Забирая Еву

К вечеру, наработавшись, мама устраивается перед телевизором, а я завариваю крепкий чай и выхожу на крыльцо. Закрываю глаза, делая небольшой глоток напитка. До боли знакомый аромат мяты мысленно переносит меня в совершенно другое место. В место, где мне было по-настоящему хорошо. Место, где рядом со мной был надежный мужчина, тихо и незаметно прокравшийся в мое сердце за столь короткий срок. Невыносимая тоска охватывает сердце. До зуда, до изнеможения хочется оказаться с ним рядом. Хоть ненадолго, хотя бы на несколько минут почувствовать себя счастливой. Прогонит? Нагрубит? Снова попытается напугать? Плевать. Я сдохну, если не сделаю это.

Забегаю в дом и огорошиваю маму новостью о том, что мне нужно срочно ехать в город. Попрощавшись с ней, запрыгиваю в машину и на всех парах мчусь обратно. По дороге звоню Нинке и выпытываю нужный мне адрес.

В город я попала около одиннадцати вечера. Наскоро приняв душ, приведя себя в порядок, снова запрыгнула в машину и поехала к нему.

Мысль, что он может оказаться с другой, резала без ножа. Но сейчас мне плевать. Я наконец-то решилась. Пускай позднее, чем он того хотел. Но решение это принято искренне, от сердца. Я должна постараться его вернуть. Не прощу себе, если не сделаю этого.

Нужный дом оказался элитным и многоэтажным. Все как полагается: пропускной пункт с охраной во дворе, с консьержем на первом этаже. Пробравшись в сердце крепости, я забегаю в лифт и нажимаю кнопку нужного этажа. Пробежав вдоль длинного коридора, останавливаюсь у двери, пытаясь выровнять дыхание. Хочу постучать, но дверь приоткрыта. Толкаю ее и тихонько прохожу внутрь.

В квартире явно кто-то есть. Слышатся негромкие звуки музыки. Прохожу дальше, попадаю в гостиную. На столе следы недавнего ужина на двоих. Два бокала вина и полупустые тарелки. Следую дальше, хотя догадываюсь, на что это похоже.

Открываю первую дверь по коридору. Комната оказывается гостиной. Прислоняюсь к двери, заглядываю внутрь. Они там. Аня лежит у него на груди. Практически раздета. Руки Кая блуждают по ее оголенной спине, и бедрам, в то время как губы ласкают ее шею. Я понимаю, что нужно бежать без оглядки. Мой внутренний голос кричит: Чего ты ждала, Ева? Он ведь ясно дал тебе понять, что прошлого не воротишь. И ты сама все потеряла.

Делаю несмелый шаг назад. Кай вскидывает голову, его глаза в один момент находят мои. Помутневший и немного удивленный взгляд против моего потерянного. Развернувшись, срываюсь на бег. Но его бешеный крик словно хлесткий удар по коленям. Падаю навзничь, задевая рукой стол. Бокал из-под вина разбивается на мелкие осколки. Один из которых вонзается мне в ладонь, причиняя острую боль. Глаза застилает пелена слез, а где-то между висков пульсирует сердце. Гул в ушах становится нестерпимым, когда я чувствую прикосновение его рук. Поднимаю глаза, встречаю его испуганный взгляд. Боится. Разве может чего-то боятся этот человек? У него ведь нет сердца.

Выдергиваю руку из его хватки, кровь из раны мелкими каплями орошает бежевый ковер под моими ногами. Я поднимаюсь и снова срываюсь с места. Он зовет меня. Слышать свое имя, произносимое им, приносит практически нестерпимую боль.

Выбегаю за дверь, но не успеваю ступить на лестницу - его руки крепко хватают меня, и уже через секунду я стою прижатая его сильным телом к холодной стене подъезда. Он смотрит на меня бешеными глазами и держит меня так же, как и тогда. Одной рукой больно сжимает скулы, а коленом раздвигает ноги.

— Пусти, — слезы катятся из глаз. Я смотрю на него, вкладывая во взгляд всю накопившуюся злость.

— Он сделал это снова? – в тихом голосе Кая угроза. Он всматривается в мои глаза. И мне отвечать не нужно. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он держит крепко, не дает ни малейшей возможности на побег.

