Кинг. Присвоить Золушку

4 глава

— Не холодно? — тихо меня спрашивают, настраивая подогрев сиденья и салона. Растерянно моргаю и непонимающе смотрю на водителя.

Каким образом я оказалась в подобной ситуации? Почему я?

Кружатся в голове подобные вопросы в течение последнего часа, а может два. Я перестала понимать, что происходит, когда в кабинет внесли раненного мужчину, и на моих глазах его зашила незнакомая девушка. Дальше события понеслись со скоростью света.

Асхаду сообщили, что Тагир Атаев умер. Сразу возникла суета. Туда-сюда сновались люди в костюмах, раненого Канаева вывели из кабинета, потом приехала полиция, и начались разборки. Меня допрашивали, но ничего толкового не могли добиться. Я только отвечала, что никого не знаю, ничего не видела, очень хочу домой. Допрашивали и самого Асхада.

В отличие от меня, ему было что сказать правоохранительным органам. Их его ответы удовлетворили. После Асхад взял меня под локоть и вывел из кабинета, после из клуба, успев каким-то образом накинуть мне на плечи мою верхнюю одежду. Я не успела ничего ему сказать, даже запротестовать. Меня усадили в черный джип и куда-то повезли. Машины отчима на парковке, где видела последний раз, не было.

— Спрашиваю, не холодно? — Асхад внимательно на меня смотрит, уверенно удерживая руль.

— Все нормально, следите за дорогой, — отворачиваюсь к окну.

Мы явно едем из города. Страх булькает в желудке, вызывает тошноту. Я мну пальцы, то и дело дергаю полы пальто, кусаю без конца губы. У меня нет смелости, спросить, что со мной будет. Очень надеюсь, что оставят в живых, хотя очень сомневаюсь. Чутье подсказывает, такие люди свидетелей не оставляют. Я хоть и видела немного, но достаточно, хотя о противозаконном ничего не могу сказать.

— Куда мы едем? — дрожащим голосом спрашиваю, немного осмелев. От постоянных переживаний можно запросто сойти с ума.

— Ко мне домой.

— Домой? — испуганно эхом повторяю. — Зачем? — с расширенными от ужаса глазами смотрю на четкий профиль Асхада. Он даже не поворачивает головы в мою сторону.

— Нужно на время залечь на дно.

— И мне?

— И тебе.

От его спокойного ответа мне совершенно неспокойно. Начинаю ерзать на сиденье, еще больше терзать свои губы и озираться по сторонам. За окном лесополоса, город остался позади. Если я резко открою дверь и вывалюсь, вполне возможно все обойдется переломами. Только вот где гарантия, что Асхад уедет, а я не замерзну на снегу. И телефона как назло с собой нет. Так бы позвонила отчиму.

С трассы машина сворачивает на проселочную дорогу. Тут уже нет фонарей, вокруг темнота, теперь я сама не хочу выскакивать в поле и куда-то на ощупь брести, не зная толком местности.

Кошусь на Асхада. Он выглядит задумчивым и одновременно уставшим. Черные волосы слегка растрепаны, некоторые пряди свивают на брови. Губы периодически то сжимаются, то расслабляются. Руки тоже то крепко стискивают руль, то ослабляют хватку.

Въезжаем в поселок. Я не успеваю прочитать название, но увидев контрольно-пропускной пункт, догадываюсь, что какой-то элитный поселок. Никто из будки охраны не выходит, самих охранников не видно за зеркальным тонированным стеклом. Машина медленно проезжает шлагбаум. Тут не то, что посторонний не прошмыгнет, тут муха без спроса не пролетит.

Нервно облизываю губы. Стараюсь не крутить головой, но любопытство берет вверх. Красивые, богатые дома едва видно за высокими заборами. Ворота каждого дома будто соревнуются друг с другом в стиле и роскоши.

Джип останавливается возле белых с золотом ворот. В подобном стиле и калитка. Сам забор из белого кирпича, очень высокий, просто так не перепрыгнуть. Камеры. За каждым гостем следят.

