Лотосовый Терем

Молодого человека снедала какая-то смутная тревога, возникшая, когда он посмотрел на Чжан Цинши. Но они точно не встречались раньше, откуда же беспокойство?

Так и не сомкнув глаз за всю ночь, на рассвете он вдруг услышал, как кто-то с топотом вломился к Чжан Цинмао с паническими криками.

— Командир Чжан! Чжан Цинши… Чжан Цинши убили, у него нет головы! Кто… кто-нибудь видел его голову?..

Об убийстве доложил Ян Цююэ.

Фан Добин так и подскочил на кровати, Ли Ляньхуа тоже сел в постели. Они растерянно уставились друг на друга: Чжан Цинши мёртв?

Тело было в странном состоянии. Когда Чжан Цинмао оделся и вошёл в комнату братьев Чжан, то увидел мертвеца сидящим на кровати в нижнем платье — голова у него была отрублена, одежда покрыта кровью, от холода застывшей ярко-красной ледяной коркой. На фоне чисто-белой стены окровавленный безголовый труп выглядел ужасающе.

По словам Чжан Цинху, он всю ночь играл на деньги у Ян Цююэ, а утром вернулся в комнату и обнаружил младшего брата мёртвым. Фан Добин и Ли Ляньхуа осмотрелись. На теле Чжан Цинши не было других ран, ему просто отрубили голову. Нищий учёный с растерянным видом всё ещё рассматривал труп, а Фан Добин встревожился: это дело явно превосходило его ожидания. Зачем кому-то убивать Чжан Цинши? Какое отношение он имеет к смерти Мужун Уяня и У Гуана?

— Странно, кому понадобилось убивать Чжан Цинши? — пробормотал себе под нос Гэ Пань. — Неужели он как-то связан с Мужун Уянем и У Гуаном?

— Возможно, он знал, где находится вход в подземный дворец, — кивнул Фан Добин.

— Если точно знал, почему не сказал? — удивился Гэ Пань.

— Если это он заманил их в гробницу и убил, то разумеется, не мог выдать себя.

— Тогда почему его убили? — нахмурился Гэ Пань. — Это доказывает, что в деле замешан не только он. Стоило нам решить, что будем искать вход в подземный дворец, как ночью кто-то устранил свидетеля?

Фан Добин вздохнул.

— Значит, убийца где-то здесь. Не исключено, что кто-то из нас.

— Снаружи нет следов, — вставил Ли Ляньхуа.

Гэ Пань поёжился.

— Получается, ночью никто другой не входил…

— Нет, — уставившись в пространство сказал Ли Ляньхуа. — Это лишь означает, что ещё один человек мог убить Чжан Цинши. Тот же, кто сбросил с платформы Ворот великого благодеяния два трупа и по ним спустился с холма…

Он ещё не договорил, как Фан Добин и Гэ Пань вздрогнули и хором спросили:

— С Ворот великого благодеяния?

— Верно, — растерянно продолжил Ли Ляньхуа, — за Воротами великого благодеяния находится глазурованный каменный экран, а за ним — сторожевая башня. Раз в башне живут люди, а кухня расположена сбоку от Ворот, то по этому участку постоянно ходят, на нём убирают снег, а значит, следов не останется. Так… на кухне ночью никого не бывает, за платформой растут сосны — других вариантов нет…

Фан Добин хлопнул его по плечу и воскликнул:

— Отлично, приятель! Похоже, вход в подземный дворец рядом с Воротами великого благодеяния.

Всё ещё в замешательстве, Ли Ляньхуа помотал головой.

— Нет, постой, если Чжан Цинши убил тот, кто вынес из подземного дворца трупы, откуда ему было знать, что сегодня утром мы собираемся искать вход в усыпальницу?

— Значит… — ошеломлённо проговорил Фан Добин.

— Значит, убийца Чжан Цинши — один из тех, кто вчера был в той роще и слышал, что мы собираемся искать вход в подземный дворец! — вырвалось у Гэ Паня.

От этих слов Ян Цююэ и Чжан Цинху побледнели. Вчера в роще находилось всего восемь человек: братья Чжан, Ян Цююэ, Гу Фэнсинь и Чжан Цинмао, а также Ли Ляньхуа, Фан Добин и Гэ Пань. Кто из оставшихся семерых — убийца? Зачем он отрубил Чжан Цинши голову?

Чтобы разрешить все загадки, нужно было попасть в подземный дворец. Что же за тайна таится в этой веками безмолвствовавшей императорской гробнице, из-за которой два непревзойдённых мастера умерли от истощения, а один караульный лишился головы?

