Слетая с катушек

«Подарок вы можете использовать по своему усмотрению. Я всего лишь хотел доставить вам удовольствие».

Дыхание Чу Ваньнина внезапно стало поверхностным, и он ощутил знакомое возбуждение внутри. Неужели он находил внимание своего сталкера скорее приятным, чем тревожащим?

Он продолжил читать.

«Только вам решать, использовать это или нет, и хотите ли вы показывать мне это. Если это выходит за рамки, оставьте коробку со всем ее содержимым за дверью. Я позабочусь о ней».

Чу Ваньнин нахмурился.

В том, как были сформулированы эти фразы, читалось смирение. Он не мог бы утверждать, что именно натолкнуло его на подобную мысль, но почему-то ему казалось, что если он откажется от подарка, сталкер больше его не потревожит — к лучшему ли это было? Если бы он не втянулся так сильно в эти странные отношения, вероятно, он бы испытал облегчение от возможности так легко отделаться. Но вместо этого он пребывал в противоречии.

До переезда в нынешнюю квартиру у него никогда не возникало даже мыслей такого рода. И секса у него тоже не было, так что в тридцать два года он смирился с тем, что останется девственником до конца дней.

Он даже никогда не хотел секса, пока всё это не началось.

Его сталкер, правда, ожидал, что он ухватится за возможность использовать секс-игрушку, когда он в принципе почти к себе не прикасался?

Нет, он не хотел отдавать подарок — понял он в потрясении — но в то же время он понятия не имел, как собирается его использовать.

Его фокус снова вернулся к письму, и он продолжил читать. Следующее предложение было написано хорошо ему знакомыми каракулями.

«Но, если оставишь подарок себе, и тебе он понравится, знай, что этому достопочтенному нравится хорошее шоу».

~

Сидя у кухонного островка, Чу Ваньнин глупо уставился на еду. Взяв ложку, он принялся есть, но едва ли что-то распробовал.

Когда у этого человека нашлось время приготовить завтрак?

Видел ли он его вчера вечером?

Он, должно быть, видел его реакцию?

Не спал ли он всю ночь, изобретая новый способ поиграть с разумом Чу Ваньнина, думая, как еще можно вить из него веревки, чтобы он в итоге сдался и перестал мыслить здраво?

Чу Ваньнин боролся с желанием смять письмо в приступе бешенства.

Когда рисовая каша была съедена он в несколько глотков выпил сладкое соевое молоко, поставил посуду в раковину и понес письмо в спальню. Нет, он вовсе не называл ящик своей прикроватной тумбочки шкатулкой сувениров от своего сталкера, однако письмо отправилось именно туда. Затем он быстро собрался на работу, и вышел.

Едва оказавшись за дверью, он чудом не налетел на гору мышц. Ухитрился остановиться как раз вовремя, смутно отмечая, что мускулы лишь едва прикрыты белой безрукавкой.

Мужчина опустил руки — до этого он возился с освещением в коридоре. А затем вопросительно взглянул на Чу Ваньнина, и на лице его заиграла ослепительная улыбка с ямочками.

— Простите, — он отступил с дороги, — я провожу плановую проверку всех коридоров.

Чу Ваньнин уставился на него, едва понимая, о чем идет речь. Мо Жань, специалист по обслуживанию и ремонту здания, был предметом мечтаний Чу Ваньнина с самого дня переезда. Никогда раньше он ни к кому не испытывал такого желания. Его ладони вдруг начали потеть от беспокойства и ему пришлось направить все свои усилия на то, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица и манеру поведения.

— Спасибо, — отрывисто ответил Чу Ваньнин. Он запер за собой дверь и, кивнув Мо Жаню в последний раз, ушел. Улыбка юноши стояла перед его глазами всю дорогу до офиса.

Впервые он повстречал Мо Жаня в день переезда. Компания, в которой работал Чу Ваньнин, сменила расположение главного офиса, и поездки с его прежнего места жительства стали неудобными. Его менеджер любезно помог ему найти новую обставленную мебелью квартиру всего в нескольких минутах езды от работы.

