Ты не поедешь на отбор!
- Автор: Яна Спасибко
- Жанр: Любовная фантастика
Читать книгу "Ты не поедешь на отбор!" полностью
Глава 2
Сборы ко двору двух девиц брачного возраста — это нечто!
Отец вмешиваться в процесс не стал, только подмахнул не глядя счет на векселе, выставленный ему специально для нас прибывшей модисткой, и наказал младшей сестре спуску не давать, слишком откровенное не шить, на чем и самоустранился.
Меня эта модистка тоже периодически мучала, показывая каталоги со столичными фасонами, снимая мерки, поправляя и равняя края. Сначала я попыталась слабо брыкаться, попросив, чтобы мне пошили то же, что и сестре, только в другой цветовой гамме, но Лиз закатила мне грандиозный скандал. Подумаешь, какая фифа. Зато сразу было бы видно — сестры.
В редкие минуты, когда мне удавалось сбежать от моей мучительницы, я пряталась в мастерской. Отец хоть и хмурил строго брови, но сдавать своего партизана не спешил.
В один из вечеров я блаженно протягивала гудящие от стояния на одном месте ноги — модистка все-таки смогла выследить меня и заставить весь день проработать манекеном.
Мы допивали уже второй чайник чая с шиповником, из открытого окна доносились счастливые трели птиц и ароматы вечерних цветов.
Отец корпел над очередным чертежом самострела — он не уставал его улучшать, доводя механизм до совершенства. Мне нравилось наблюдать за его работой — я приходила в восторг, когда точно выверенные детали и пружины становились на свои места и начинали работать как единое целое. Не это ли чудо?
— Ты не сердись на маму. — Неожиданно сказал отец, не отрываясь от работы. — Она добра тебе желает, только мыслит немного… ограниченно.
— Мне кажется, это она на меня сердится. — Я досадливо фыркнула. — Удивлена, что ты — нет.
— Мне не за что на тебя сердится, дорогая. — Он с нежностью посмотрел на меня. — Для меня, как для любого родителя, самое важное — это счастье моих детей. Если ты считаешь, что у тебя не получится семьи с этим, конкретным мужчиной, значит, так тому и быть.
— А если я действительно никогда не выйду замуж? — Осторожно уточнила я. — Если не захочу? Стану работать над чертежами, продолжу твое дело…
— Во-первых, не зарекайся, — Отец по доброму усмехнулся в усы. — Просто на твоем пути еще не встретился человек, к которому был лежало сердце. Тут твоя маменька права — откуда взяться женихам, если вы у меня нигде не бываете. А во-вторых, ты должна знать, что как бы не сложилась твоя жизнь, двери этого дома для тебя всегда открыты, а я поддержу тебя в любом твоем решении.
Отец поцеловал меня в лоб.
Отеческий поцелуй был прерван стуком в дверь. Так требовательно в мастерскую мог ломиться только один человек.
— Впустим? — Я хитро прищурилась. — Или ну его?
— Он же дверь нам вынесет. — Добродушно хохотнул отец, поворачивая ключ в замке.
— Анна! — Аллоиз просочился в мастерскую. — Там тебя маменька с модисткой по всему дому ищут! Пошли на пруд, лягух ловить!
Земноводных мой брат любил, восхищался ими. Его комната была уставлена террариумами, в которых обитала самая разная прыгучая живность. И каждую свою постоялицу Алик знал "в лицо".
— У этой — красные пятна на спинке, на глаза похожи! А эту я подобрал зимой вмерзшую в лед.
Отец его увлечение поощрял (он всегда был за разностороннее развитие), прочитал только лекцию о ядах и об осторожностях при общении с земноводными, на том и успокоился, лишь изредка, как бы между прочим, задавая вопросы:
— Как можно отличить ядовитую лягушку от обычной? А как часто нужно мыть руки? А с чем? [при общении с потенциально ядовитыми земноводными руки лучше сполоснуть молоком. Молочный белок при контакте с большинством органических токсинов сворачивается и связывает яды, не давая им впитываться в кожу].
