Не(у)дачники

Роза Моисеевна тут же навела порядок, прошествовала в гостиную и с треском приземлилась, заняв своими необъятными телесами весь диван. Не откладывая любимую тему в долгий ящик, с упоением принялась рассказывать милые сердцу истории из детства ненаглядных детишек, заставляя некоторых из присутствующих сгорать со стыда.

— Ой, а как Ваня однажды измазался весь в киселе! У него потом волосы склеились и стояли торчком…

Представив кудрявого Пуделя в киселе, Быков покатился со смеху. Остальные вдруг вспомнили, что забыли выложить продукты в холодильник, вымыть посуду, сделать уборку… ну вообще что-нибудь сделать… Все потому, что знали, что после дяди Вани очередь дойдет и до них. Ведь недаром у Розы Моисеевны была просто превосходная память на всякие нелепые случаи. Именно благодаря ее рассказам, Быков пришел к выводу, что родственников у Вани гораздо больше, чем он себе представлял. Ему даже стало интересно, кого из них он увидит в ближайшее время.

Ни его, ни Ивана уже не удивило появление еще одной машины, из которой вразвалочку вывалилась троюродная сестра Лилечка и принялась охать, глядя на сломавшийся замок багажника, в который напихала невозможное количество вещей. Под чутким руководством Розы Моисеевны на даче был найден подходящий инструмент, а замок успешно вскрыт. После Лилечка принялась обниматься с любимыми родственниками и мило засмущалась, когда Андрей галантно поцеловал ей ручку.

Лилечка с дороги изволила испить коньяку и даже достала из сумки весьма симпатичный на вид бутылек. Иван попытался взять инициативу на себя, налив дамам по рюмочке и собирался и себя не забыть, но Роза Моисеевна выхватила коньяк у зазевавшегося Ивана и лихо хлопнула бутылек одним залпом под восторженным взглядом Андрея.

— Ух! — выдохнула она и тут же переключилась на ненаглядного сына. — Ваня, ты, что же, не помнишь, что тебе нельзя пить? У тебя же желудок! И сердце! И печень!

— А что у него с печенью? — поинтересовался Андрей. — Вроде бы еще пашет.

— Ах, у него с самого детства была очень нежная печень! — восклицала Роза Моисеевна. — Он даже от морковки весь желтел!

— Ваня и морковка? — Быков закатил глаза, пытаясь представить Купитмана с морковкой в зубах. — Нет, не представляю.

Купитман при этом действительно пожелтел, с небольшим зеленоватым оттенком.

Далее последовали заваренный Раечкой чай и красиво разложенные на тарелочке плюшки, привезенные Лилечкой. Иван потянулся за плюшкой, но Роза Моисеевна остановила его и тут.

— Ваня, тебе же нельзя много сладкого. У тебя же желудок и сердце…

— И печень, — подсказал коварный Андрей, ухмыляясь.

Все плюшки быстро перекочевали Раечкиным детям, а женщины отправились в кухню, чтобы приготовить что-нибудь более полезное и существенное.

Вениамин тихонько заглянул в щелку приоткрытой кухонной двери, неслышно отошел и, обведя заговорщическим взглядом присутствующих мужчин, жестом фокусника достал из чемодана бутылку весьма недурного коньяка. Все тут же оживились. Пока Роза Моисеевна снова не начала наводить порядок, таки тяпнули по рюмашке, да хотя бы за встречу.

После они дружно были отправлены на сельскохозяйственные работы, то есть пропалывать грядки. Напрасно Ваня пытался убедить маму, что нету у него никаких грядок. Глядя на то, как Вениамин, Изя и и Жорик втроем укрощают строптивый насос и поливают давно засохшую дизайнерскую клумбу, Иван вздохнул и сказал:

— Вот он тяжелый физический труд.

Быков лишь усмехнулся.

Весь оставшийся день Быков подтрунивал над Иваном, который уже изрядно устал от родственников вообще и от любимой мамочки в частности. Все же Иван был уже не в том возрасте и кондиции, чтобы без потерь для здоровья выдержать столь длительное общение с мамой. Однако Быков был беспощаден и так и подкалывал лучшего друга, разумеется, чтобы его приободрить. И совершенно некрасиво злорадствовал над его горем по поводу внезапно нагрянувших любимых родственников. Ровно до тех пор, пока под окнами не просигналила до боли знакомая машина Кисегач.

Глядя на кидающуюся в объятия друга главврачиху и шагающего позади нее с пакетами и довольной рожей ее сынка Глеба, злорадствовать начал уже Купитман.

— Ну вы и забрались! — сказала Кисегач Ване. — Даже мой продвинутый навигатор еле смог найти эти ваши Нижние Почесухи. Целый день плутали.

— Хорошо, что все хорошо кончается, — вставил свое сзади Глеб с гадкой ухмылочкой, отмечая, как бесится Быков.

— И что же, мышка моя, вы тут забыли? — процедил сквозь зубы Андрей, стараясь хотя бы зрительно быть вежливым.

— Ну как что? — округлила глаза Кисегач. — Мы же хотели провести выходные вместе, а завтра еще надо съездить к моим родственникам. Ты же обещал.

— Конечно, моя мышка, конечно… — пробубнил Быков, не в силах вот сейчас сразу придумать, как бы от нее отвязаться.

Положение спасла Роза Моисеевна. Она выскочила из дома и увлекла внутрь дорогих гостей, не давая им вставить ни слова.

— Вот всегда знал, что твоя матушка — толковая женщина, — заметил Андрей, обращаясь к веселящемуся Ивану, который тут же слегка погрустнел.

Роза Моисеевна в это время взяла в оборот Кисегач и уже рассказывала ей очень милые истории из детства Ванечки и его братьев. Быков хотел было подкинуть ей интересную идею отправить Глеба драить полы или как-то еще поработать, но та и сама догадалась.

— Толковая женщина, — повторил Быков, переглядываясь с Иваном.

Использовав образовавшуюся тактическую паузу они тихонько посовещались и решили пойти спать пораньше, чтобы с утра сбежать подальше на первой же электричке.

Разумеется, они проспали. Так что их ждало чудесное воскресенье в обществе ненаглядных родных и близких, полное событий и впечатлений, к концу которого оба чувствовали себя уставшими и выжатыми как прошлогодние лимоны.

* * *

Быков сидел в кабинете Купитмана. Комфортно расположившись на диванчике, они потягивали дорогой коньячок, грызли лимон и конфеты с ликером и наслаждались воцарившейся тишиной.

— Все же нет ничего лучше родной любимой больницы, — сказал вдруг Быков.

— Тишина, мир и покой… — мечтательно продолжил Купитман.

— Да-а-а… — выдохнули они оба, умиротворенно прикрывая глаза.

— К черту эту дачу, — заключил Купитман.

— Точно, — согласился Быков, принимая это как тост.

Они выпили еще по одной и облегченно вздохнули. В конце концов, да какие из них дачники? Неудачники да и только!