Все, что ему оставалось перевезти — личные вещи, которые уместились в единственную коробку, да стиральная машина. Он связался с сервисной компанией, чтобы кто-нибудь пришел и подключил ее, вовсе не потому что не мог этого сделать сам — а потому что просто не хотел.

Мо Жань постучал в дверь примерно через час после того, как грузчики все расставили. Тогда он был в белой рубашке без рукавов и шортах до колен. Его улыбка слепила, а от сладких ямочек на щеках невозможно было оторваться.

Застигнутый врасплох, Чу Ваньнин едва не захлопнул перед ним дверь, но Мо Жань бросил на него единственный взгляд и сказал: «Привет! Я Мо Жань — из техобслуживания. Это вам нужно подключить стиральную машинку?»

Чу Ваньнин уже тогда понял, как облажался.

Едва заметно, как ему показалось, сглотнув, тусклым тоном он представился и повел Мо Жаня туда, где их ждало несуразное устройство.

Он так старался не смотреть слишком пристально — но ведь он, в конце концов, был всего лишь человеком, и тело Мо Жаня так и притягивало взгляд.

Когда он наклонялся, шорты весьма красноречиво облегали его пятую точку. А уж когда он вытянулся поперек чтобы подключить машинку к воде, белая рубашка приподнялась, оголяя талию — и Чу Ваньнин вообще едва не проглотил язык.

— Эээ, я могу вам принести что-нибудь выпить? — предложил он, отворачиваясь от возмутительной картины. Мо Жань только что что-то рассказывал об этой квартире и окрестностях, и усмехнулся, задаваясь вопросом, знал ли Ваньнин обо всем этом ранее. А ведь его манера речи была такой оживленной…

— Хм? А, нет, я уже почти закончил, — он выпрямился, и бросил беглый взгляд на Чу Ваньнина пока убирал лишнюю проводку. — Как вам здесь? Может быть, нужно еще что-то починить?

— Я переехал сюда всего час назад, — признался Чу Ваньнин, околачиваясь у двери, пока Мо Жань проверял машинку.

— О, ну, тогда у вас было не так много времени, чтоб обнаружить поломки, — кивнул Мо Жань, а затем порылся в кармане и извлек блокнот и ручку.

На листке бумаги он записал свои имя и номер телефона.

— Если что-нибудь обнаружите или потребуется помощь, не стесняйтесь звонить мне напрямую. Я тут недалеко живу.

Чу Ваньнин секунду смотрел на записку. Он подумывал спросить о WeChat. Он почти не использовал его для связи с кем-либо, но знал, что это было удобнее.

— А, — сказал Мо Жань, немного застенчиво глядя на него, — мой телефон в джинсах, можете добавить меня вручную.

— И то верно, — сказал Чу Ваньнин, отвлеченный этим лицом. Он вдруг подумал, каково было бы ощутить поцелуй этих губ — и тут же разволновался.

Он взял записку и быстро провел Мо Жаня. Затем записал номер в контакты, добавил его в WeChat — и сунул записку в бумажник.

С тех самых пор Чу Ваньнин часто видел Мо Жаня неподалеку. Парень то поливал окрестные сады, то чистил дорожки, то что-нибудь ремонтировал. Словно намеренно задавшись целью искушать Чу Ваньнина, он вечно разгуливал в комбинезоне и облегающей расстегнутой рубашке без рукавов. Такое впечатление, что у него напрочь отсутствовал стыд.

Чу Ваньнин даже однажды видел его без рубашки: он тогда выглянул в окно своей спальни и увидел, как Мо Жань моет машину. Его загорелая кожа тогда блестела на солнце, мускулы соблазнительно перекатывались от каждого движения. Чу Ваньнин, пытаясь отвернуться чтобы не смотреть, едва в спешке не налетел на оконную раму.

Мысли о Мо Жане неизбежно сопровождали Чу Ваньнина до конца дня.

