Когда она расцветает

- Автор: Габриэль Сэндс
- Жанр: Современные любовные романы / Эротика / Любительские переводы
- Дата выхода: 2025
Читать книгу "Когда она расцветает" полностью
ГЛАВА 1
ВАЛЕНТИНА
Мама вышла замуж за одного из самых важных донов Нью-Йорка, когда ей было всего восемнадцать. Такие браки никогда не бывают легкими, но все говорили, что она рождена для этой роли. Ее стоицизм перед лицом любой борьбы, которую бросал ей папа, создал ей репутацию надежной, нерушимой и совершенно невозмутимой. Даже ее имя, Пьетра, в переводе с итальянского означает «камень».
Меня воспитывали, чтобы я была такой же, как она, — идеальной женой мафиози, но в браке с Лазаро я разрушаюсь. Если моя мать — гранит, то я, должно быть, мыльный камень. Каждая ночь, проведенная в подвале с моим мужем, разрушает меня.
Скоро от меня ничего не останется.
Я отрываю взгляд от обручального кольца и осматриваю окружающую обстановку. Я всегда считала частный обеденный зал La Trattoria показным. Роскошь настолько бросается в глаза, что заставила бы покраснеть большинство честных людей, но, как водится, мало кто из них проходит мимо тяжелых деревянных дверей. Стены, обитые голубым шелком, лепной потолок, трехъярусная люстра и этот нелепый пол. Замысловатый цветочный узор из гранита, мрамора и травертина. Один только пол стоит больше, чем дома большинства людей. Ему место в гостиной королевского дворца. Но вместо этого он украшает любимую комнату для совещаний папы.
Учитывая, как часто проходят его встречи, я не удивлюсь, если этот этаж видел больше трупов, чем морг, но сегодня нет никаких признаков надвигающегося кровопролития.
В конце концов, женщины клана Гарзоло пришли на девичник — радостное событие. Или должен быть таковым, если Белинда, моя кузина и будущая невеста, перестанет плакать в свою тарелку.
— Мы будем продолжать игнорировать тот факт, что она рыдает? — спрашивает Джемма, вынимая из корзины кусок без глютенового хлеба.
Я оглядываю женщин, сидящих за столом — множество тетушек, кузин, сестер и бабушек. Только Нонна и мать Белинды, кажется, заметили ее расстройство. Они обмениваются тревожными взглядами друг с другом, а затем натягивают неискренние улыбки.
— Мы не игнорируем это. Мы притворяемся, что это слезы счастья, — говорю я сестре.
За столом могут комфортно разместиться двадцать человек, но у нас большая семья и несколько дальних кузенов, которые категорически отказались остаться в стороне, поэтому нас двадцать шесть человек, сидящих бок о бок.
Я нахожусь между Джеммой справа и мамой слева. Мама одаривает Белинду своим лучшим взглядом. Если этого было недостаточно, чтобы выразить свое неодобрение, то стиснутые челюсти должны это сделать. Я точно знаю, что она думает — это выше женщин Гарцоло быть такими эмоциональными.
Мама ненавидит слезы, нытье и жалобы, и, как ее старшая дочь, я получила достаточно наставлений о том, как избежать всего этого любой ценой.
Это умение часто проверяется с тех пор, как я вышла замуж два месяца назад.
Дело в том, что бедная восемнадцатилетняя Белинда не имела такой подготовки, и ее реакция на ситуацию вполне понятна. В следующем месяце она должна выйти замуж за одного из самых старших капо папы, который в три раза старше ее. Папа все устроил, и, как я узнала, он не занимается заключением счастливых браков.
— Это так неловко, — говорит Джемма. — Лучше бы я была на похоронах.
Мама подслушивает — как же иначе, когда она сидит так близко, что ее локоть задевает мой каждый раз, когда она тянется за своим стаканом с водой, — и высовывает шею, чтобы посмотреть на Джемму. Выражение ее лица не является полноценным хмурым, но любой, кто ее знает, понимает, что крошечная линия между ее ботоксированными бровями означает, что она злится. — Отведи Белинду в ванную и не выходи, пока она не успокоится.
Лицо моей сестры бледнеет.
