Город спасения

Переводчик: Татьяна Н.

Редактор: Оля Л.

Истинным заблуждением было верить, что если притвориться, будто проблем нет, они исчезнут. Что монстры, живущие под кроватью, устанут ждать. Но они всегда пытаются утащить в темноту.

Извините, но здесь нет «хороших девочек».

Эта книга для тех, кто любит, когда им говорят «хорошо справляешься»,

и сплевывают в рот.

Xoxo Мэри

ГЛАВА 1

НИККИ

ЗАЧЕМ ПОДАВАТЬ НА РАЗВОД, ЕСЛИ МОЖНО ЗАКАЗАТЬ ПОКУШЕНИЕ НА СВОЕГО МУЖА?

ТРЕМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ

— …пока смерть не разлучит вас.

Черт возьми, я на это и надеюсь.

Как будто будущий муж услышал мои мысли, ониксовые глаза встречаются с моими. Жестокость сияет в их чернильных глубинах, взгляд скользит вниз по моему телу. Не имело значения, что мы в доме Господа или что священник в двух шагах от нас, проводит свадебную церемонию. Юрий мысленно раздевал меня.

Мне потребовались все силы, чтобы не броситься назад к выходу.

Он знал, что скрывается под слоями кружев и вуали, которыми окутано мое тело, поскольку уже ознакомился с товаром. Несколько недель назад больной ублюдок заставил меня раздеться догола перед моим собственным отцом, сказав ему, что он не примет предложение, если я не буду соответствовать его стандартам. Обращались, как с куском мяса на рынке. Это довольно точное сравнение.

Стыд — любимая тактика контроля Юрия.

Я сразу же это поняла, когда он заставил меня стоять там перед его людьми, пока их члены твердели под накрахмаленными брюками, пальцы сжимались и разжимались, они сдерживались, чтобы не протянуть ко мне свои лапы. Они привыкли трогать женщин, которых приобретал Юрий, но ни одна из них не была с ним помолвлена.

Желчь подкатила к горлу. Это воспоминание заставило меня побороть желание выблевать все на кожаные парадные туфли лидера Братвы, но вместо этого я стояла там — как послушная женушка лидера. Пока что.

Если Юрий жаждет контроля, он выбрал не ту женщину. Он не посмеет издеваться над моим телом — я этого не позволю.

Моя свобода, возможно, и продана, но мое послушание и покорность не продаются, черт побери.

Движение вернуло мое внимание к жениху, уголки губ Юрия приподнялись в язвительной усмешке. На ком-нибудь другом это выражение могло бы показаться сексуальным, но Юрий выглядел злобно. Я выпрямилась, выпятив подбородок. Он прищурился от этого маленького акта неповиновения, взгляд обещал наказание.

Юрий из тех людей, которые ломают свои игрушки ради удовольствия, и я стала его последним приобретением. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали, когда адреналин разлился по венам, и каждая клеточка тела закричала, чтобы я бежала.

Наверное, я не так хорошо скрываю свой страх, потому что свирепый взгляд исчез, сменившись улыбкой, из-за которой женщины сломя голову бежали к нему в постель. Злило, что он на самом деле красив. Густые черные волосы зачесаны назад и аккуратно уложены, дополняя подстриженную бородку вдоль волевого подбородка. Татуировка «Братва» виднелась чуть выше воротника рубашки.

Какие-то подосланные подружки невесты, — хотя у меня вообще не было настоящих подруг, которых я могла бы пригласить на свадьбу, — насмехались надо мной, когда я плакала, пока они меня одевали, говоря, что мне повезло выйти замуж за симпатичного мужика, который отлично трахается.

Они сами поняли, какую хрень сказали?

Я не плакала из-за свадьбы. Я оплакивала потерю жизни, которой мне так и не довелось прожить, мечты, которые я никогда не смогу осуществить, потому что какой-то мужик считает, что у него есть власть управлять моими решениями — моей ценностью.

В конце концов, мой папаша посчитал, что я смазливая тёлочка, которую можно лишь иметь. Меня подарили Юрию Соколову, лидеру питерской братвы, а также организации «Круг».

Монстрам, которым удавалось держать за яйца даже самых могущественных мужчин.

По крайней мере, так болтал отец, когда был пьян. Он предполагал, что, раз уж я женщина, то не буду ни на что обращать внимания. Моя роль: сидеть в углу, чтобы меня видели, но не слышали. С его стороны было самонадеянно предполагать, что я останусь послушной и преданной.

Юрий может и старше меня на десять лет, но в свои тридцать пять он ведет себя как пубертатный подросток — и все же его безжалостность и черная душа вознесли его на вершину пищевой цепочки.

«Таша, ты защищаешь честь семьи».

Отец говорил такие слова. Никакой здесь чести. Я принесла ему богатство за счет своей свободы.

Своего тела.

Своего рассудка.

Какофония эмоций скапливалась внизу моего живота, мысли роились в голове, ни одна из них не задерживалась надолго. Кислород в воздухе начал сгущаться, из-за чего мне трудно проглотить панику, сжимающую горло. Ропот аудитории и монотонное бормотание священника стихли, сменившись шумом крови в моих ушах.

Какая ирония судьбы. Вот так и я подохну, от сердечного приступа в двадцать с небольшим, стоя в соборе в ужасном свадебном платье, которое даже не я выбирала.

Моя паника отодвинулась на второй план из-за боли на безымянном пальце, когда Юрий по указанию священника надел на меня украшение. Этот мудак, наверное, специально сделал его слишком маленьким, чтобы я никогда не смогла его снять.

На покрасневшем пальце красовалось кольцо из маленьких бриллиантов, которые сверкали под солнечным светом, проникавшим сквозь церковные витражи. Как уместно, что меня обвенчали перед распятием.

