Очень (не) обычная история

2.

Анна

Я сажусь в машину и посильнее закусываю щеки, чтобы сдержать рвущуюся изнутри дурацкую улыбку. Благодарность и счастливый трепет — это именно те эмоции, которые берут верх над моим разумом. Ему не все равно. Господи, ему не все равно на меня. Он сам лично приехал спасать меня. Хотя мог бы отправить кого-то вместо себя. Я хочу поблагодарить его искренне, и от всей души когда мы идем по коридору. Когда выходим из участка. Когда оказываемся в машине. Я очень хочу, но не успеваю этого сделать. Потому как Громов открывает свой рот и оттуда начинает литься гадость в мою сторону.

Да кто ему вообще дал право так себя со мной вести.

А еще он не называет меня по имени. Будто бы я не человек, а так какое-то дешёвое приложение. Представитель низшей касты. Хотя он и понятия не имеет кто мои родители.

По дороге на работу в моей голове мысли крутятся словно кабинки колеса обозрения. Я ругаю то себя, то Громова, то эту гадину цыганку. Вот на кой мне нужен был тот кошелек? Это же не у меня его вытаскивали. Сидела бы себе тихонько, как остальные пассажиры и проблем было бы меньше.

Борец за справедливость, блин! Ладно, вдохнула — выдохнула. Надо выключать режим «медленно звереющая Аня».

Автомобиль заезжает на территорию клуба. Я не жду, когда мне откроют дверь. Поэтому открываю ее сама и выхожу на улицу.

— Анна, — Громов смиряет меня строгим взглядом, — повторяю второй и последний раз, пожалуйста, без происшествий. Еще раз вытаскивать твою задницу, я сегодня не готов.

Я ничего не говорю в ответ. Просто разворачиваюсь и гордо иду в сторону черного входа. А что мне остается еще делать.

На работе я целый день слышу, как перешёптываются по углам девочки, бросая косые взгляды в мою сторону. На удивление одна Валя ведет себя спокойно и миролюбиво. Время от времени разгоняя этих сплетниц.

— Ты не обращай внимания, — девушка ставит корзину с бельем перед сушильной машиной.

— Я стараюсь, — отвечаю и заливаю жидкий порошок.

— Они просто завидуют, — она начинает забрасывать постельное бельё внутрь.

— Чему мне завидовать? — выбираю режим и нажимаю кнопку «старт».

— Тому что ты новенькая, а к тебе сразу столько внимания, — Валя отставляет корзину в сторону и начинает помогать мне складывать простыни. — Вон, даже Егор Владимирович сам лично на работу возит.

— Как будто я этого хочу, — бурчу в ответ, заставляя в первую очередь себя в это поверить.

— А ты не хочешь? — хитро смотрит и улыбается она.

— Нет, — говорю твердо. — Оно как-то само у меня получается.

— Понятно. Везучая значит, — хихикает Валентина.

Надо же, я впервые вижу ее в таком игривом настроении.

— О, «везучая» не то слово. Прям уж не знаю куда везение свое деть. Может на рынок отнести и продать? — по сарказму Аня, пять.

— Везучая, — Веля снова смеется, — ты лучше скажи, на корпоратив собираешься или нет?

— Не думала еще.

А когда мне было думать. Я сегодня вообще на нарах чалилась.

— Тут и думать нечего, — махнула она рукой, — в этом году нам заказывают банкет в самом центре города. Идут все. Бар. Кухня. Официанты. И мы. Даже Валерия Андреевна будет с нами в этот раз.

— А на прошлом корпоративе ее что, не было?

— Нет.

— А Громов? — спрашиваю и тут же осекаюсь.

— Его тоже не было, — Валя отрицательно мотает головой, — Егор Владимирович не спускается к нам, простым смертным, со своего божественного Олимпа. А ты почему интересуешься? — хитро смотрит на меня девушка.

— Так… Просто…, — отвечаю и стараюсь не смотреть ей в глаза.

— Не бывает так просто… — девушка тут же замолкает, потому как в прачечную заходят другие горничные. Ладно, потом… — говорит полутоном и берет в руки следующую простынь.

