперва в сторону Пиппы, потом Макса, одинаково приветствуя обоих.

— Если мы не сумеем решить вопрос мирно, мистер Хастингс и его адвокат намерены подать иск против мисс Фитц-Амоби. По их мнению, в ее блоге от третьего мая текущего года содержится клевета, а также смонтированная аудиозапись. — Хассан сверился со своими записями. — Мистер Эппс от имени истца, мистера Хастингса, заявляет, что клевета нанесла непоправимый ущерб его клиенту, как моральный, так и репутационный. Это, в свою очередь, привело к финансовым потерям, поэтому он требует возмещения убытков.

Пиппа стиснула кулаки; костяшки пальцев выступили из-под кожи, как позвоночник у динозавра. Она сомневалась, что сумеет высидеть до конца заседания, слушая этот невыносимый бред. Но надо постараться: ради отчима, и Роджера, и бедняги Хассана. Она через силу выдохнула.

На столе перед Максом, разумеется, стояла непременная бутылка с водой из мутно-синего пластика с откидным резиновым носиком. Пиппа видела ее неоднократно. В маленьком Литтл-Килтоне не так уж много беговых дорожек, и они имеют свойство пересекаться. Пиппа привыкла встречать Макса во время пробежек. Казалось, он нарочно ее подстерегает. Всякий раз у Макса имелась при себе эта гребаная синяя бутылка.

Макс заметил, как она на него смотрит. Он потянулся к бутылке, со щелчком открыл носик и, сделав большой глоток, пополоскал воду во рту. Его взгляд все это время был неотрывно прикован к Пиппе.

Хассан слегка ослабил галстук.

— Итак, мистер Эппс, если готовы, можете начинать.

— Естественно, — заявил тот, перебирая бумаги. Голос звучал по-прежнему отрывисто. — Мой клиент ужасно пострадал из-за клеветнических высказываний мисс Фитц-Амоби, опубликованных вечером третьего мая. Стоит отметить, что у мисс Фитц-Амоби много подписчиков, в тот момент их насчитывалось более трехсот тысяч. Мой клиент получил образование в престижном университете, а значит, имел хорошие перспективы трудоустройства.

Макс снова присосался к бутылке с водой.

— Однако в последние несколько месяцев мистер Хастингс безуспешно пытался найти достойную работу. Это стало прямым следствием того урона, который нанесла его репутации мисс Фитц-Амоби. Мой клиент вынужден жить с родителями, поскольку не в состоянии найти работу и, следовательно, не может позволить себе аренду квартиры в Лондоне.

«Ах ты, бедный серийный насильник», — подумала Пиппа, произнося это взглядом.

— Причем пострадал не только мой клиент, — продолжал Эппс. — Его родители, мистер и миссис Хастингс, также испытали стресс, им пришлось покинуть страну и некоторое время провести во Флоренции. Их жилье подверглось вандализму в тот самый вечер, когда мисс Фитц-Амоби опубликовала свою клевету: фасад дома разрисовали граффити со словами «Насильник, я тебя достану», и…

— Мистер Эппс, — перебил его Роджер, — надеюсь, вы не хотите сказать, что моя клиентка причастна к этому акту вандализма? Даже у полиции не возникло к ней никаких вопросов.

— Разумеется, мистер Тернер, я ничего подобного не утверждаю. Я упомянул об этом событии, поскольку мы вправе предполагать причинно-следственную связь между клеветническим постом мисс Фитц-Амоби и актом вандализма. Произошло это в один день. Следовательно, семья Хастингсов не может чувствовать себя в безопасности в собственном доме, им пришлось установить видеонаблюдение. Тем самым хотелось бы объяснить не только финансовые трудности, испытанные мистером Хастингсом, но и эмоциональные муки, которые ему довелось пережить в результате злонамеренных действий мисс Фитц-Амоби.

— «Злонамеренных»? — рявкнула Пиппа, чувствуя, как к щекам хлынула кровь. — Я назвала его насильником, потому что он и есть насильник! Он…

— Мистер Тернер! — повысил голос Эппс. — Пожалуйста, посоветуйте вашей клиентке хранить молчание. Напомните ей, что любые заявления, которые она делает сейчас, могут быть квалифицированы как клевета.

Хассан вскинул руки.

— Так, давайте выдохнем. Мисс Фитц-Амоби, у вашей стороны будет возможность высказаться, только чуть позже.

— Все в порядке, Пиппа, я справлюсь, — тихо сказал ей Роджер.

— Напомню мисс Фитц-Амоби… — произнес Эппс, глядя не на нее, а на Роджера, — что четыре месяца назад мой клиент предстал перед судом и был оправдан по всем пунктам обвинения. В этом и заключается главное доказательство того, что пост, опубликованный третьего мая, на самом деле содержит клевету.

— При всем уважении, — вмешался Роджер, перебирая бумаги, — заявление может быть клеветой только в том случае, если оно сформулировано как факт. Пост моего клиента гласит следующее: «Суд над Максом Хастингсом: последнее обновление. Мне все равно, что думают присяжные: он виновен». — Роджер откашлялся. — Фраза «мне все равно» однозначно указывает, что последующее утверждение является субъективным мнением, а не фактом, и…

— Давайте не будем! — перебил его Эппс. — Вы хотите сослаться на право высказывать собственное мнение? Серьезно? Я вас умоляю! Фраза вашей клиентки однозначно сформулирована как факт, а прикрепленный аудиофайл создает впечатление реальной записи.

— Она и есть реальная, — сказала Пиппа. — Хотите послушать?