— Я? Как я должна ее успокаивать? — Она бросает на меня умоляющий взгляд. — Вместо этого пошли Вейлу.
Мамин взгляд на мгновение останавливается на мне, прежде чем она качает головой. — Иди, Джемма. Не задерживайся.
В ее тоне есть тонкая грань, которая говорит нам, что спорить бессмысленно.
Джемма испускает долгий вздох, поднимается со своего места и разглаживает руками льняную юбку длиной до колена. — Если я не вернусь в десять, значит, мне нужно подкрепление.
Ее уход — как щелчок выключателя. Неудобное напряжение, возникшее между мной и мамой вскоре после дня моей свадьбы, встает на место. Мой позвоночник выпрямляется. Ее челюсть работает.
— Ты думаешь, я не способна дать совет Белинде по поводу ее предстоящего замужества? — спрашиваю я. Мне следовало бы промолчать, но я не могу. Моя душевная боль от предательства ее и папы слишком свежа. Как они могли отдать меня, свою старшую дочь, такому человеку, как Лазаро?
Мама крутит спагетти-аль-лимоне на вилке и поднимает ее с тарелки. — Я знаю, что ты все еще привыкаешь.
Горькая улыбка дрогнула на моих губах. — Это то, что я делаю?
— Надеюсь, что да. Я подготовила тебя к этому.
Она должна знать, что это нелепое заявление. — Ничто из того, чему ты меня учила, даже отдаленно не подготовило меня к тому, чтобы справиться с моей нынешней ситуацией.
Она медленно жует. Она проглатывает пищу и поворачивается ко мне лицом. — Ты забыла наши уроки?
Я крепко сжимаю вилку в руке. — Какие? Я не думаю, что в одном из них говорилось о том, как вести себя, когда тебя заставляют…
— Позволь мне напомнить тебе об одном, — прерывает она. — Женщины Гарзоло никогда не жалуются на обстоятельства, которые они не могут изменить.
Мои легкие сжимаются. — Ах, конечно. Это классика.
— Ты замужняя женщина с мужем, которого ты должна поддерживать, как бы он ни требовал. У нас уже есть один наглый ребенок за этим столом, Валентина. Нам не нужен еще один.
Нелепо, что после всего, что произошло за последнее время, получить от нее критику все еще кажется острым жалом.
— Ты можешь принять любой вызов, который бросит тебе жизнь, — продолжает она. — Именно так я тебя воспитала. Не оскорбляй меня своей слабостью.
Я сжимаю локти в кулаки. Мне вдруг становится невыносимо от одной мысли о том, чтобы вступить с ней в контакт. Мой аппетит пропал. Я перемещаю еду по тарелке, пока мама не выдыхает от разочарования.
— Иди проверь свою сестру, — огрызается она.
Мне не нужно повторять дважды.
Ванная находится в конце коридора, и когда я поворачиваю за угол, мимо меня спешит немного успокоившаяся Белинда. Она одаривает меня водянистой улыбкой.
— Где Джемма? — спрашиваю я.
— Она поправляет макияж.
В ванной Джемма облокотилась на стойку, чтобы подойти поближе к зеркалу, и снова наносит помаду.
— Хорошая работа, — говорю я, делая шаг в ее сторону и шлепая сумочкой по мраморной поверхности. — Белинда выглядит намного лучше.
— Я сказала ей, что в его возрасте он уже не сможет подтянуться.
Я разразилась удивленным смехом. — Откуда ты это знаешь?
— Я не знаю. А что еще я должна была ей сказать? Не каждой может так повезти, как тебе, и получить в мужья красивого молодого силовика. Я уверена, что у Лазаро нет проблем в этом плане.
Во рту появляется кислый привкус. Если бы она только знала, что Лазаро мало заинтересован в том, чтобы трахнуть меня. Помимо того, что он исполнял свой долг в ночь нашей свадьбы, он не прикасался ко мне в постели.
Он выходит на что-то совсем другое.