— Да! – кричу я, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Ты снова оказался прав, он с ней. Доволен?!

Кай ослабляет хватку и отходит, а я сползаю по стене. Прячу лицо в ладонях и рыдаю. Внезапно чувствую его рядом. Он резко подхватывает меня на руки и, прижав к себе, направляется в квартиру.

— Нет, — рычит и, не останавливаясь, проходит прямо в гостиную. Опускает меня на мягкую поверхность дивана. Едва касаясь мягкой обивки мебели, я подскакиваю словно обожженная.

— Ты только что здесь…с ней…я не буду, — выталкиваю из себя каждое слово. Меня знобит.

— Садись, — он не дает мне уйти, придавливая за плечи.

Поднимаю на него полный мольбы взгляд. Я не хочу! Как он не понимает?!

Кай читает мои мысли.

— У нас не было ничего. Не успели.

Не знаю почему, но его слова позволяют расслабиться. Почувствовав, что я сдалась, он ослабляет хватку и укладывает меня в горизонтальное положение, подложив под голову подушку.

— И как это понимать?! – слышится голос Ани, только что вышедшей из ванной комнаты.

— Ты свободна. Увидимся на работе.

Он даже не оборачивается к ней.

— Николай Германович! - обиженно произносит она.

— Ты еще здесь? – рычит Кай, отстраняясь от меня.

Даже я испуганно вздрагиваю от его голоса. Аня же пулей вылетает из комнаты, и спустя минуту раздается громкий звук захлопывающейся двери.

— Я сейчас, — бросает тихим голосом, уходя в другую комнату. Возвращается с аптечкой спустя несколько минут.

И все повторяется снова. Совсем как в ночь моего спасения,он помогает мне принять сидячее положение и, открыв пузырек с перекисью, аккуратно обрабатывает рану. Кровь вступает в реакцию с прозрачной жидкостью. Пузырится. Часть ее капает с ладони мне на колени. Кай бережно вытирает мою руку ватным диском, а затем, смотря мне в глаза пронизывающим взглядом, дует на ладонь, подсушивая ранку.

Я заворожена его взглядом. Дыхание перехватывает от эмоций. Опускаю глаза на его руки, на ловкие пальцы, и думаю о том, что этот мужчина в который раз латает мои раны, спасает меня. Он молчит. Его взгляд становится хмурым, нечитаемым. Взяв из аптечки бинт, Кай аккуратно забинтовывает мою ладонь. А закончив, собирает медикаменты.

Он направляется прямиком к бару, стоящему у противоположной стены. Наполнив два бокала янтарной жидкостью, подходит ко мне и протягивает один из них.

— Выпей.

Я принимаю бокал и делаю пару глотков. Кай опускается в рядом стоящее кресло. Отпивает из бокала и откидывает голову на спинку кресла.

Несколько минут мы молчим. Делаю еще глоток, а потом еще. К четвертому язык привыкает ко вкусу виски и алкоголь перестает жечь гортань.

— Сколько нас у тебя, Ева?

Я замираю, уже понимая, что от его вопроса мне снова будет больно.

— Егор, я, тот малолетка, с которым ты в ресторане танцевала… еще кто-то?

Его взгляд колючий, с губ рвется усмешка.

— Ты зря приехала, Ева.

— Прости, что помешала.

У меня не получается скрыть свою боль. Он смотрит на меня так, что до костей пробирает.

— Она ничего не значит. Как и все вокруг.

Ухмылка. Я знаю, что это. Одна из его масок. Кай нервничает – это выдает его напряженная поза, хотя он всячески пытается показать мне обратное. Он боится. Знает, что не сможет отказать, если я попрошу. Нет, он далеко не силен. Обозлен, унижен моим отказом. А я? Что происходит со мной? Что происходит между нами?

Я смотрю на родинку над правым уголком его верхней губы, на легкую небритость, на хмуро сведенные брови. Он такой загадочный, непостоянный, вечно играющий роль, и сейчас жизненно необходимый мне.

Поднимаюсь с дивана, ощущая по всему телу дрожь от задуманного. Кай смотрит на меня долго, испытывающе. А на лице ни одной эмоции. А мне и не надо. Все равно ведь солжет.