— Пиппа, пожалуйста…

— Мистер Тернер…

— Это явный монтаж, — заявил Макс, впервые за все время подав голос. Он сидел совершенно спокойно, сложив на столе перед собой руки, и смотрел только на посредника. — Я никогда так не разговариваю.

— Как — «так»? Как насильник?! — выплюнула Пиппа.

— МИСТЕР ТЕРНЕР!..

— Пиппа…

— Пожалуйста, хватит! — Хассан встал. — Давайте сбавим тон. У вас будет возможность высказаться. Помните: мы здесь, чтобы все ушли довольными. Мистер Эппс, какое возмещение ущерба хотел бы ваш клиент?

Склонив голову, Эппс вытащил листок из нижней части стопки.

— Начнем с непосредственных убытков. Поскольку мой клиент остался без работы и четыре месяца не получал ожидаемую для человека его положения зарплату (не менее трех тысяч фунтов стерлингов), финансовые потери составляют двенадцать тысяч.

Макс снова присосался к бутылке, жадно проталкивая воду в горло. Пиппе ужасно хотелось выхватить сосуд и разбить о его голову. Раз ей суждено испачкать руки в крови — пускай это будет кровь Хастингса.

— Естественно, моральный ущерб, который нанесли моему клиенту, оценить невозможно. Однако мы сочли, что восьми тысяч фунтов будет вполне достаточно. Поэтому итоговая сумма составляет двадцать тысяч фунтов стерлингов.

— Глупости, — отозвался Тернер, качая головой. — Моей клиентке всего восемнадцать лет.

— Мистер Тернер, позвольте закончить, — усмехнулся Эппс, облизывая палец, чтобы перевернуть страницу. — В ходе обсуждений клиент пришел к выводу, что по-прежнему терпит ущерб, поскольку клевета не была опровергнута и он не получил извинений, что представляло бы гораздо большую ценность, нежели денежные выплаты.

— Мисс Фитц-Амоби удалила пост несколько недель назад, как только мы получили ваше письмо с требованиями, — заметил Роджер.

— Мистер Тернер, я вас умоляю, — отозвался Эппс. Если Пиппа еще раз услышит это снисходительное «я вас умоляю», она и ему разобьет лицо. — Удаление поста задним числом никоим образом не компенсирует нанесенный репутации ущерб. Итак, мы предлагаем следующее: мисс Фитц-Амоби публикует пост в том же блоге, где она отказывается от своих изначальных слов, признает факт клеветы и приносит извинения за вред, который причинила моему клиенту. Кроме того — и это, попрошу внимания, самое важное, — в той же публикации она должна признать, что подделала аудиозапись и мой клиент никогда не произносил приписываемых ему слов.

— Вы охренели?!

— Пиппа…

— Мисс Фитц-Амоби! — взмолился Хассан, дергая за галстук так, будто тот затягивался удавкой у него на шее.

— Я не стану обращать внимание на поведение вашей клиентки, — сказал Эппс. — Если требования будут выполнены, мы готовы снизить сумму денежной компенсации вдвое — до десяти тысяч фунтов.

— Итак, у нас есть хорошее предложение, — кивнул Хассан, пытаясь взять ситуацию под контроль. — Мистер Тернер, чем вы намерены ответить?

— Благодарю, мистер Башир, — сказал Роджер, беря слово. — Сумма ущерба по-прежнему слишком высока. Вы делаете крайне надуманные утверждения о предполагаемом уровне зарплаты, которую мог бы получать ваш клиент. Я не уверен, что он столь востребован на рынке труда, особенно в текущих экономических условиях. Вдобавок моей клиентке всего восемнадцать лет, и единственный доход, который она получает, — от рекламы в своем подкасте. А в ближайшее время она поступает в университет и вынуждена взять большой кредит. В связи с этим ваше требование выглядит несостоятельным.

— Ладно, семь тысяч, — прищурился Эппс.

— Пять, — возразил Роджер.

Эппс мельком глянул на Макса, который чуть заметно кивнул.

— Нас устраивает, — сказал Эппс. — Если будут опровержение и извинения.

— Итак, мы, кажется, пришли к согласию. — На лицо Хассана вернулась настороженная улыбка. — Мистер Тернер, мисс Фитц-Амоби, что скажете про эти условия?

— Ну… — начал Роджер. — По-моему…

— Сделки не будет, — заявила Пиппа, отодвигаясь от стола.

Ножки стула громко скрипнули по полированному полу.

— Пиппа, — окликнул ее Роджер, прежде чем она успела встать. — Давай обсудим наедине, и…

— Я не стану отказываться от своих слов и врать, будто запись смонтирована. Я назвала его насильником, потому что он и есть насильник. Я лучше сдохну, чем буду перед ним извиняться.

Пиппа ощерилась, глядя на Макса. От злости скрутило живот, по коже бежали мурашки.

— Мистер Тернер! Умоляю, успокойте свою клиентку! — Эппс шарахнул кулаком по столу.

Хассан хлопнул в ладоши, не зная, что делать.

Пиппа встала.

— Можешь подавать на меня в суд, Макс. — Его имя она буквально выплюнула, не в силах терпеть на языке. — У меня есть лучшая защита — правда. Так что вперед, подавай иск. Попробуй. Увидимся в суде. Ты ведь знаешь, что там будет, да, Макс? Тебе придется доказывать, что мои слова не были правдой, а значит, фактически устроить новое судилище. С теми же свидетелями, с показаниями потерпевших, с уликами… Обвинений в твой адрес, конечно же, не будет, но все лишний раз узнают, какой ты есть на самом деле. Насильник и психопат!