Право на нас

Пролог

— Из-за тебя моего сына посадили. Предварительно на полгода… Каждые выходные ты будешь ездить к нему… и улыбаться. Делать все, что он захочет. Как захочет. Сколько захочет. Иначе…

Взгляд метнулся к комнате, где находилась мать и ее маленькая сестренка.

— Ты меня слышишь, Тоня?

— Да.

А что она могла еще сказать? Что могла сделать?

Она сидела не двигаясь.

Это сон…

Она спит.

Серьезно.

Не может все это происходить с ней и ее любимыми людьми…

Что там Тоня думала? Что хуже домогательств Артамонова ничего не может быть? Наивная…

К ним в дом пришли люди.

Сначала Тоня увидела два огромных внедорожника, остановившихся напротив их дома. Она еще успела иронично подумать, что как будто прямо для них с утра начищала снег, махая лопатой.

Они наверняка ошиблись. Сейчас развернутся и дальше покатят. Просто увидели большую территорию, где могут уместиться. И только.

Оказалось, что «не только».

Сначала из первой машины показался мужчина. Высокий амбалище в коротком пальто. Тоня стояла у окна и все видела.

Она растерянно моргнула, глядя на него через занавеску.

Это… к ним?

Она могла предположить, что к ним снова наведается полиция, участковый, но такие…

Нет-нет, это что-то неправильное.

Первый открыл заднюю дверь, и показался еще один мужчина. Тоже в коротком пальто. Но сразу стало ясно, кто тут главный.

Без головного убора, впечатляющей комплектации, коротко стриженный, он сразу напомнил ей одного человека. Походкой… А еще повадками человека, не просто уверенного в себе, а точно знающего, что будет так, как он захочет.

Тоня судорожно сглотнула вставший в горле ком и положила руку на шею.

Второй мужчина, точно почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову чуть влево и уперся взглядом прямо в то окно, рядом с которым Тоня стояла.

Девушка отшатнулась. Он не мог ее видеть! Никак!

И что им от нее надо? Зачем они к ним приехали? Может, все-таки ошиблись?

Мама крикнула с кухни.

— Не к нам машина подъехала?

— К нам.

— Толя?

Если бы… Мама лишь недавно позволила себе начать отношения с другим мужчиной, выдержала траур два года.

— Нет, мам.

— А кто?

— Не знаю.

Они входили без стука. Открыли дверь и коротко позвали:

— Дома кто есть?

Мама, Тоня и даже Кнопка вывалились из разных комнат практически одновременно. Уже потом Тоня думала, что надо было спрятаться, закрыть двери на все засовы, не пускать никого. И следующая мысль уничтожала полностью первую. Потому что таким никакие засовы не страшны. Они их снесут и не заметят.

Как и любого человека.

Первым в дом зашел главный. За его спиной уже стояло два охранника.

— Есть. — Мама вышла вперед, невольно загораживая девочек собой.

Тоня вцепилась в Кнопку, которая тоже почуяла неладное.

— Тонь, это кто? — прошептала она. — Твои женихи?

Женихи?..

Было бы смешно, если бы не было так страшно. У Кнопки как раз такой возраст наступил, когда наличие или отсутствие жениха определяло статус девушки в ее глазах.

— Доброго дня, Нина Михайловна, — поздоровался мужчина, окидывая ее маму с ног до головы.

А потом перевел взгляд на Тоню.

Мало того, что он знал имя ее мамы!.. Тоню огнем ошпарило, волной снесло. И она сразу поняла, что приехали по ее душу. С разговором к ней.

— Мы незнакомы, и я вас в дом…

— Нина Михайловна, — перебили ее, — меня зовут Елисей Варанов.

Мама тотчас вздрогнула.

Тоня — тоже.

Варанова не знали лишь малолетние дети… Темная личность.

— Я приехал поговорить с вашей дочерью. И будет лучше, если она меня выслушает.

— Что у вас к моей Тоне?

Мама метнула в ее сторону тревожный взгляд, в котором читался лишь один вопрос: «Ты его знаешь?»

Она не знала…

Никогда раньше с ним не пересекалась.

Но…

— Вы отец Богдана? Да?

Она тоже не знала, откуда взялась эта мысль. Она взялась, и все.

Варанов усмехнулся.

— Какая умная девочка. Это хорошо… Тогда мне не придется повторять дважды.

— Богдана? Того самого? — Мама пошатнулась, упершись рукой в стену.

Мир снова окрасился в кровавые тона, утянул в прошлое, где она видела парней, забрызганных чужой кровью.

Ее затошнило, она из последних сил сдержала рвоту. Последние дни были ужасными, она почти не спала, переживала, мучилась угрызениями совести.

И вот.

Теперь ей говорили, что она должна ездить к Богдану.

— И только попробуй приехать домой, — мужчина явно подбирал слово, — невинной.

Кожу накрыло льдом…

Он не шутил.

Этот Варанов.

Телефонный звонок прервал его речь, он отвернулся и коротко о чем-то переговорил, не выходя из комнаты.

Потом повернулся к Тоне, мысленно обещая ей жуткие расправы, если она не согласится.

Он не шутил. Ни единого слова не обронил впустую.

— Ты едешь сейчас.

— Что? — выдохнула Тоня, качнувшись.

— Моя дочь никуда с вами не поедет! Я позвоню в полицию…

— Гер… Нину Михайловну и мелкую проводи к машине. Пока в Бресвице поживут.

— Что? — Мама ахнула и зажала рот ладонью.

— Я поеду! — закричала Тоня, глотая слезы и вскакивая с кресла, куда забилась в начале разговора. — Я поеду… Не трогайте маму и Кнопку…

Мама что-то говорила. Даже пыталась позвонить в полицию.

Но…

— Готова? — Варанов посмотрел на Тоню.

Разве можно к такому приготовиться?

Она кивнула.

Встала как пьяная. Ни чувствуя ни рук, ни ног.

Маму увели. Именно увели, что-то предварительно сказав. Она сильно побледнела и посмотрела на старшую дочь.

— Я так не оставлю… Я…

— Хотите, чтобы ваша дочь присоединилась к моему сыну? Только в женский следственный изолятор отправилась? Легко. Сколько ей дадут за найденную в рюкзаке наркоту?

— Что вы говорите… Господи… Тоня ни в чем не виновата… Она…

— А разве я ее в чем-то обвинял? — Мужчина снова посмотрел на застывшую истуканом Тоню. — У моего парня к ней любовь. Из-за которой, сука, его закрыли. Вот пусть теперь и любятся дальше. Вдвоем. Еще вопросы будут? Или уже все, хватит театра и истерики?