Хозяйственный романс для попаданки

Глава 1

Стылым осенним днем, под противным мелким дождем, на кладбище городка Пендлитон в графстве Беркшир хоронили миссис Барнет, умершую три дня назад от травм, полученных в результате аварии, в которую она, вместе с единственной незамужней дочерью Мэри, попала во время возвращения из Чеснет-кастла, где навещала семью Эмили. У миссис Барнет, после более чем удачного замужества четырех дочерей, открылась «тяга к перемене мест»: довольная и гордая мать семейства взяла за правило посещать всех дочерей и их мужей раз в год, по очереди.

Достопочтенный мистер Барнет ей в этом никогда не препятствовал, справедливо полагая, что долгое отсутствие супруги, ставшей совершенно невыносимой от спеси в связи с выгодными браками четырех из пяти их дочерей, являющимися её несомненной заслугой как образцовой заботливой матери, благотворно отразится на его нервах и рассудке.

Сам же он ездил изредка только к Эмили и лорду Мобри, еще реже – к Мэгги и её семье в Линкольншир, где степенный и успешный стряпчий мистер Фолкнер держал контору в Линкольне и пользовался уважением как местных, так и тестя.

С Эдвардом Бёрли они, к взаимному удовольствию, виделись регулярно во время пребывания семейства старшего зятя в Истонкорте, и только когда семьи дочерей проводили сезоны в Лондоне, мистер Барнет составлял компанию жене, поскольку столичная публика требовала соблюдения подобных манер.

К младшей же, Джесси, в Нортумберленд, уважаемый сквайр за прошедшие со дня ее свадьбы десять лет не съездил ни разу, что совершенно не расстраивало обе стороны: миссис Мэйден вполне удовлетворялась визитами обожающей ее матери и сестры-вековухи, над которой неизменно злорадствовала, и сухими приветами от отца, передаваемыми родительницей.

Последнее посещение вышеупомянутыми дамами поместья Мобри в Ноттингемшире также прошло без мистера Барнета, поскольку его присутствие потребовалось в Литллхаусе, где, благодаря щедрости троих зятьев, к его шестидесятипятилетию был затеян основательный ремонт. Хозяину дома не хотелось оставлять его без присмотра, да и увидеть все этапы преображения порядком обветшавшего родового гнезда было интересно самому: что-то по ходу изменить, что-то оставить.

Короче, отговорившись делами, пожилой мужчина остался дома, а вот женщины уехали: одна – с удовольствием, вторая – под давлением. Впрочем, как всегда: сопротивляться приказаниям матери у мисс Мэри всегда получалось плохо, а с каждым годом затянувшегося девичества выходило все хуже и хуже. Отец во взаимоотношения жены и нелюбимой дочери не вмешивался, эгоистично предпочитая не замечать несчастный вид последней.

***

Похороны провели пусть и без помпы, но с соблюдением необходимых формальностей, за которыми проследила сестра усопшей – миссис Файнс. Проводить почтенную мать семейства и известную в округе даму выказали желание немногие: сказались как погодные условия, крайне неприятные даже для этого времени года (моросящий дождь и пронизывающий ветер), так и имевший место негатив соседей по отношению к чванливой и заносчивой покойнице, последние годы достававшей местное сообщество своей гордыней и самомнением.

Живущие далеко дочери и родственники, хоть и были уведомлены о прискорбном событии, приехать к моменту погребения не успели. Усугублялось отсутствие приличествующего сопровождения умершей в последний путь и ситуацией с оставшимися в живых родственниками: третья мисс Барнет, пострадавшая в аварии вместе с матерью, и сам мистер Барнет находились в весьма плачевном состоянии, и об исходе их недомогания никто гарантий дать не мог.

Дело в том, что по настоянию миссис Барнет, пожелавшей ночевать в своей постели, кучер гнал карету, несмотря на ненастье и плохую видимость, вызванную дополнительно опускающимися на землю сумерками. Была ли на то воля провидения или просто так сложились обстоятельства, что дождь, сопровождающий путешественниц весь последний день обратной дороги, вдруг усилился настолько, что превратился в ливень, да еще и с несвойственной для этого времени года грозой.

Как возница ни старался совместить выполнение приказа леди и осторожность на размокшей и почти не видимой в сгущающейся темноте дороге, лощадь при очередном громовом раскате испуганно вскинулась и понесла. Кучера выбросило на дорогу – благо, обошлось без переломов, только ушибся сильно, а вот неуправляемая карета покатилась во тьме, раскачиваясь из стороны в сторону и подпрыгивая на камнях, пока один из них не стал для нее непреодолимым: колесо ударилось и отвалилось, карета завалилась набок, а вырвавшаяся из упряжи лошадь ускакала прочь.