Отец выглянул в коридор и прислушался к звукам поисков наверху.
— Чисто. — Коротко сообщил он. — Бегом на улицу через второй вход. И не разрешай ему купаться! Вода еще холодная!
Последние слова уже летели нам вдогонку.
Мы, как ошпаренные, выскочили через заднюю дверь мастерской, и крадучись, под прикрытием раскидистых кустов сирени, направились в сторону леса, к озеру.
Года три назад отец нас заразил идеей велосипедов, но чертеж так и остался чертежом — не хватало самой малости, материала, из которого должны быть сделаны колеса, точнее их покрытие. Материал должен быть одновременно мягким, прочным и эластичным, чтобы защитить конструкцию от неровностей на дорогах, поэтому сейчас мы активно искали сырье, из которого его можно изготовить. Отец рассказал мне про каучуки и их свойства, но ничего подобного нам пока не встречалось.
Стоило нам с Аликом пробраться за калитку — мы уже не скрываясь побежали наперегонки. На руку брату играло то, что он был в брюках, зато у меня ноги длиннее, так что к озеру мы бежали ноздря в ноздрю.
От илистого берега, густо поросшего камышом, дышало родниковой прохладой и запахом ряски. Алик сразу рванул к кромке воды, вспугнув нескольких лягушек, греющихся в вечерних солнечных лучах. Но они его не особо интересовали — как правило он ловил очередную принцессу или принца (не знаю, почему отец их так называл), рассматривал со всех сторон и отпускал, домой принося только самые интересные экземпляры, либо тех, кому требовалась помощь. Сегодняшней его задачей было наловить побольше всякого жучья в специально принесенную для этого банку на корм своим подопечным.
Я же села на травку, и открыла прихваченную книгу по алхимии. Идея с каучуками или похожими материалами меня не отпускала.
— Тебе обязательно ехать в столицу? — Тихо, чтобы не спугнуть добычу, спросил брат, вглядываясь в кристально прозрачную воду. В этом они с отцом были очень похожи — любили вести серьезные беседы не отвлекаясь от любимого дела.
— Отец приказал ехать и присмотреть за Лиз. — Я закрыла книгу, держа палец между страницами.
— Надолго ты туда?
— Надеюсь, нет. Но скорее всего до зимы. — Мне самой стало грустно.
— Ты не вернешься оттуда. — От обернулся, пристально глядя мне в глаза. — Тебя замуж заберут.
— Пусть попробуют. — Я рассмеялась. — Скорее Лиз найдет себе подходящую партию, и я смогу быстренько свернуться и приехать.
— Да кому она нужна, эта зануда. — Он смешно сморщил нос. — Если бы я не был твоим братом, я бы женился на тебе, и Лиз отправилась бы одна.
Я прыснула от смеха.
Возвращались мы уже затемно.
Алик нежно прижимал к груди банку со всякой живностью, я же, думала о своем.
В первую очередь меня снедала тоска от того, что уже послезавтра я должна буду покинуть отчий дом, потому что кому-то в голову взбрела эта ерунда с отбором. А во вторую, мне уже заранее начинало сводить скулы от того, что я буду находиться в обществе благородных девиц, под постоянными оценивающими взглядами знатных вельмож, с постоянными пересудами: не так поздоровалась, не под тем углом голову повернула…
В свое время отец сделал все, чтобы мы с Лиз получили блестящее образование, и я не боялась ударить в грязь лицом, но все равно было дико неприятно и хотелось побежать помыться от одной мысли обо всем этом.
Но помимо наполовину собранных чемоданов, дома меня ждала и маменька. Вот прямо на пороге. Руки в боки, не иначе, чтоб казаться еще больше.
— Ну и где ты пропадала, бесстыдница? — Грозно спросила она. — Отец такие деньги потратил на гонорары модистке, а ты сбежала? Совсем ты не ценишь ни его, ни труды, им вложенные в тебя!
