Невеста по необходимости

- Иди, деточка! - повелительно махнула мне Элеонора Рудольфовна, и я поняла, что попала.

Осмотр длился минут тридцать. Меня исследовали как морскую свинку за стеклом: брали пробы и анализы, сделали УЗИ и еще бог знает что. И все это, чтобы сообщить «радостную» новость о том, что я беременна, хоть и на очень раннем сроке.

Это известие меня сильно шокировало. Пока Элеонора Рудольфовна что-то обсуждала с доктором, я сидела в коридоре и пыталась понять, что же я чувствую. Поначалу внутри меня все скручивалось от волнения, но потом я поняла, что это не просто тревога, а скорее предвкушение. Внутри теперь растет маленькая жизнь… Маленький росточек, который через девять месяцев будет агукать и мочить пленки. Мои руки непроизвольно легли на живот и начали его поглаживать. И тут я осознала истину, которая скрывалась за моими странными ощущениями – это тревога. Переживания за то, как на эту новость отреагирует Вольдемар Вениаминович. Комок подступил к горлу и я попыталась его сглотнуть. От этих мыслей меня отвлекла Элеонора Рудольфовна, которая повернулась ко мне и предложила ехать дальше.

На удивление, бабушка Вольдемара Вениаминовича выглядела до безобразия довольной. Она поблагодарила врача, и, схватив меня под руку, потащила обратно в машину, после чего обстоятельная беседа случилась у нас уже в тихом и уютном ресторане где-то далеко за пределами города.

- Поздравляю, деточка! Ты подаришь мне замечательного правнука, ну или правнучку! - чуть ли не хлопая в ладоши, щебетала она - Я так давно об этом мечтала, что готова расцеловать тебя!

- Но...

Я хотела напомнить ей, что наш брак с ее внуком лишь формальность, из-за сложившихся сложных обстоятельств, и этот ребенок явно не входит в его планы. Но она не стала меня слушать.

- Элечка, ты не против, если я так буду к тебе обращаться?

Я отрицательно покачала головой, тем самым разрешая ей эту блаж.

- А ты зови меня бабушкой! Теперь заботы о твоем здоровье полностью лягут на мои плечи! И ничего не хочу слышать о твоих возражениях!

- Но ваш внук... - еще раз попыталась я возразить.

- А что он? С этой вертихвосткой он носился последние несколько лет, и ничего не добился! - она выглядела раздраженной, когда упоминала об Анне - Они трижды расставались, и вот когда он решил сделать ей предложение, она просто не явилась! Так еще и на целый год уехала неизвестно куда.

- Но она же вернется.

- И что? К тому моменту у вас уже будет ребеночек, и ей в жизни Вольдемара места не будет.

- Но ваш внук планирует через полгода развестись.

- За эти полгода многое может измениться. Мы с моим первым мужем тоже женились по желанию наших родителей, и поначалу ничего друг к другу не испытывали. Чувства пришли со временем. У вас будет так же, особенно если вас свяжет общий ребенок.

- Я так не думаю... - я опустила взгляд на бокал с водой, который держала в руках.

- Зато я уверена! Сегодня все решиться, на его дне рождения.

- У него день рождения? - искренне удивилась я вновь взглянув на свою собеседницу.

- Да, и вечером прием, на котором он объявит о вашей помолвке. Поэтому, кушай и мы поедем готовиться к этому торжественному мероприятию.

А дальше Элеонора Рудольфовна порхала как фея и исполняла все капризы. Правда, по большей части они были именно ее капризами. Как тогда на лайнере, в этот раз меня несколько часов к ряду мучали косметологи, стилисты и визажисты и к вечеру я выглядела как кукла, совершенно на себя не похожая.

Времени обдумывать новость о ребенке, у меня не оставалось. Я полностью отдалась в руки специалистов.