Сбрасываю куртку, оставаясь в тоненьком платье. Отхожу к окну и смотрю в ночное небо. Успеваю досчитать до пятнадцати, за спиной раздаются тихие шаги. Коварная улыбка расцветает на моих губах. Не выдержал. Дал слабину. У него со мной всегда так. Как бы он ни прятался.

Кай приближается ко мне невыносимо долго. Он словно дает мне возможность передумать. Или все еще борется с собой? А когда я, наконец, чувствую прикосновение его рук, блаженно прикрываю глаза. Он убирает мои волосы с одного плеча и касается губами моего уха. Его горячее дыхание ласкает мою кожу, стягивая в тугой, пульсирующий узел низ моего живота.

— Ты же понимаешь, что это ничего не будет значить, — шепчет, спуская с моих плеч бретельки платья. Медленно проводит кончиками пальцев по очертаниям позвонка. Я схожу с ума. Каждое нервное окончание - словно оголенный провод под напряжением. Узел внизу живота сжимается до невозможности и пульсирует так, что я инстинктивно сжимаю бедра.

— Чертова одна ночь, Ева, — нараспев произносит, словно издеваясь. И отстраняется, оставляя меня в растерянности.

Распахнув глаза, понимаю, что улица за окном кружится словно в калейдоскопе.

— То большее, что могло бы быть, сдохло, — рычание Кая как контрольный в сердце.

Резким движением рук он разворачивает меня к себе и, слегка приподнимая, придавливает к стене. Взгляд его – дикая смесь насмешки и голода. Его губы накрывают мои. Он ласкает меня точно так же, как и в коридоре ресторана. Жестко, грубо, словно хочет разорвать на куски. Его сильные руки накрывают и сжимают полушария моей груди. Я обхватываю руками его шею, притягиваю к себе. Мне его мало. Ничтожно мало. Желанный аромат виски и сигарет выбивает последний контроль. Хочу его. Ненавижу его. Сгораю по нему. Каждую чертову ночь. Каждый чертов день.

Он отстраняется, отпускает меня. Смотрит жадным, голодным взглядом. Я дышу через раз, и лишь жалобные всхлипы вырываются из растерзанного рта. Что еще за игру он задумал? Его руки оттягивают вниз чашечки бюстгалтера, оголяя изнывающую по ласкам грудь. Дикий, бешеный взгляд. Он смотрит, словно обезумевший, и накрывает губами напряженный сосок. Жалостный всхлип срывается из моего рта, и я прогибаюсь ему навстречу. Я заряжаюсь его дикостью. Вторю ему. Срываю с него рубашку, отрывая все до единой пуговицы. Я на раз справляюсь с ремнем на его джинсах, но как только моя рука добирается до желаемого, он отталкивает ее и, подхватив меня на руки, бросает на кровать.

Стягивает с меня остатки одежды. Раздвигает мои ноги коленом и, опираясь на вытянутые руки, нависает надо мной. А я сгораю от дикого желания под его пугающим голодным взглядом.

Его возбужденная плоть упирается мне в живот, и я просто изнываю, умираю от потребности почувствовать его в себе. И он дает мне это... Ладонь Кая ложится на мои губы, большой палец проникает в рот.

— Т-с-с… Тише… Потерпи…

Он проникает в меня, растягивает, наслаждается тем, как я, забыв о стыде и скромности, подаюсь навстречу его рукам. Смотрит. В глубине его глаз – животное удовольствие. Я пытаюсь притянуть его к себе, но он откидывает мои руки в стороны,.

— Я обещал тебя трахать долго, — шепчет, не отрывая взгляда от своих пальцев, так умело доводящих меня до грани.

— Кай, — хнычу, измученная диким возбуждением. Но он словно издевается. Останавливается и снова начинает.

Его губы снова на моих. Только теперь поцелуй томительный, без единого намека на грубость. Он усаживает меня на себя. И я, словно голодная волчица, утоляю им свой безумный голод, мучивший меня со дня вечеринки. Кай наблюдает за мной, наслаждается. Я двигаюсь на нем, пытаясь наконец-таки получить долгожданное освобождение. Только пружина затягивается все туже и туже, а заветный экстаз даже не маячит за горизонтом.