Яхонтов

Глава шестая

— Ксюша…

Я поморщилась. Юра прекрасно знает, что я терпеть не могу, когда меня называют Ксюшей. Даже если раньше не знал, после у него было целых три года для того, чтобы понять и запомнить это: год, пока мы встречались, и те два года, что мы живём вместе в областном центре.

Два года назад, после поездки в Новосибирск, я согласилась переехать к Юре. Правда, оформлять отношения официально я не захотела, но зато целиком и полностью поддержала идею Юры по поводу переезда в большой город.

Переезд был нужен мне не меньше, чем Юре, а может, даже больше, — я не могла далее оставаться в доме, жить рядом с Яхонтовыми. Если раньше я напряжённо ждала приезда Макара, то теперь панически боялась, поскольку он мог приехать с женой.

Видеть его постоянно рядом с другой было выше моих сил. Мне вполне хватило одного раза.

Да, я поехала тогда, два года назад, в Новосибирск, но вовсе не для того, чтобы устроить цыганочку с выходом и испортить свадьбу Макара. Нет. Я поехала для того, чтобы увидеть всё своими глазами и поставить, наконец, жирную точку в истории своего безумства, своего наваждения.

Никто так и не узнал о том, что я была там, стояла в толпе зевак и видела, как Макар, — совсем взрослый, высокий, возмужавший и ставший ещё более красивым, — вынес на руках из дворца бракосочетаний высокую белокурую девушку.

О том, где будет проходить торжество, и в какое время, мне удалось узнать у Ирины Ивановны, щедро делящейся информацией, и у Славки, который был приглашён на свадьбу друга.

Я видела жениха и невесту совсем близко. Видела лицо Макара, его глаза. Никогда до того дня мне не доводилось видеть такое выражение в его глазах: он смотрел на свою новоиспеченную жену с любовью, это выражение ни с чем другим перепутать нельзя. До этого он не смотрел так ни на одну из своих многочисленных подруг.

В тот же день я уехала из Новосибирска и, как мне казалось, поставила вожделенную жирную точку. Вскоре я переехала к Юре, а потом мы вместе покинули свой маленький городок. Могла, конечно, уехать к родителям, но мне хотелось больше самостоятельности.

— Ксюша, — повторил Юра, который сидел за столом и перебирал квитанции. — Мне кажется, пришло время вернуться к разговору о продаже дома.

Я закатила глаза: ну всё, началось! К этому разговору Юра возвращался по нескольку раз в год, и после таких бесед мы не разговаривали друг с другом в течение нескольких дней.

— Юра, моё решение остаётся неизменным: дом не продаётся.

— Но почему, Ксюша? Ведь это решило бы все наши проблемы.

— Какие, например?

— Зачем ты всякий раз задаёшь этот вопрос? Я уже язык стёр, отвечая на него!

— А зачем ты снова и снова заводишь этот разговор, Юра? Ведь я уже миллион раз тебе говорила, что не стану продавать дом, и говорила, почему. Это дом моей бабушки, единственная память о её погибших муже и сыне.

— Ксюша, твоей бабушки давно нет в живых. И вообще, я уверен: она вовсе не хотела бы, чтобы ты отказывала себе во всём и сидела сторожем в старом доме. А устраивать там дачу у меня нет ни сил, ни времени, ни желания.

— А в чём я себе отказываю, Юра?

— Мы могли бы купить в ипотеку двушку, а не однушку. Земля на том месте, где стоит дом, ценится довольно дорого.

— Откуда ты знаешь?

Юра закрыл рот и начал избегать моего пристального взгляда.

— Я… просто так думаю, точнее, почти уверен.

— Разве мы плохо живём, Юра? Ипотека оформлена на тебя, но оплату мы вносим наравне.

— Нам пора решать вопрос с расширением, Ксюша.

— К чему спешка?

— Пора официально оформить наши отношения, задуматься о детях.

— О детях? — ужаснулась я. — Юра, мне всего двадцать три года, я ещё не готова.

— Пора взрослеть, Ксюша! Двадцать три года — это не пятнадцать и даже не восемнадцать. Мне скоро двадцать девять, пора уже стать солиднее и серьёзнее.

— Становись, — он взбесил меня, и я не хотела больше заботиться о приличиях. — Только сам становись, своими силами, а не продажей моего дома.

— Вот ты как заговорила?! — как-то тягостно сказал Юра. — Может, тогда покажешь пример, как нужно привыкать к городу-миллионнику, искать в нём себя?

— Сам разберёшься, — огрызнулась я и встала. — Счастливо оставаться!

— Ты куда? — вскинулся Юра.

— Переночую у подруги, не хочу сегодня продолжать этот разговор, а после лицезреть твою недовольную надутую физиономию.

— Что за новости, Ксюша? Какая ещё подруга? Я не верю. Если уйдешь, можешь больше не возвращаться!

— Вот и отлично, — пробормотала я себе под нос. — Достал!

Я быстро покидала в спортивную сумку всё самое необходимое и через десять минут уже шагала по залитой июньским солнцем улице.

Несмотря на то, что идти мне было абсолютно некуда, настроение оставалось прекрасным. Мне казалось, что я стала очень лёгкой, и вот-вот взлечу.

Конечно, я знала о том, что так просто от Юры не отделаюсь, но наверняка знала и то, что я никогда не вернусь к нему.

Я думала, что смогу полюбить Юру, я честно пыталась, но увы… Лучше пусть он, пока не поздно, попытает счастья с другой женщиной.

При этом я отдавала себе отчёт в том, что Юра почти полностью прав и насчёт квартиры, и насчёт расширения, и насчёт косметического ремонта. Однако я была уверена в том, что дом никогда не продам.

Почти сразу по приезде в областной центр два года назад, я устроилась медсестрой в стационар неврологического отделения областной клинической больницы, однако сегодня было не моё дежурство.

Зато в гематологии сегодня дежурит моя приятельница, Света, и она меня точно не выгонит, а завтра я вплотную займусь проблемой поиска жилья.

Света напоила меня чаем с пирогами, а потом я стала помогать ей. Света заносила данные в компьютер, а я диктовала.

Работа спорилась, мы болтали и тихонько пересмеивались время от времени, пока в мои руки не попала следующая карта. Прочитав имя пациента, я застыла, не в силах ни пошевелиться, ни сказать хоть слово.