В ресторане, на первом этаже шикарного отеля, проходил банкет в честь дня рождения одного из известнейших бизнесменов нашей страны, на который пускали лишь по приглашениям. Но, так как я сопровождала организатора этого мероприятия, то пропустили меня без лишних вопросов. В ярких софитах мое платье блестело и сверкало. Люди шумели, и тихонько обсуждали кто же я такая, от чего мне стало не по себе. Вольдемар Вениаминович не появлялся, на что его бабушка всем отвечала, что ее нерасторопный внук приедет как лягушонка в Коробченке к кульминации празднества. Так и получилось - когда погасили свет, и в зал ввозили огромнейший торт с сотней свечей, вместе с ним вошел и именинник, принимая поздравления от толпы приглашенных. Он подошел к бабушке, обнял и поцеловал ее, окинул меня оценивающим взглядом, и по выражению его лица я поняла, что он доволен. Затем, после того как торт увезли, чтобы разрезать и раздать гостям, слово взяла Элеонора Рудольфовна.

- Дорогие друзья, сегодня не просто юбилей моего внука, который мы все вместе отмечаем, но и очень счастливый день для меня.

Все загомонили, поддерживая глашатаю.

- Сегодня день, когда моя мечта сбывается - мой внук Вольдемар объявляет официально о помолвке с замечательной девушкой, которую зовут Эвелина!

Яркий свет софита переместился на нас, ослепляя, и показывая изумленным гостям, как именинник обнимает меня, и нежно целуя мою руку. Надевает кольцо с бриллиантом на безымянный палец. Толпа шокировано молчит минут пять, а потом кто-то кричит «горько», от чего весь зал взорвался аплодисментами и возгласами поддержки. Нам ничего не оставалось кроме как поддаться просьбам и изобразить неловкий поцелуй. Затем Элеонора продолжила:

- Этот день полон сюрпризов и подарков… - от этой фразы меня передернуло, а Вольдемар насторожился - Моя невестка сегодня узнала, что станет матерью ребенка Вольдемара, и наконец-то подарит мне долгожданного внука!

Толпа, раззадоренная алкоголем, и уже счастливая, услышав предыдущую новость, приняла это на ура, и разразилась аплодисментами. Элеонора Рудольфовна сделала ход конем так, чтобы ее внуку отрезать пути к отступлению. Вольдемар стоял как каменная статуя и свирепо сверлил взглядом свою дражайшую родственницу, которая расплываясь в довольной улыбке, принимала искренние поздравления от гостей. Остальной вечер для меня прошел в ожидании то ли бури, то ли конца света.

Когда банкет подошел к концу, нас проводили под громкие фанфары к лифту отеля. Он вывез нас на верхний этаж к пентхаусу. Все это время Вольдемар молчал, а я вытирала вспотевшие ладошки об свое шикарное платье, и уже готовилась к смерти. Но стоило двери номера закрыться за нашими спинами, как он снял надоевший пиджак, кинул его на стул и отправился к бару. Налил себе полный стакан виски, даже не разбавив его льдом, и осушил практически до дна и наполнил вновь. Все это время я топталась у двери, не решаясь издать ни звука.

- И чего ты там стоишь? - слегка опьяневшим голосом поинтересовался виновник сегодняшнего торжества - Присядь, что ли...

Я повиновалась, и немного хромая доковыляла до кресла, на которое присела, ожидая, что же будет дальше.

- И чья это идея? - спросил он, усаживаясь во второе кресло.

- Я не...

Мне стало немного страшно. Элеонора Рудольфовна своим громким заявлением загнала его в угол. И теперь я не знала, что он предпримет. Обвинит ли меня во всем? Или попытается согнать злость? Я вообще не представляла на, что способен это человек.

- Хотя я догадываюсь, что это затея моей дражайшей бабули, которая не может упустить шанс обзавестись внуками. Ты бы не додумалась до такого, тем более...

Он замолчал и перевел взгляд на меня. В помутневших глазах отражались раздражение и сомнение.

- Так ты беременна?

Я лишь молча положительно кивнула.

- И кто отец?

Я непонимающе на него уставилась, но потом все же ответила.

- Вы, конечно же.

