Все иногда не то, чем кажется

— Что он сделал с тобой?

— Кто? — невпопад откликнулась я, завороженная переливами синего и зеленого в его удивительных глазах. Мигом все проблемы показались несущественными. Я могла лишь думать о том, как рада, что он сейчас рядом. — Лоран просто принес меня сюда…

— Я не о Лоране, — ректор нахмурился. — Декан Байдерн куда-то увел тебя. Я узнал, что вы вместе уехали в самоходном экипаже. Потом больше часа провели в зале для тренировок. И вот я вижу тебя в совершенно плачевном состоянии.

— Ты велел следить за мной? — я слабо улыбнулась. — Это неосторожно… Всякое можно подумать…

— Да мне плевать! — вырвалось у него яростное. — Я с ума сходил тут, не зная, что происходит.

— Он просто тренирует меня, — поспешила я его успокоить и осторожно взяла за руку, слегка сжала. — Немного перестарались, наверное.

— Я поговорю с ним, — процедил Ирмерий. Я видела, что он по-прежнему охвачен гневом, и едва сдерживается, чтобы не проявить этого. — Он должен понять, что есть разница между тренировками слабой девушки и крепкого парня.

— Еще раз назовешь меня слабой, я обижусь, — шутливо пригрозила я. — Хотя сейчас я и правда чувствую себя слабой. Поможешь с этим? А то мне еще на обед идти, потом на занятия и в Арклан.

— Сегодня ты никуда больше не пойдешь, — заявил Ирмерий, хмурясь. — Об обеде я позабочусь. С преподавателями договорюсь. В Арклан кого-нибудь пошлю. Твоему хозяину скажут, что ты заболела.

— Нет… — тихо сказала я. — Послушай, ты не должен проявлять так явно заботу обо мне. Магистр Дондер уже и так наверняка что-то подозревает. Я не знаю, будет ли он держать язык за зубами. Насчет Лорана я уверена. Он не проговорится.

— Он все еще смотрит на тебя не только как на друга, — заметил ректор, мягко касаясь моего тела руками. Я ощутила, как под кожу проникают слабые искорки целительной энергии. Было так приятно, что я едва не начала мурлыкать, как кошка при виде сливок.

— Рано или поздно это пройдет, — откликнулась, наблюдая, как постепенно разглаживается его нахмуренный лоб. — Я уже говорила, что в моей жизни есть место только для одного мужчины. Остальным мне нечего предложить…

— Меня беспокоит интерес к тебе лорда Байдерна, — Ирмерий прищурился. — И поверь, во мне сейчас говорит не только ревность. Я говорил тебе, на что он способен. Байдерн не знает жалости и каких-либо привязанностей. Даже то, с какой легкостью он порвал со своей последней возлюбленной, об этом свидетельствует.

При намеке на Кайлу Даминар я невольно вздрогнула. Жаль, что не могу рассказать Ирмерию о том, почему именно произошел разрыв их отношений. Он же продолжал, делая пассы над моим телом, словно эти действия его успокаивали:

— Я знаю его лучше, чем многие. Изучал, как опасного хищника, чьи слабости знать жизненно важно. Он расчетлив, тщательно продумывает каждый шаг, знает, как найти подход к тем, кто важен для его целей. Так втерся в доверие к королю Ринадию, что тот и шагу не может ступить без его советов. Байдерн — отличный манипулятор. Он знает, на какие кнопки нужно надавить, чтобы окружающие играли по его правилам. А ведь Ринадий далеко не слабый и не глупый правитель. Но суждениям Байдерна безгранично доверяет. То, что я все еще на посту ректора здесь, удивляет меня самого. Стоит Байдерну захотеть, меня вышвырнут отсюда. Но, наверное, ему доставляет какое-то извращенное удовольствие наше неизменное противоборство. Думаю, именно поэтому он и захотел стать твоим наставником. Не сомневаюсь, что Байдерн прекрасно знает о наших отношениях. О том, что ты мне дорога.

Я ощутила, как по спине пробегает липкая струйка пота. А ведь Ирмерий может оказаться прав. Что если все эти загадочные заявления декана о том, что он что-то обо мне знает, не более чем игра. Но чего лорд Байдерн добивается? Снова уничтожить то, что дорого его недругу? От этой мысли стало так плохо, что перед глазами поплыли темные пятна. Голова закружилась. Если бы я не лежала на койке, то точно бы упала. Насколько я могу доверять тому, кто назвался моим защитником?

— Ирмерий, что ты еще о нем знаешь? — преодолев слабость, тихо спросила я. — Пожалуйста, расскажи мне.

