Не-подарок для бандита

Глава 8

Какой ужас — находиться в спальне с амбалом, который следит за каждым моим шагом! Встал у стены и глазеет.

— Можно мне в душ?

— Можно. Но дверь не запирать. Запрешь — вывалю. Будешь мыться при мне.

— Да не буду я, — отвечаю устало. — Просто хочу смыть с себя этот адский вечер, — бормочу и направляюсь в ванную комнату.

Становлюсь напротив зеркала и еле удерживаюсь от того, чтобы вскрикнуть, когда вижу свое отражение. Тушь растеклась на половину лица, сделав из меня показательную панду. Помады и след простыл. На губах. А вот вокруг них она как раз осталась. И я уже выгляжу как панда, которая надумала стать клоуном.

Вместо роскошной укладки на голове гнездо. И волосы, которые бандит назвал шелковыми, больше похожи на мочалку. Я какая-то вся грязная, липкая и до сих пор пахну сексом. Нет, воняю! После секса с таким, как Сакурин, не пахнут!

Вот же сволочь какая!

Взять и так просто закрыть человека в четырех стенах, потому что его паранойя не дает поверить в то, что я пришла и правда просить за сестру!

Ненавижу!

И боюсь так, что поджилки трясутся. Я же понимаю, что он может прихлопнуть меня, как назойливую муху.

Зачем я только поехала к нему? Сидела бы дома с Маринкой. Рыдали бы с сестрой над потерянными деньгами. Пили купленное на Новый год шампанское и придумывали бы страшную судьбу этому подонку Максу.

Но нет, я на адреналине решила, что непременно должна выбить из Макса деньги сестры. И теперь я в еще большей беде, чем была до этого.

Сбросив халат, настраиваю воду в просторной душевой кабине, а потом становлюсь под горячие струи и закрываю глаза.

Все тело вибрирует, только я не понимаю, от чего.

То ли картинки нашего секса с Сакуриным дают такой эффект, то ли откат после перестрелки.

А трахается он нереально. У меня еще не было такого мужика за всю мою жизнь. Это было мощно, грязно, пошло. До сих пор по телу прокатывается дрожь, когда я вспоминаю, как он врывался в меня.

— Че-е-ерт, — тяну шепотом и упираюсь лбом в прохладный кафель.

Я, наверное, сошла с ума, если до сих пор чувствую возбуждение, вспоминая наш секс. Даже после всего, что он сделал и наговорил.

Встряхиваю руками, возвращая себя в реальность, и начинаю мыться.

Думаю теперь о том, как выбраться. От одной мысли о том, что я стала пленницей страшного бандита, волоски на теле встают дыбом.

А вдруг он меня никогда не отпустит? Вдруг решит, что я и правда от Разина? Интересно, что там у этих двоих за проблема. В общем, подумает, что я какая-то шпионка и решит меня убить. Я же видела, как легко он и его амбалы лишают людей жизни. А потом Сакурин спокойно всовывает в зубы сигару. У него, блин, даже руки не дрожат!

Судорожно втягиваю в себя воздух, понимая, что моя жизнь в этом доме может оборваться в любой момент, а я даже никак не смогу этому помешать. Жесть какая-то.

— Эй! Выходи! — слышу из-за двери громыхание голоса моего охранника. — Хватит там сидеть!

— Пара минут! — отвечаю ему.

Мысли мечутся в поисках выхода из этой адской ситуации, только я его не вижу.

Как будто, войдя в этот дом, сама захлопнула дверцу своей клетки.

Выйдя из душа, роюсь в шкафчиках и с облегчением обнаруживаю еще пару белых махровых халатов. Натягиваю один на себя, укутываю волосы полотенцем и выхожу из ванной.

— Ух ты, — хмыкает бандит. — А ты ничего такая.

Скривившись, топаю до кровати. Сразу залезаю под одеяло, потому что этот верзила прожигает взглядом ткань халата, и у меня создается впечатление, что я голая. Включаю лампу на прикроватном столике и отворачиваюсь от охранника.

— Тебе еду принесли, — говорит он.

— Я не голодна.

— Босс сказал, чтобы ты поела.

— Не голодна, сказала же, — повторяю раздраженно.

— Босс сказал за непослушание привязывать к кровати. Я могу привязать и насильно накормить. Тебе не понравится. Если босс сказал поесть, значит, надо поесть.

— Босс то, босс сё, — бурчу и сажусь на кровати. — Где?

Громила кивает на поднос в изножье, который я не заметила. Переместившись на край, забираю его и ставлю себе на колени. Снимаю металлический клош и сглатываю слюну. На большой тарелке разложены бутерброды с черной и красной икрой, какие-то маленькие закуски на шпажках и небольшое пирожное.

Решив, что не стану выпендриваться, съедаю все, что принесли, возвращаю поднос на место. Снимаю полотенце с волос и бросаю прямо на пол. Даже не парюсь о том, что надо бы высушить волосы феном. Заворачиваюсь в одеяло и опять отворачиваюсь.

Верхний свет гаснет, и я наконец закрываю глаза.

Конечно, сразу уснуть не получается. Я то и дело вздрагиваю от ужасных воспоминаний о бойне, которая произошла на первом этаже этого дома. Только сейчас моя нервная система начала давать сбой, до этого, видимо, держалась на адреналине.

Проваливаюсь в тревожный сон. Мне то жарко, то холодно. Я даже пару раз, тихо вскрикнув, просыпаюсь, а потом опять засыпаю и вижу кошмары. В них я, моя сестра Марина. А над нами стоит Сакурин с пистолетом и почему-то с расстегнутой ширинкой. В общем, смотрят на нас с сестрой два ствола.

Бандит грозно глазеет на нас и орет, чтобы мы признались, что мы от Разина.

Меня всю трясет, а потом становится чертовски жарко. Так жарко, будто меня в печь засунули. А еще дышать тяжело. Хватаю ртом воздух, но этого катастрофически не хватает.

Дергаюсь, но не могу пошевелить руками. Тогда распахиваю глаза и вскрикиваю. Внезапно осознаю, что на мне лежит огромный мужик, который и не дает мне ни вдохнуть, ни пошевелиться. А еще мне именно поэтому жарко.

Открываю рот и начинаю орать, пока огромная лапища не накрывает мои губы.