От тебя до вечности

От тебя до вечности

Интересно и волнующе заходить в вагон поезда, зная, что будешь ехать до Карпатских гор в компании трёх абсолютно незнакомых человек. Но их многое связывало незримыми нитями сопричастности… И её не страшила чужая компания, хотя обычно она была застенчивой и забитой. Мало и плохо говорила, невпопад улыбалась… В любой компании она оставалась фоном, тенью.

Другие вежливо улыбались – или игнорировали её, либо сразу относились к ней враждебно, понимая, что на ней можно как следует оторваться и поиздеваться. Словно хищники, раздувающие ноздри и выпускающие когти при виде слабого травоядного, их стопроцентной жертвы.

Но это было давно. До поезда, до некоторых важных встреч в её жизни. До понимания. И почему она снова вспоминает прошлое? Это так глупо!

Дёрнув хрупким плечиком, она поправила лямки рюкзака и направилась в узкий вагон, где нашла своё купе и с неожиданной робостью отодвинула дверцу. Никого ещё не было.

Почему-то это открытие заставило её выдохнуть от облегчения. Она смогла немного расслабиться, и, положив набитый рюкзак на пол, уселась к окну, уставившись на пыльное стекло.

У неё возникло ощущение, словно она глядит на свою прежнюю жизнь через перевёрнутый бинокль, неизмеримо отдаляющий.

И это ощущение ей нравилось. Она смогла почувствовать себя свободной, а не связанной бесчисленными нитями прошлого, которые только сковывали её, как самые крепкие кандалы. Наверное, ей надоело быть собачкой в строгом ошейнике.

Дверь снова дернулась, и в купе вошёл невысокий, слегка полноватый мужчина с круглым лицом, в очках и с небольшой чёрной бородой. Кивнув ей, он забросил свой рюкзак на третью полку и уселся с другой стороны столика, тоже глядя в окно.

Между ними повисла спокойная доброжелательность.

Она любила равнодушных к ней людей. Именно равнодушных, а не демонстрирующих с помощью ледяного высокомерия своё презрение и смотревших свысока, с высоты птичьего полёта на маленький комочек дерьма.

Ей не хотелось начинать бесполезный и никому не нужный разговор, ломать доброжелательное молчание. Все эти искусственные фразы, фальшивые улыбки, разговоры «за жизнь». Это всё ненужное, наносное, как и почти пошлое братание незнакомых людей, вынужденных какое-то время сосуществовать рядом.

Вскоре дверь дёрнулась ещё два раза. Хрупкая до болезненности девушка в больших очках, с растрёпанными светлыми кудряшками, словно странная блеклая стрекоза. Очень крепкий с почти шварцнейгеровским телосложением парень, с грубыми чертами лица.

Но они все умели молчать. И это было здорово!