Город из воды и песка

Глава 3. А некоторые ещё голосом и работают

Нельзя было сказать, что босс лютовал, но отчитал как мальчишку. И перед всеми. Как Войнов и думал. Приятного мало. Но пришлось потерпеть. А сколько ещё придётся? На этой работе. В этой жизни. До самой старости? До самой смерти?

Днём, в обед, позвонил Стёпка. Войнов в это время сидел с коллегами за ланчем в кафе. Стёпка опять начал орать в трубку, и Войнову пришлось выйти из-за столика.

Как ему надоели эти бессмысленные истерики! На работе так-то знали, что Войнов «иной» ориентации. Хотя он и не афишировал: подружек себе из статотдела и бухгалтерии не заводил, с секретаршами босса особо не знался. Личной жизнью не светил, не обсуждал и намерений таковых не имел. Относились нормально. Ну почти нормально. Кроме совсем ярых гомофобов, коих в конторе было немного. Контора была западная. Толерантность предполагалась. Как бы. Но какой бы продвинутой ни была фирма, а работали они таки в России, с российским персоналом. Держи ухо востро!

«Может, сойдёмся всё-таки?» ― эту шарманку Стёпка заводил не впервые. И это ужасно бесило. Войнов помнил, что ещё вчера подумывал про Стёпку или Митеньку и готов был одному из них присунуть. Но после Стёпкиной истерики понял с уверенностью сто сорок шесть, что никого из них ебать не будет — ни в рот, ни в жопу. Себе дороже. Потом вообще не отделаешься.

И пока он держал телефон с бывшим на проводе подальше от уха, чтобы не оглохнуть ненароком, в голову как-то сами собой закрались мысли о совсем другом голосе. Санькином. Этому голосу он был бы рад. Такому спокойному, размеренному — и невероятно волнующему, возбуждающему, как когда они занимались сексом по телефону. Войнов был бы рад с Сашкой потрепаться. Просто так. Не обязательно же только секситься? Хотя это и важно. Но если Саня пока не хочет показываться — ладно, Войнов подождёт. Москва не сразу строилась. Хотя пиздец как странно! Но что Сане скрывать? Чего бояться? Каких-то физических недостатков? Но Войнов же просил лишь включить ФейсТайм — что в этом такого? Саня мог показать только лицо. Или, если не хотел лицо, ну прислал бы хоть фотку члена или задницы. Войнову бы разрешил, в конце концов! Посветить фигурой и членом. Войнов собой был вполне доволен, хоть и немного потерял форму за последние несколько месяцев. Набрал не так много — может, килограмма четыре. Просто железо теперь тягал не так регулярно: времени не хватало тренироваться как раньше. До повышения. В жопу его! Повышение это!

Войнов мог позвонить Саше сам. Но всё же решил — лучше дождётся. Может, он уже вчера утомил Санечку своим напором и своим присутствием? Не хотелось его спугнуть. Отчего-то Санечка был Войнову важен. И важно было то, что он о Войнове думает. И важно было не лезть пока Санечке в душу, если тот не готов. Они так странно познакомились, и всё между ними шло странно. Но как иначе, если они так по-дурацки, случайным образом пересеклись? Войнову главное — не давить. Не настаивать. И не выпытывать у Саши больше, чем тот готов был поведать. Это как раз он понимал. Но держаться было ужасно трудно. По сути — не было у них никаких отношений. И зацепок не было. Войнов тоже это понимал прекрасно. Но ощущение не отпускало, что между ними уже что-то есть. И что-то может быть дальше — хорошее, классное. Почему нет? Войнов уже был готов молиться на Санькин голос. Это что-то да значило!

Саша позвонил в одиннадцатом часу. Войнов ждал его звонка. Так ждал, что сразу выпалил, едва ответив на «привет»:

— Хотел уже набирать тебя, Андрей Юрьич, дорогой мой. Думал, не позвонишь. Уж полночь близится, а Санечки всё нет.