Произошло сие несчастье почти у Пендлитона, милях в полутора. Пока кучер пришел в себя, пока добрел до кареты, осмотрел место трагедии да кое-как доковылял до города , пока нашел помощь и сообщил в Литллхаус, пока мистер Барнет со слугами и городскими жителями из неравнодушных смогли-таки в темноте найти перевернувшуюся карету, достать из неё пострадавших женщин, организовать их осторожную транспортировку в ремонтируемый коттедж…И все – под проливным дождем…

Этого оказалось достаточно, чтобы ударившейся во время неконтролируемой скачки виском о ручку каретной дверцы миссис Барнет помощь уже не требовалась, а к пострадавшей от многочисленных ушибов и замерзшей мисс Мэри, как и к промокнувшему под дождем хозяину Литллхауса привязалась простуда, отягощенная лихорадкой.

***

Миссис Файнс, которой пришлось взять на себя хлопоты по организации похорон сестры, а после и по уходу за родственниками, служанки покойной Хизер и Марта, доктор Хоуп из Пендлитона не отходили от больных два дня, пытаясь сбить температуру, отпаивая отварами и меняя белье и постель.

Викарий Джон Браун приходил в Литллхаус каждый день, невзирая на непогоду, будучи готов провести нужные при возможной кончине обряды. Между тем, то ли молитвы сочувствующих помогли, то ли жизненные силы пожилого мужчины оказались не столь уж и малы, но мистер Барнет все же очнулся утром в день похорон, однако слабость и рекомендации местного эскулапа были против его участия в погребении супруги.

Даже священник не стал требовать от вдовца исполнения последнего долга.

-Господь видит нас, наши помыслы и деяния. Он простит Вам отсутствие на похоронах Вашей уважаемой супруги по причине телесной немощи. Мы с почтеннейшей миссис Файнс сделаем все как положено, а для Вашей скорби будет время позже. Сейчас Вы должны поправиться! Жену уже не вернуть. А вот дочь Ваша нуждается в Вас как никогда, – священник посмотрел на бледного мужчину немного сурово и продолжил:

– Мисс Мэри сильно ушиблась. Но удар головой, по словам доктора Хоупа, вкупе с простудой, привел к тому, что жизнь ее находится в руках Господа. Она до сих пор без сознания, горячка тоже ее не отпускает. Молитесь, сэр, за исцеление дочери, молитесь за душу умершей супруги и поправляйтесь сами. Не волнуйтесь ни о чем более. Храни Вас Бог.

Как только мистер Барнет пришел в себя, потребовал перо и бумагу и отписал всем дочерям и шурину, чтобы они не суетились и не срывались к нему, помянув мать, сестру и тетку в своих приходах и заказав молебны о здравии Мэри.

Эти письма, отправленные курьерами, остановили от путешествия в Беркшир Мэгги, брата покойной Гарта Милтона с супругой, и Джесси. К слову, последняя не рвалась к гробу матери, устроив для приличия перед женами офицеров сцену с горестными завываниями и потоками слез и послав отцу соболезнования и пожелания выздоровления, не забыв при этом пожаловаться на безденежье и трудности гарнизонной жизни. Фолкнеры также отписались и пообещали нанести визит позже.

А вот Элинор и Эмили приехали вместе с мужьями на следующий после похорон день. Им мистер Барнет был искренне рад, хоть и сетовал на ненужные хлопоты. Жить в коттедже было неудобно в связи с ремонтом, но старшие девочки Барнет все равно остались на несколько дней, ухаживая за отцом и лежащей в беспамятстве сестрой, а зятья руководили ускоренным ремонтом.

Благодаря присутствию высокопоставленных аристократов и дополнительным финансовым вливаниям через неделю родовое гнездо Барнетов приобрело жилой и уютный вид, а окруженные заботой и хорошим уходом больные стали показывать признаки выздоровления.

Мистер Барнет избавился от кашля и слабости, начал ходить, опираясь на трость, кушал с аппетитом, вел долгие разговоры с приятными ему отпрысками, а Мэри, хоть и не очнулась, но явно выглядела свежее. Доктор Хоуп надеялся на ее скорый приход в себя, но точные временные рамки не называл, просто советовал больше разговаривать с девушкой, что, по его мнению, должно способствовать выходу ее из кризиса.

Успокоенные мнением уважаемого медика и ситуацией с отцом, супружеские пары, после посещения кладбища и краткой панихиды по усопшей в храме, отбыли восвояси. Смерть матери было внезапной, трагичной, но, как бы цинично это не звучало, не столь уж и невосполнимой, поскольку особой привязанности и тепла во взаимоотношениях с родительницей в течение жизни обе старшие Барнет не испытывали. Всем, а уж им – тем более, всегда было очевидно, что в сердце и мыслях хозяйки Литллхауса безраздельно господствовала младшая мисс Барнет, ныне Джесси Мэйден.

Бывает так, что уж говорить, и обижаться на такое – вредить только себе. Поэтому, увидев посвежевшего и взбодрившегося отца, помолившись за здоровье сестры Мэри, Элинор и Эмили не стали затягивать пребывание в отчем доме и вместе с мужьями отбыли в свои пенаты.

***

Опустевший дом, преображенный и тихий, радовал мистера Барнета. Немного погоревав о супруге, он принял волю Господа и стал жить дальше. Когда смог подольше сидеть в кресле, он добирался до комнаты дочери, оставаясь рядом с ней большую часть дня, читая вслух любимые произведения, рассуждая о делах или, неожиданно для себя, предаваясь воспоминаниям.