Я превращаю свои черты в маску, но с Джеммой это сложнее. У нас всего два года разницы, и мы всегда были близки. Она была первой, кому я рассказала о своей помолвке, когда папа сообщил мне, что я выхожу замуж за его лучшего силовика. Позже я узнала от мамы, что я была наградой Лазаро за раскрытие крупного заговора с целью свержения папы, который закончился смертью капо и десяти его солдат. Папа всегда старался вознаграждать своих людей за верность, но этот подход, похоже, не распространялся на его дочерей.
Джемма закрывает тюбик с губной помадой и встречается со мной взглядом в зеркале. — Кстати, как дела? Мы почти не разговаривали с тех пор, как ты пришла на бранч несколько недель назад.
Я притворяюсь, что меня внезапно очень заинтересовало собственное отражение.
— Я в порядке. — Моя сестра никогда не сможет узнать подробностей моего брака — того, что Лазаро делает и заставляет делать меня. Это разрушит все ее иллюзии о наших родителях и обо мне. — Почему мама не привела Клео?
— Клео не разрешается выходить из дома, поэтому тебе придется прийти, если ты хочешь ее увидеть, — говорит Джемма, поправляя прядь волос.
Она выглядит идеально, как всегда. Ее волосы — гладкий ореховый боб, обрамляющий ее овальное лицо, и сегодня на ней бриллиантовые серьги, которые я подарила ей на девятнадцатилетие несколько месяцев назад. У нее пышные ресницы, потрясающие серые глаза и тело, доведенное до совершенства благодаря пяти частным занятиям пилатесом в неделю. В отличие от нее, я никогда не занималась фитнесом, поэтому несколько лишних килограммов в заднице и бедрах никуда не делись.
— Что сейчас сделала наша младшая сестра? — Я спрашиваю.
— Она убежала от своего охранника, пока они были в торговом центре, и когда он нашел ее через пятнадцать минут, она была в тату-салоне. Татуировщик только что закончил трафаретную надпись «Мы сделали это» на ее спине.
Сделала что? Она не могла иметь в виду… «Свободную Бритни?»
Джемма закатывает глаза. — Ее кумир. Папа сказал маме, что им не следовало позволять Клео ходить на все эти митинги. Он думает, что ей промыли мозги, и теперь мама собирается подвергнуть ее перевоспитанию, что бы это ни значило. По утрам они проводят часы на кухне. Мама учит ее готовить традиционные итальянские блюда. А во второй половине дня, в дом и из дома постоянно ходит репетитор. Я думаю, она заставляет ее сидеть на уроках этикета. Клео постоянно жаловалась.
Это так смешно, и я не могу не посмеяться. Моя младшая сестра всегда была самой непокорной из нас троих. Меня это беспокоило. Надеюсь, она не позволит маме погасить эту искру. — Я даю этому максимум неделю, прежде чем срок тюремного заключения закончится. Мама всегда питала слабость к Клео.
— Не знаю, — говорит Джемма, поворачиваясь ко мне. Выражение ее лица становится хмурым. — Что-то происходит с папой. Он усилил охрану для всех нас. Сначала я подумала, что это из-за того, что сделала Клео, но это не объясняет, почему он также добавил больше людей в свою команду. Он кажется… встревоженным.
— Ты спрашивала об этом маму?
— Она ничего мне не скажет. Говорит, что я должна сосредоточиться на вечеринке в следующем месяце. — Ее плечи поникли. — Меня хотят отдать одному из Мессеро, Вейлу. Клянусь, они пригласили весь этот клан, чтобы выставлять меня напоказ, будто я кусок мяса.
Мессеро управляют штатом Нью-Йорк. Насколько я знаю, нам всегда удавалось сосуществовать с ними без особых проблем. Они занимаются рэкетом и строительством, в то время как основной бизнес Папы — кокаин — не так уж много совпадений. Если Папа хочет отдать Джемму одному из них, значит, он хочет заключить союз. Для чего?
— Ты знаешь их репутацию, — говорит Джемма. — Мужчины из этой семьи ведут себя так, словно это все еще каменный век. Я бы не смогла выйти из дома без сопровождения, даже будучи замужней женщиной. Я уверена, что папа хочет отдать меня сыну дона, Рафаэлю. Он красив, но репутация у него черная. Очевидно, он стал мужчиной в тринадцать лет. Тринадцать.