— Неугомонный ты, Никит. Как сегодня вышло? Сильно досталось?

— Было больно, душа моя. Больно, но недолго.

— Вот и хорошо. Вот и ладненько.

— У нас сегодня четверг, да? А завтра пятница, и там выходные. Ты мог бы в субботу приехать ко мне. В кино бы сходили. Или в ресторан. Какую кухню ты любишь? И на воскресенье ты мог бы остаться. Мы бы весь день кувыркались в постели.

— Ты же знаешь, Никит…

Войнов хотел возмутиться: «Ну перестань! Это же бред какой-то! Так и будем в прятки друг с другом играть?! Бред! Бред! Глупо!» — но промолчал.

— У меня был бы стимул убраться в квартире. Сейчас там не очень. Депресняк. Лень шевелиться. Но, если бы я знал, что ты придёшь, навёл бы шик-блеск. Так, значит, не сподвигнешь меня на уборку?

— Нет, прости. Я не могу.

Войнов вздохнул — так глубоко, как только мог. И громко, нарочно, чтоб Сане, быть может, совестно стало.

— И потом, у меня работы много, — продолжил Саша. — Наверное, все выходные придётся сидеть.

— Тогда расскажи о работе, — с ещё одним вздохом сказал Войнов, не ожидая ничего особенно интересного. Интересно было бы, если бы Саня приехал. А так — работа? Уж точно не тема для разговора. У Сани тоже наверняка что-нибудь скучное, офисно-конторское.

— А я говорил тебе про работу. Вчера.

— Не говорил. Я бы запомнил.

Саша рассмеялся.

— Говорил. Ты сам догадался. Но не поверил.

— Да не было такого. Не помню.

— Я книжки начитываю.

— В смысле? Эротические?

— Всякие. От классики до современности.

— Ты за это деньги получаешь?

— Конечно. Это моя работа, Никит. У меня своя домашняя мини-студия. Если совсем что-то сложное сводить надо — тогда езжу в профессиональную. А так мне домашней хватает.

— Обалдеть! И где можно послушать?

— А ты хочешь послушать?

— Конечно хочу!

— Тогда я тебе ссылку пришлю. Можно на телефоне слушать или на компе несколько платформ есть. Только это всё за деньги. Присылать?

— Конечно. Давай то, что на телефоне. Я всё равно на нём слушаю. У меня и подписка в паре мест есть. Кидай, я посмотрю.

— Окей. Дай пять сек. Щас.

Саша зашуршал — слышно было, что что-то ищет в телефоне, и спустя пару минут прислал Войнову ссылку в Вотсап.

— Это мой профиль, — пояснил Саша. — Там всякое-разное. Смотри, что тебе захочется послушать. Но есть кое-что тематическое. Поищи по тегу. Я тебе щас тоже линкну.

— Да, я вижу. Спасибо.

Войнов надеялся, что в профиле найдёт Сашину фотографию. Хотя бы одну. Положено вроде как. По работе — вот это вот всё. Но хрен тебе, Войнов, а не фотография. Накося выкуси! В профиле была только одна, в круглом окошке, крошечная, не разглядишь. И там Саша со спины сфоткан. На море. Силуэт на фоне заката. Вот и всё. В куртке. Волосы даже непонятно — то ли светлые, то ли тёмные. Но не короткие, не под машинку, совсем нет, скорее чуть удлинённые даже.

— Я твою фотку видел, — угрюмо сказал Войнов.

— Мой инструмент — голос. Зачем мне фотки? Они мне ни к чему.

— Ты что, везде шифруешься? А с людьми ты тогда как общаешься? В парандже ходишь?

— Зачем в парандже? Нормально хожу. Обычно. Просто в соцсетях не свечусь. Фотки нигде не выкладываю. Чем меньше обо мне знают, тем лучше.