— Он высший дроу, из благородной семьи. Ему уже около пятисот лет. Мы почти что ровесники, — заговорил ректор. Ему пришлось прервать целебное воздействие. Он явно не мог сейчас на нем сосредоточиться. Взял меня за руку и, мягко перебирая мои пальцы, продолжил: — Его семья долго прожила на восточных территориях. Во время одного из восстаний родителей Байдерна убили. Ему тогда было шестнадцать. И до этого он никогда не был где-то еще. Родился и вырос на востоке. Когда семейные владения сожгли, ему пришлось переехать. Так получилось, что у приютившей его родни не было других наследников, и он унаследовал все. Сделал головокружительную карьеру при дворе, подружился с Ринадием, который позже стал королем. Что касается личной жизни, то она никогда не занимала его слишком серьезно. Байдерн легко сходился с женщинами и так же легко расходился. За всю жизнь ни одной серьезной привязанности. Самые длительные его отношения были с одной горожанкой, которую он обеспечивал в течение трех лет. Потом вышвырнул, как мусор, и ее дальнейшая судьба его не заботила. У Байдерна хорошая интуиция и он знает, с кем лучше заводить деловые связи. Он всегда наверху, знает все и обо всех. В последнем ему неплохо помогает его должность. Если честно, я не вижу смысла в его пребывании на посту декана Темной Академии. Но он не собирается оставлять его. Может, это еще один способ позлить меня.

— Боюсь даже представить, как тебе приходится, — с сочувствием сказала я. — Постоянно видеть рядом того, кто лишил тебя любимой женщины.

— Будешь смеяться, но он не раз набивался мне в друзья, — с горькой усмешкой сказал Ирмерий. — Пытался оставить наши трения, как он это называет, в прошлом. Говорил, что по сути не испытывает ко мне неприязни и даже оказал услугу, сделав то, что сделал.

У меня сжалось сердце. Каким же черствым нужно быть, чтобы высказать такое тому, кому причинил столько зла! Ладно, сказал это мне, но не Ирмерию же…

— Иногда мне кажется, что моя ненависть его даже забавляет, — ректор поморщился и покачал головой. — Давай больше не будем о нем. Эта тема для меня слишком болезненна.

— Конечно… Прости, что заставила тебя говорить об этом…

Он улыбнулся и осторожно провел рукой по моим спутавшимся волосам.

— Не представляешь, как дорога мне… Если Байдерн хотя бы попытается причинить тебе вред, в этот раз ему не сойдет это с рук.

— Ты сам говорил, что он имеет огромное влияние при дворе, — с тревогой сказала я. — Этим ты себя погубишь…

— Думаю, то время, когда я предпочитал малодушно прятаться в своей скорлупе, прошло. — Меня поразило его выражение лица — спокойное, решительное, полное какой-то внутренней силы. — Я больше не позволю играть со мной. Ни декану Байдерну, ни кому-либо еще.

— Он не причинит мне зла, — я постаралась говорить с уверенностью, какой на самом деле не испытывала. — Тебе нет нужды тревожиться обо мне.

— Я не могу не тревожиться о тебе, родная, — Ирмерий склонился надо мной и нежно прильнул к губам. — Ты словно часть меня…

— Я ощущаю то же самое, — вырвалось у меня прежде, чем я осмыслила сказанное. И все же не жалела об этом. Пусть потом будет мучительно больно, когда нам все же придется расстаться, правды это не изменит. Ирмерий — часть меня самой, безмерно любимый, дорогой. Иногда мне кажется, что до того, как я его встретила, то и не жила вовсе. Только сейчас жизнь обрела полноту и краски.

Наш поцелуй длился и длился, никак не желая заканчиваться. Нежный, трепетный, мягкий. Мы словно исследовали друг друга, не в силах оторваться и снова стать чем-то отдельным…

— Так, а теперь нужно остановиться, — в какой-то момент хрипло сказал он, все же отрываясь от меня. — Нужно вылечить тебя. Ведь именно за этим ты здесь…

— Знаешь, а я уже и забыла, зачем вообще здесь, — тихонько рассмеялась я. — С тобой я вообще обо всем забываю.

Я нащупала под воротом золотую цепочку с кулоном в виде ракушки-жемчужницы и слегка сжала. После того как Ирмерий подарил мне эту вещицу, я никогда больше с ней не расставалась. Мне казалось, что так со мной всегда будет частичка его сердца. Он с нежностью мне улыбнулся и сосредоточился на лечении. Я же наслаждалась растекающимися по телу приятными покалывающими волнами и не могла отвести глаз от любимого лица. Благодарила Тараш за то, что она даровала мне такое чудо — чувствовать взаимность со стороны этого великолепного мужчины.

Когда он закончил целебное воздействие, то просто привлек меня к себе и на какое-то время остальной мир перестал существовать. Я лежала в его объятиях, слышала биение наших сердец, сейчас звучащих в унисон, и желала, чтобы это продолжалось вечно.

Но рано или поздно это должно было закончиться… Ирмерий неохотно разомкнул объятия и отстранил меня от себя.

— Если ты еще хоть ненадолго останешься, я утащу тебя к себе и не выпущу до завтрашнего утра, — он улыбнулся и быстро поцеловал меня в лоб. — Тебе уже лучше?

— Более чем лучше, — я улыбнулась в ответ. — Я замечательно себя чувствую.

— Тогда идем… Впереди еще целый день.

Он поднялся с койки и помог мне встать на ноги.

— Прошу только об одном: если у тебя возникнут малейшие подозрения насчет намерений Байдерна, скажи мне об этом.

Я замерла, но все же заставила себя разлепить непослушные губы:

— Хорошо.

От того, что приходилось так много скрывать от любимого мужчины, чувствовала внутри горечь и пустоту. Надеюсь, однажды все изменится.