Мои рабочие дни неслись галопом, поэтому «потом» наступило очень быстро. Двадцать пятое декабря в календаре, а по факту день нашего корпоратива.

В одном из лучших ресторанов столицы, между столов, накрытых белоснежными скатертями, суетливо бегают официанты. На столах благоухают деликатесы и различные заморские яства. Хлопают пробки от шампанского. В центре зала, со своего места поднимается Валерия Андреевна в обтягивающем серебристом платье и демонстративно стучит кончиком ножа по хрустальной ножке бокала, который держит в руке. И взгляды окружающих тут же, как по команде устремляются в ее сторону. Когда шум наконец-то стихает и коллектив замолкает, наша предводительница берет слово.

— Уважаемые коллеги! Сегодня я рада видеть всех Вас на нашем празднике в канун Нового года. Желаю, чтобы в следующем году… — не успевает договорить она.

— Начальство о вас не забывало, — ее перебивает мужской голос.

Я оборачиваюсь, почувствовав его взгляд. От него мне становиться жарко, хотя в зале работают кондиционеры. Нас разделяют несколько метров и с десяток гостей, а кажется, что расстояния, между нами, не существует. Я впервые вижу Громова, после того случая в полиции. Сегодня он, как обычно, неотразим.

— А еще ценило и поощряло ваши труды! — Егор Владимирович подходит к Валерии и передает ей стопку белых конвертов.

— Это что? — директриса непонимающе хлопает ресницами так часто, словно готовиться взлететь на них.

— Подарок от деда Мороза, — улыбается мужчина. — Это премии. Будьте так добры, раздайте их коллегам.

Зал разрывается аплодисментами и довольными выкриками сотрудников, а я медленно сползаю вниз по стулу, желая оказаться где-то под столом.

— Это настоящее Новогоднее чудо, — расплывается в довольной улыбке Валерия и отсалютовав бокалом в воздухе, отпивает содержимое. — Я, честно говоря, не ожидала вас здесь увидеть, Егор Владимирович, — она делает жест официанту и тут же рядом с ней появляется стул и тарелка с чистыми приборами. — Присаживайтесь, — указывает она рукой на пустующее место.

— Благодарю! — отвечает Громов. — Не хочу отнимать у вас ваши лавры. Я, так сказать, поближе к народу.

Громов проходит вдоль столов, не обращая внимания на жаждущих его внимания коллег и останавливается в самом конце, перед столом, за которым сижу я, Валя и Виталик.

— Надеюсь, я вам не помешаю, — не дождавшись нашего ответа мужчина нагло садиться напротив.

— Интересно, а если я скажу, что помешаете, это вас как-то остановит? — говорю я, наверное, от обиды и тут же прикусываю свой язык.

Вот только на что я обижаюсь? Уже сама себя не понимаю.

Он на секунду задумывается, затем отвечает: нет!

— Нет. Что вы?! Это честь для нас. Правда, Аня, — Валя своей шпилькой наступает мне на ногу.

— Угу. Правда Валя, — выдавливаю из себя что-то похоже на милую улыбку, делая вид, что совсем не заинтересована в данной беседе.

— Аня, почему ты ничего не ешь? — шепчет мне на ухо Валюха.

— Что-то не хочется, — при виде Громова мне вообще кусок в горло не лезет.

Да и самой Вере тоже не удобно перед ним. Я же вижу, как она боится выпить лишний бокал шампанского, или взять не правильный прибор. Зачем он только сел за наш столик?! Хотя кажется, что конкретно Егора Владимировича ничего не смущает. Метет с тарелки все, что ему подносят официанты. Такому аппетиту только позавидовать можно. Он сегодня правильный — не пьет. Видимо боится испортить имидж перед сотрудниками.

— Аня, может потанцуем? — спрашивает меня Виталик и поднимаясь со стула протягивает мне руку.

Да я готова хоть краковяк плясать до утра, лишь бы не сидеть перед этим жующий индюком, к которому время от времени бегает Валерия, и они о чем-то перешёптываются.