- Ха! - он вскочил резко, так, что я отшатнулась и плюхнулась спиной глубже в кресло.

Вольдемар навис надомной, выдыхая пары алкоголя мне в лицо. От чего меня начало мутить. Я невольно прикрыла рот ладошкой.

- То есть вот так, после одной случайной ночи я сделал тебе ребенка? Ты шутишь? Или хочешь нажиться на богатеньком дурачке, который и так предложил тебе жениться, от безвыходности?

- Нет! - попыталась я возразить. - До той ночи я ни с кем...

- А как же твой парень, ну тот с которым ты «мирилась» на лайнере? Или хочешь сказать, что у вас никогда секса не было?

- Был… Но я много времени проводила на работе, и из-за этого мы не могли... и потом поссорились... и та ночь, ну вы же знаете!

Он всматривался мне в лицо несколько минут, от чего у меня уже начали труситься руки. Я испугалась, что он может меня ударить, решив, что я лгу. Но Вольдемар лишь тяжело выдохнул и сел обратно в свое кресло.

- Боже, ты же даже врать не умеешь.

Он растрепал свои волосы и расстегнул три верхние пуговицы рубашки.

- Какой же я везучий! – он грустно улыбнулся - Кто-то годами пытается завести ребенка, бегает к врачам, а я вот так вот за одну ночь сумел!

Я смотрела на него и понимала, что после того как Элеонора Рудольфовна во всеуслышание заявила об этом, Вольдемару отступать уже некуда. И тот план, который он наметил изначально, дал трещину.

У меня в голове мелькнула дикая мысль, от которой я сжалась всем телом. Мне пришлось минуты три собираться с силами, чтобы озвучить ее вслух.

- Срок маленький... - начала я, неловко потирая руки - и можно сделать аборт...

Он поднял на меня такой взгляд, от которого кровь в моих жилах могла заледенеть.

- Даже не думай об этом! - рявкнул он на меня - Не смей даже произносить это слово в моем присутствии! Я уничтожу тебя, если ты хоть, что-то сделаешь этому ребенку! Уяснила?

- Да сер! - выдала я от испуга.

По-моему, я даже дышать перестала от такой его реакции. Но признаюсь, мне стало немного легче, когда он вот так, хоть и грубо, но отказался от идеи убить этого малыша.

- Идем спать. – Вольдемар выглядел уставшим.

Он встал первым. Я же когда попыталась встать, то ощутила жгучую боль в натертой новыми туфлями ноге. Лицо исказилось в гримасе боли, и он это заметил.

- Что случилось?

- Нога...

Он подхватил меня на руки как принцессу и отнес в спальню, где нежно усадил на кровать. Приподнял подол длинного платья и снял туфли, оголяя кровоточащую ранку. Я вздохнула с облегчением.

- Сейчас принесу аптечку.

- Я сама! - попыталась я возразить, но меня одарили еще одним холодным взглядом.

- Сиди, и жди!

Властность этого мужчины меня завораживала. В нем сочетался странный баланс грубой силы и заботливой нежности. И иногда я не знала, как на него реагировать. Так и сейчас. Вначале он на меня накричал, угрожая расправой, но в тоже время запретил даже думать об аборте, хоть и нежеланного, но ребенка. И его забота, пробивающаяся сквозь суровый характер, делали его еще интереснее.

Он вскоре вернулся с аптечкой, обработал «боевое ранение» и наклеил пластырь.

- Я буду спать на диване - выдал он после длительного молчания.

- Но как же, вы же сегодня именинник!

- И перестань обращаться ко мне на «вы»! А то мы объявили о помолвке, а ты разговариваешь со мной как с посторонним.

- А как же мне тогда к вам обращаться?

- Мое имя Вольдемар, близкие зовут Вал, ну или Дима.

Я хихикнула.

- Ты чего?

- Просто ваше...- он сурово на меня глянул, и я стушевалась - Просто твое имя так солидно и грозно звучит в полной форме, и так по-домашнему, когда сокращенно.