Машина въезжает во двор, ворота сразу же начинают закрываться. Чувствую себя в западне. Асхад заглушает джип и смотрит на меня. Мои губы дергаются в нервной улыбке. Меня мучает вопрос: что он будет со мной делать в своем доме?

— Мы приехали.

— Я вижу, — перевожу взгляд с водителя на дом.

Дом двухэтажный, выстроенный буквой П. Большие окна, большая терраса, большое крыльцо. Еще не зайдя внутрь, я подозреваю, что там все окажется очень большим, дорогим и стильным. Если судить по хозяину дома.

Зачем я тут? Бьется в истерике мысль в голове. Асхад тем временем выходит из машины, обходит спереди и галантно открывает дверь с моей стороны. Даже руку протягивает. Я не отказываюсь, веду себя скромно и без вызова, хотя очень хочется убежать отсюда. Иду следом за мужчиной. Каждый шаг, словно по эшафоту, только не знаю, чего ждать впереди: помилование или казнь.

Поднимаемся по лестнице. Никто нас не встречает. Делаю вывод, что в этом огромном доме мы одним. От этой мысли бросает в дрожь. Зябко передергиваю плечами, хотя не очень холодно на улице.

— Вы живете в этом доме один? — оглядываюсь по сторонам, переступая порог дома.

Мое предположение, что внутри все огромно, дорого, богато подтвердилось. Дизайн продуман до мелочей, до четких линий. Нет ничего не уместного и лишнего. Не знаю, кто выбрал стиль интерьера, но все вокруг оформлено в классике, при этом нет ощущения перебора и вызывающей безвкусицы.

— Готовить умеешь? — Асхад оборачивается, заставляя меня затормозить, чтобы не налететь на него. Он прищурено окидывает меня нечитаемым взглядом с ног до головы.

— Умею. Первое, второе и компот с булочкой из топора, — серьезно произношу, чем вызываю у мужчины улыбку.

— Отлично, по коридору прямо и потом направо, там будет кухня. Продукты в холодильнике. Думаю, сориентируешься.

— Мне приготовить ужин? — растерянно хлопаю глазами. — Сейчас?

— Утром будет завтрак, а есть хочется сейчас. Тем более с утра кроме кофе ничего во рту не было.

Асхад неожиданно подмигивает, оставляет меня одну, направляясь к лестнице. Поднимается через две ступеньки, быстро исчезает, я даже не успеваю окликнуть и запротестовать.

Ничего не остается, как пойти искать кухню. Я все равно сама отсюда не уеду, так как не имею понятия, где нахожусь, телефона нет, чтобы вызвать такси или позвонить отчиму. Интересно, он переживает за меня? Задумывается, куда исчезала, почему не выхожу на связь? Или может счастлив, что исчезла с глаз. Хотя нет, я же бесплатная рабочая сила, которая содержит в чистоте дом как служанка, и готовить без перерыва, как кухарка. Удивительно, как у меня хватает времени еще учиться и подрабатывать. И энергии.

Вешаю пальто в гардеробной. Тут просторно, верхняя одежда в чехлах. Замечаю экипировку для катания на лыжах, разные шлемы, очки, ботинки. Более того вижу сапоги для верховой езды. В колледже одногруппница занимается верховой ездой, показывала фотографии и на ногах были похожие сапоги. У меня хобби музыка, которая в будущем должна стать профессией. В мечтах покорить музыкальные залы, по факту выйдет, что буду работать либо в школе, либо в центре дополнительного образования. Или вообще не буду работать, если отчим насильно выдаст замуж.

С невеселыми мыслями нахожу кухню. Сказать, что не удивилась, соврать. Кухня приводит меня в обычный девчачий восторг. Тут есть все из современной техники, одно удовольствие руководить процессом, когда столько бытовых помощников.

Открыв холодильник и несколько шкафов, интуитивно догадываясь, где и что лежит, понимаю, что кашу и компот из топора готовить не придется. Продуктов много, разных, тут не нужно даже напрягаться и думать, что готовить. Но так как поздно, не хочется ночь провозиться у плиты, я готовлю то, что готовится быстро. Поэтому, когда слышу шаги, на кухонном островке уже стоит горячее из курицы с тушеными овощами, треугольники из лаваша, сыра сулугуни, яйца и зелени. Заварен зеленый чай с мятой.