Комментарий к Часть 1. Зеленый смузи

Взялась за перевод одного из любимых фанфиков. Постараюсь новые переведенные части выливать ежедневно. Обратите внимание, что автором этой истории является morphia (ссылка в описании), так что лайки и горячая признательность ей, а не мне ^^’

========== Часть 2. Эскалация ==========

Когда вечером Чу Ваньнин пришел домой, в квартире было все так же тихо. Он все еще опасался того, что может там обнаружить, но острое предвкушение было сильнее. Сняв обувь, он направился внутрь.

На кухне стояла накрытая прозрачной пластиковой крышкой тарелка с османтусовыми пирожными. Рядом с ней лежало еще одно письмо.

Чу Ваньнин на несколько секунд даже задался вопросом, работает ли в принципе его сталкер. Он вроде бы был материально обеспечен — но он также, кажется, оставался активен в любое время дня и ночи.

«Сначала поешь» — значилось на одной стороне сложенного листа, поэтому Чу Ваньнин снова сфокусировался на пирожных — и взял одно, хоть его и одолевало любопытство. Он едва замечал сладкий вкус, снедаемый острой необходимостью узнать, что же еще там было написано.

После двух пирожных он накрыл тарелку крышкой — и тут же решил, что, возможно, будет лучше дочитать письмо уже в постели.

Все же иногда письма сталкера бывали чересчур откровенными.

Он отправился в спальню и переоделся в пижаму, едва замечая раздвинутые шторы — настолько он был отвлечен.

«Ваньнин».

Так начиналось послание. Почерк был аккуратным, и сердце его на секунду зачастило прежде чем он успел подавить собственную непостижимую реакцию. Нет, он не позволял себе ассоциировать голос конкретного человека с написанными строками.

«Ты сегодня выглядел прекрасно. Я хотел бы иметь возможность сказать тебе это в глаза, но подозреваю, что тебе бы это вряд ли бы понравилось, узнай ты, кто я такой».

Чу Ваньнин возмутился, мгновенно отвергая комплимент. Конечно, сталкер продолжал осыпать его красивыми словами — как он, впрочем, делал с самого первого письма. Все это было лишь средством для достижения цели — вот только Чу Ваньнин не мог понять, каков же замысел.

«Ты даже не посмотрел на меня. Думаю, это имеет смысл. Такой парень как ты достоин большего. И, все же, мне кажется, что я не могу тебя отпустить, и не перестаю тебя желать меньше, даже зная все это. Я купил тебе не совсем пристойный подарок в надежде сделать тебя хоть немного счастливее. Похоже, ты одинок, и с тех пор, как сюда переехал, у тебя никого не было».

Чу Ваньнин вздрогнул. Конечно, он знал, что сталкер все время был где-то поблизости, и, должно быть, следил за тем, что он делает, и как живет — но чтобы его так нагло разоблачили…

«Я подумал что, возможно, тебя не интересует секс. Подарок был моим способом проверить эту догадку. Кажется, ты был удивлен. Ты никогда не видел секс-игрушки? У тебя вообще был когда-нибудь секс? Я продолжаю задавать себе эти вопросы, увидев твою реакцию.

Признаюсь, я часто испытываю желание, и мне трудно представить, чтобы у кого-то это происходило иначе, но, если вдруг тебе это неинтересно, я не хочу давить.

После этого я приготовил для тебя завтрак. Это был мой способ попросить прощения за такой сюрприз. Надеюсь, было вкусно?»

В письме после этой фразы значился миниатюрный дудл, изображающий застенчиво улыбающегося человечка с высоким хвостом и улыбкой с ямочками.

У Чу Ваньнина внезапно возник в голове образ Мо Жаня, но он яростно тряхнул головой, прогоняя непрошеное видение. Мо Жань ни за что не повел бы себя таким образом. Он был порядочным прямолинейным парнем. К тому же, его растрепанные волосы были коротковаты для хвоста. Чу Ваньнин на мгновение впал в прострацию, представляя, как красиво чернильно-черные волосы ниспадали на висок и щеку Мо Жаня, когда тот зачесывал их набок — слишком красиво чтобы описать словами.