Я устыдилась. Под таким углом проблему мне как-то не довелось рассмотреть. Да и отец, вроде-бы сам мне помог сбежать от моих мучительниц.
— Дива Лиора милостиво согласилась задержаться ради тебя, неблагодарной, еще на день. Так что будь добра, завтра с утра быть готовой принять ее!
— Ну зачем? Мне хватит уже пошитых платьев! — Ужаснулась я. Это что же, вместо того, чтобы последний свой день дома провести с братом и отцом, я буду вынуждена вертеться перед зеркалом примеряя несуразные, совершенно не идущие мне, но модные платья?
— Чтобы не позорить своего отца при дворе?! — Зло припечатала маменька. — И так выглядишь как чучело! Марш в свою комнату! Сегодня ты остаешься без ужина!
Маменька все еще бесновалась, когда я просочилась в свою комнату. По щекам моим текли крупные слезы обиды. Мне-то этот отбор вообще ни разу не сдался, а меня еще пеняют им, словно он вот именно мне и нужен!
Встреченная мною в общей комнате Лиз только злорадно скривила губы — она-то, послушная и благодарная дочь, любимица маменьки. Она хотела что-то сказать мне вдогонку, но я захлопнула свою дверь. Не хочу ее слушать.
Сестра всегда и во всем старалась со мной соперничать, и чем дольше я отказывалась принимать ее очевидные или не явные вызовы, тем сильнее между нами становилась пропасть. Наверное, я все же, как и отец, была больше привержена тому что семья — это мой оплот, а дом — место, где я всегда в безопасности.
По большому счету (да и по малому) нам с Лиз было нечего делить, слишком мы разные, у нас разные увлечения, мы делаем успехи в разных областях. Она — чаще проводит время с маменькой, я — с отцом.
Я никогда не получала какой-то поддержки от младшей сестры, но именно сейчас ее отстраненное злорадство ударило больнее всего.
Наплакавшись вдоволь, я не заметила, как уснула.
Утро мое началось еще до рассвета с требовательного стука в дверь — модистка в сопровождении маменьки пришли требовать моей крови.
Алая полоска на горизонте еще не давала ни света, ни тепла, но я отчетливо увидела в серых предрассветных сумерках на прикроватной тумбочке тарелку с уже начавшим черстветь кексом. Скорее всего, Алик пришел уже после полуночи, чтобы не дать старшей сестре умориться голодом насмерть. Такая забота вызвала на моем лице нежную улыбку.
В дверь снова забарабанили:
— Ана, немедленно открой! Мы очень спешим!
Я подскочила, и метнулась к двери, но опомнившись, схватила кекс. Нужно его спрятать — иначе маменька увидит — проблемы будут и у меня и у брата. Я заметалась по комнате, в панике пытаясь спрятать контрабанду, и не нашла ничего лучше, чем сунуть его себе под подушку — и вовремя.
Уставшая стучать в дверь маменька, распахнула ее настежь.
— Анна, сколько можно спать?! Ты что недавно легла? Посмотри на себя, какая ты опухшая! Упаси тебя Светоносный в таком виде ходить по королевскому дворцу! Охушки! Отец просил тебя за Лиз присмотреть, но чует мое сердце, что бедной девочке придется глаз с тебя не спускать, чтобы ты себя не опозорила! И ее заодно!
Я сделала кислую мину:
— Дайте хоть умыться…
Матушка посмотрела на Диву Лиору, и та, благосклонно кивнув, отпустила меня к умывальную, расположенную за большой ширмой в моей комнате. В большом кувшине всегда была чистая вода, так, что я смогла быстро ополоснуться, и накинуть на себя свежую сорочку.
Ворох одежды, который маменька с модисткой несли специально для меня был быстро разложен по кровати, и меня начали поочередно наряжать в каждое платье, окончательно подгоняя по фигуре.
— А можно ее посильнее в корсет затянуть? — Комментировала маменька. — А то уж больно она пухленькая, не чета столичным красавицам, те утонченные, светятся насквозь…