Асхад сменил костюм на свободные брюки и футболку темных цветов. Выглядит по-прежнему солидно и одновременно устрашающе. Он излучает то, чего я по жизни остерегаюсь и стараюсь с такими людьми не сталкиваться близко. Глядя на него, на ум приходят лишь несколько слов: власть, уверенность, опасность, контроль.

— Себе чего тарелку не поставила? — интересуется Асхад, садясь на стул.

Вижу удивление в глазах, но он ничего не говорит. Я послушно беру себе тарелку. Беру еду только после хозяина дома. Мне непривычно с кем-то есть за одним столом. Дома я всегда ем одна. Отчим с братом не разрешают находиться за одним столом. Фатима всегда предпочитает компанию себя или подружек, если те приходят во время трапезы.

— Как тебя зовут?

— Меня? — удивленно вскидываю на Асхада глаза. Он иронично выгибает одну бровь. — Зара.

— Красивое имя. Пару дней или около недели побудешь у меня.

— Я не могу, — твердо произношу. — У меня учеба, работа, дом. Я не могу пропасть на несколько дней. Меня будут искать, — немного лукавлю.

Сомневаюсь, что будут искать, только вот соседи могут заметить мое долгое отсутствие. Возникнут слухи. Колледж тоже нельзя пропускать. Экзамены на носу. Много причин здесь не задерживаться, но глядя на молчаливого Асхада, понимаю, что мои причины — пустяк. И никто меня отсюда не выпустит.

Едим в молчании. Я не то, что говорить, смотреть не могу в сторону хозяина дома. Непривычно мне сидеть за столом с мужчиной, хочется куда-то удалиться. И все же пару раз украдкой кошусь. Асхад ест, на его лице невозможно прочесть эмоции. Дома отчим, брат и сестра не стесняются выражать свои чувства во время еды. Как правило, им чаще всего не особо нравится моя готовка, но выбора нет. Самим готовить много чести, доставка готовой еды — излишество, по мнению отчима.

— Вкусно готовишь, — внезапно хвалит Асхад.

Я смущенно опускаю голову, а щеки от похвалы начинают пылать. Как легко меня смутить, меня не часто балуют добрым словом.

— У мамы училась?

— Нет, сама, — губы дергаются в робкой улыбке, осмеливаюсь посмотреть на Асхада.

Он убирает пустую тарелку со стола в мой, включает кофе машину и оборачивается ко мне с вопросом в глазах. Не сразу понимаю, чего от меня ждут, но через пару секунду доходит.

— Я буду чай, не люблю кофейные напитки, особенно на ночь. Плохо засыпаю.

Мне ничего не отвечают. Не знаю, как на подобное реагировать. Обычно отчим сто слов в минуту на одну мою фразу сказать и еще вдогонку что-то указать. С Асхадом я едва знакома, всего лишь несколько часов, но у меня уже складывается впечатление, что он из тех, кто не любит много говорить. Особенно без дела. В моем окружении подобных людей нет. Все любители потрепаться языком. Я сама с удовольствием болтаю со своим окружением, которому доверяю, с которым дружу. Моя семья в этот доверительный круг не входит, там я предпочитаю отмалчиваться.

— Мне нужно домой, — робко произношу, когда Асхад ставит передо мной чашку. Его нежелание поддерживать хоть какой-то незначительный разговор и чашка с чаем напрягают.

— Не сегодня, — неохотно отвечает, садясь с чашкой кофе. Пахнет вкусно. — Может через пару дней.

— Пару дней? — округляю от удивления глаза. — Я не мог. У меня колледж, работа да домашние дела никто не отменял.

— Пока ты побудешь в моем доме гостьей, — словно не слышит мои аргументы Асхад. — Потом будет видно.

— Вы держите меня против воли, — возмущаюсь, поджимая губы.