Смерть должна стать частью этого порочного союза.

Ледяные пальцы скользнули по моей щеке, отвлекая внимание от руки на глаза моего врага.

— Женушка, лучше покажи нашим гостям настоящий поцелуй, иначе не получишь удовольствия в брачную ночь, — насмехался он, его удушливое дыхание коснулось моего лица, лишая воздуха, в котором я так нуждалась. Меня охватило отвращение, когда он прижался своим ртом к моему, покусывая и посасывая нижнюю губу, пока я стояла неподвижно, сжав кулаки.

Отвращение быстро сменилось кипящим гневом, уверена, что его ладони будут гореть от того, как он сжимал мои бицепсы. Он отстранился с самодовольным лицом, а я чуть не сломала зубы, сдерживая рычание.

Постарайся не плюнуть ему в рожу. Дождись сигнала.

Я безмолвно молюсь, чтобы бог погубил этого человека на месте. Черт возьми, я дам обет безбрачия и буду служить только церкви, если земля провалится и утащит за собой Юрия в ад.

Но, конечно, мои мольбы остались без ответа. И все же я рада, что научилась делать все, что необходимо для выживания — иначе мой вечер был бы потрачен на заключение брака с дьяволом.

— Поздравляю вас, молодожены, — объявил служитель, и церковь взрывается аплодисментами, когда Юрий развернул меня, показывая, как какой-то приз. Большинству присутствующих наплевать на свадьбу, а мне тем более. Они просто не хотят быть врагом Юрия. В Санкт-Петербурге вспыхнули беспорядки, и Братва потихоньку раскалывалась, тайно возникали группировки.

Свадьба станет катализатором того, что улицы обагрятся кровью.

Мой новый муж просто еще не знает об этом.

Я посмотрела на кабинку для исповеди слева, ища в темных промежутках между решетками доказательства того, что Виктор на месте. Шли секунды, беспокойство ползло по моей спине, пот капал со лба.

Почему я не настояла на том, чтобы он был на виду, дав знать, что они выполнят свою часть сделки?

Затем, на одном дыхании, разразился хаос.

Раздался пронзительный крик, из исповедальни и других укрытий вырвались струи пуль. Максим, правая рука Юрия, прыгнул перед моим мужем, прикрывая своим телом босса от осколков, дождем сыпавшихся на свадебную церемонию.

Железная хватка на моей руке исчезла, Юрий упал на пол, ища укрытие. На долю секунды я подумала, какой же из него ужасный муж — он даже не позаботился о моем благополучии во время долбанной засады, — но потом вспомнила, что я на это и надеялась.

Раздалась еще одна очередь из пуль, на этот раз со стороны Максима и Юрия, и я поняла, что мне нужно двигаться, пока их внимание сосредоточено на чем-то другом. Вскочила на ноги, достала нож, который прятала под подолами юбок.

Юрий и Максим стояли ко мне спиной, прятались за деревянным алтарем, посылая ответные выстрелы. Люди толкались чтобы выбраться невредимыми через дверь. Звуки рыдающих женщин заглушились стрельбой и звоном бьющегося стекла.

Я не слышала ничего, кроме стука в ушах, ноги несли меня вперед. Рука дрожала так сильно, что мне пришлось схватиться за рукоять обеими руками, но решимость и ненависть затмили страх.

— Что ты творишь, девочка? — голос отца прорвался сквозь приглушенный пузырь, созданный моим разумом. — Тебе нужно убираться отсюда. Юрий оторвет мне башку, если его невеста умрет, — сказал он.

Всякая надежда на то, что забота в тоне отца была о моей безопасности, улетучилась.

— Ты об этом беспокоишься? Как он отреагирует, если я пострадаю? Что тебя накажут? Не из-за того, на что меня обрекли? — закричала я, обезумев.

Кровь для него не важна.

Я для него не важна

Вспышка его гнева показала, что он услышал меня, несмотря на хаос. Мой собственный гнев и обида подпитывали действия, не оставляя места для размышлений о последствиях.

Он открыл рот, но оттуда вырвался лишь сдавленный крик, когда я вонзила лезвие, предназначенное для мужа, в живот своего отца. Ярость превратилась в шок и ужас, когда кровь залила белую рубашку.

Зрелище было болезненно завораживающим.

Может, я и выросла в преступном мире, но всегда была ограждена от насилия. Лучшее место, чтобы ударить человека ножом, никогда не приходило мне в голову. Андрей вдолбил в мой разум и тело, как нацелиться в спину Юрия, но он никогда не задумывался о том, куда направить лезвие, если мужчина стоит лицом ко мне, или что делать потом, когда лезвие окажется в чьей-то плоти.

Инстинкты самосохранения, наконец, сработали, и я протиснулась мимо своего ошеломленного отца.

— Лучше смерть, чем предательство, — выплюнула я, спасая свою жизнь.

В жопе. Я в полной жопе.

Я упустила единственную возможность убить Юрия из-за своего отца. Теперь оставалось надеяться, что Виктор, Андрей и их люди смогут довести дело до конца. Мне насрать, кто выиграет эту битву. Все, что меня заботило, — это убраться нахрен из этого города.

Из этой страны.

Я протолкнулась сквозь толпу гостей, не обращая внимания на крики моего имени, доносившиеся от алтаря. Не знаю, звал Максим или Юрий, но крики отошли на задний план, когда я ворвалась в двойные двери, резко развернулась, чтобы промчаться по заброшенному коридору, и врезалась в чье-то твердое тело.

— Черт, ты в порядке? — прогрохотал глубокий голос по-английски, придерживая меня.

Я подняла взгляд, побледнев от того, чьи руки меня держали.