— М-м-м, — протянул Войнов. — По работе, значит, тебя каждый может увидеть. И кассир там в магазине. Запросто. А мне нельзя. Дискриминация налицо, — хмыкнул он, недовольный, оскорблённый даже такой несправедливостью.

— Потому что ты — это другое, — попытался объяснить Саша. Его голос стал мягким, вкрадчивым, таким — острожным, на цыпочках. Войнов просёк эту фишку, подметил. — Я не завожу близких отношений. Я ни с кем не встречаюсь, понимаешь? На то есть свои причины. И я же тебя не обманывал, Никита. Ты случайно набрал мой номер. Мы подурачились. Занялись сексом. Ты мне понравился. Я тебе, наверное, тоже. Но я не планировал… — Саша замолчал на какое-то время, видимо подбирая правильные слова, чтобы не обидеть или не сделать больно. — Я не думал, я не планировал чего-то большего, слышишь?

— Слышу, — обречённо выдохнул Войнов. Хотелось сказать: «Тогда не звони мне больше, пожалуйста», но вслух он сказал другое: — А если я хотел бы чего-то большего? Если бы что-то у нас получилось?

— Это невозможно. Ничего бы не получилось.

— У тебя кто-то есть? Кто-то влиятельный? Очень крутой? Он тебя ревнует? Никому не показывает?

— Нет у меня никого.

— Значит, ты просто так это всё… обрубишь?

— Почему «обрубишь»? Мы можем общаться. Только как сейчас. Виртуально. Если ты хочешь…

— Без фоток и видео, да?

— Да.

— Это немного сложно, знаешь? Сегодня сложнее, чем вчера.

— Прости…

— Я думал о тебе сегодня. Мне звонил бывший, который доводит меня своими истериками. А я думал о тебе. Я хотел, чтобы ты позвонил. А не он. Я хотел твой голос. И не только голос. Твоё тело. Всего тебя. Такого, какой ты есть… Я не боюсь… Я… Мне всё равно, Саня. Даже если с тобой что-то не в порядке или ты чего-то опасаешься. Дай мне шанс. Пожалуйста. Я заслуживаю хотя бы шанса.

Войнов шёл в наступление, готов был бодаться — он это умел. И хотел добиться. Любой ценой. Он прекрасно знал это чувство. Когда уже не можешь остановиться. Когда должен завоевать, победить. Это поднималось в крови. Так было в работе. И порой в личной жизни, когда ему кто-то был позарез нужен. Вот умри, но достань. Сдохни, но возьми себе. Костьми ляг, но добейся.

— Мне жаль, Никит, что ты хочешь того, что я не могу тебе дать. Мне правда жаль. Я пойду. Сегодня сложно разговаривать, ты прав. Пока, Никит. Спокойной…

— Нет, нет, нет! Стоп! Так не пойдёт, Сань! Я согласен. Ладно. Шут с тобой. Давай просто общаться. Мы всё ещё можем заниматься сексом?

— Если ты хочешь…

— Чудненько. Я не буду ни на чём настаивать. Мы будем виртуально дружить и иногда передёргивать вместе. По дружбе. Это отличный формат отношений, правда. За ссылки спасибо. Я послушаю что-нибудь. Ведь голос — это лучшее, что у тебя есть, верно?

— Верно.

— Я уже слышу, когда ты улыбаешься. Ты ведь улыбнулся? Только что.

— Думаю, да.

— Я учусь различать оттенки твоего голоса. Скоро буду знать всё, что ты делаешь. Лишь по тембру и по движению.

— Я впечатлён. Это круто.

— Сейчас опять улыбаешься. И чуть наклоняешь голову, верно?

— Верно.

— А вот теперь пошли спать. Мне надо кое о чём подумать.

— Так спать будешь или думать?

— Всё вместе. Утро вечера мудренее. Споки-ноки, Санечка.

— Ноки-споки, Никит.