— С удовольствием, — улыбаюсь я су-шефу, поправляю свое бежевое платье и следую за ним на танцпол.

Пока я танцевала с уже Виталиком, Громов куда-то исчез. Медленная песня закончилась и начались зажигательные танцы. Музыка гремела так, что трудно было услышать свой собственный голос. Басы вибрировали в желудке и гулко отдавались в районе груди, а дружный коллектив пустился в пляс.

Только мне почему-то сейчас не до веселья.

Я торчу здесь уже третий час, а Громов не остается один ни на минуту. Вокруг него постоянно кто-то крутиться и в основном это девушки. Вот Валерия, которая уже хорошо подшофе заливисто смеется, эротично откинув голову назад обнажая свои тридцать два. Оттопыривает задницу и смотрит через томно прикрытые глаза. Время от времени выпучивая губы и принимая эффектные позы.

Боже, какой же он самоуверенный бабник! А я еще хотела его благодарит за свое спасение. Вот дура! Я уже жалею, что пришла сюда.

Вернувшись к столику, я забираю свою сумочку со спинки стула и направляюсь сквозь танцующую толпу в сторону выхода.

Думаю, что никто особо не расстроится, если я незаметно уйду с этого праздника жизни.

Когда я обхожу круг танцующих людей, то внезапно чувствую, как в приглушенном свете меня ловит мужская рука и заставляет обернуться вокруг собственной оси.

— Это вы, — с гулким сердцем выдыхаю я и тут же чувствую, как мои ноги наливаются свинцом.

— Потанцуй со мной, Анна, — мужчина тянет меня на себя.

— Вы знаете мое имя, Егор Владимирович? — напрягаюсь и держу спину неестественно прямо.

— Вы так не хотите со мной танцевать? — он чувствует мое напряжение.

— Ну что вы! — пытаюсь улыбнуться, но получается криво.

Громов берет мою ладонь в свою. При этом моя рука выглядит крошечной, на его фоне. Второй рукою я едва касаюсь его плеча. Чувствую его руку на своей талии. И стоит мне глубоко вздохнуть, как его запах заполняет мои легкие.

— Вы сменили туалетную воду?

Испанский стыд! Нашла что спросить.

— Пришлось, — наиграно грустно отвечает он.

— Я думаю, что это неоправданная жертва с вашей стороны, — говорю, глядя поверх его плеча и слышу, как он улыбается.

— Я не мог поступить иначе, — я чувствую, как его губы касаются моих волос, когда он говорит.

— Егор Владимирович, я хотела сказать спасибо, за то, что выручили меня тогда в участке. И извинится, за свою дерзость…

— Ну что ты Аня, — он перебивает меня, — это я должен извинится за несправедливость со своей стороны.

— О чем вы? — обвожу взглядом танцующие пары рядом с нами и думаю о том, как мы с Егором смотримся со стороны.

— В ближайшее время я решу вопрос с твоим дизайн-проектом. Обещаю.

— Правда? — я удивленно поднимаю на него глаза и моментально тону в горящем взгляде.

— Правда, — его большой палец нежно гладит выступившую костяшку моей руки, посылая по телу приятную дрожь. — Это такая же правда, как и то, что я все время думаю о тебе, Аня, — напряженно говорит Громов.

Мне пришлось закусить губы, чтобы не начать дебильно улыбаться. Потому как умом я понимаю, что эта радость имеет далеко не материальную почву.

— А я думала, что вам не до меня, учитывая вашу бурную личную жизнь, — опуская глаза я смотрю вниз.

В голове мелькает образ блондинки в номере. Брюнетки в положении. Валерии. О последней мне по секрету рассказала Валя. И это только те, о которых знаю я. Относительно брюнетки мне становится обидно. Как можно спать с чужой беременной женщиной? Ах… это ведь может быть и от него ребенок? С другой стороны, почему он это скрывает?

— Аня, посмотри на меня, — упрямо говорит Громов, заставляя поднять на него глаза.