Чжан Цинмао тут же созвал тех, кто вчера охранял трупы, и все вместе они потащились за Ли Ляньхуа, Фан Добином и Гэ Панем к Воротам великого благодеяния.

Миновав величественные каменные колонны и врата, они подошли к платформе Ворот Си-лина, украшенным двумя барельефами тонкой работы: девять драконов парили среди предвещающих счастье облаков и ещё один сидел, неся почётный караул. Семеро человек принялись искать вход в подземный дворец. Без малейшего почтения к покойному императору они мечами и ножами простукивали барельефы, так что повсюду разносился лязг.

— Ляньхуа. — Фан Добин потянул его в сторонку и прошептал: — Скажи мне, кто подозреваемый, я с него глаз не спущу.

— А, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — я и сам не знаю…

Не успел он договорить, как Фан Добин зыркнул на него.

— Твой попугай ведь ещё у меня дома?

Ли Ляньхуа замер и наморщил лоб.

— Неужели тебе вдруг захотелось отведать мяса попугая?

— Раз не знаешь, может статься и захочется, — хитро усмехнулся Фан Добин.

— О великий мой господин Фан, — вздохнул Ли Ляньхуа, — держать в заложниках крохотную птичку не слишком-то вас достойно… — Он понизил голос, изогнув губы в едва заметной улыбке. — Ты разве не заметил, в комнате Чжан Цинши нигде не было крови, кроме как на его теле?

Фан Добин задумался.

— Ну и что с того? Или ты хочешь сказать, что его убили в другом месте?

— Ты обратил внимание на пятна крови? Она постепенно пропитывала одежду, а не хлынула фонтаном, на стене же не было ни капли.

— Что ты хочешь сказать? — нахмурился господин Фан.

— Что он был уже мёртв, когда его обезглавили.

— Чтобы устранить свидетеля, достаточно его убить, зачем отрубать голову? — опешил Фан Добин.

Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.

— Убили его — вероятно, чтобы устранить свидетеля, а вот зачем обезглавили — другое дело… Так или иначе, если бы Чжан Цинши был жив перед тем, как ему отрубили голову, то стену за кроватью непременно забрызгало бы кровью. Мы с тобой знаем, если ранить человека мечом, то сколько-то крови останется на оружии, при рубящих же ударах, чем более сильный и быстрый удар, тем более резко брызнет кровь в направлении движения. В комнате не было ни капли, можно только сказать, что голову отрубили когда кровь уже почти застыла — потому она и не хлынула фонтаном.

— Откуда ты знаешь, что голову отрубили в комнате? — удивился Фан Добин. — Может быть, снаружи.

Ли Ляньхуа вздохнул.

— Если бы это произошло снаружи, то пятна крови на одежде выглядели бы иначе. После того, как ему отрубили голову, кровь вытекала очень медленно, постепенно пропитывая одежду — и тело не двигали, поэтому она не залила всё вокруг.

— Даже так, его могли убить снаружи… — упорствовал молодой господин.

Ли Ляньхуа снова вздохнул, с некоторой обречённостью.

— Я лишь говорю, что его сначала убили, а обезглавили уже в комнате… Когда я утверждал, что его убили в комнате? Ну что ты пристал ко мне?

Фан Добин фыркнул.

— И что с того, что его сначала убили, а потом обезглавили?

— Это свидетельствует, что Чжан Цинши, можно сказать, убили дважды. Возможно, это был один человек, и его целью было отрубить голову. Или же убийство совершил один, а голову отрубил другой, — медленно объяснил Ли Ляньхуа. — Важное тут не убийство, а обезглавливание.

— Но почему?

— Голова — странная штука, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — может раскрыть множество секретов, неважно, живая или мёртвая.

— А? В каком смысле? — Он уже ничего не понимал.

Ли Ляньхуа прошептал ему на ухо:

— Если отрубить голову… к примеру… ты не узнаешь, кем был мертвец.

От неожиданности молодой человек вскрикнул, дёрнулся — и стукнулся лбом с Ли Ляньхуа.

Все искавшие вход резко обернулись. Лекарь стоял с виноватым лицом, Фан Добин пихнул его кулаком в бок.

— Дорога там, не дерись, — смиренно сказал Ли Ляньхуа с невинным видом.

Глядя на них, Гэ Пань не удержался от вопроса:

— Что вы там обсуждаете? Нашли вход в гробницу?

— Сяо-Фан говорит, что нашёл.

— Да? — снова подскочил Фан Добин.

Ли Ляньхуа растерянно уставился на него и нерешительно спросил:

— Разве ты не сказал, что за каменным экраном?

— Ммм… — Он с силой провёл рукой по волосам.

— Ты ведь сказал, что обычно в императорских захоронениях тоннель в подземный дворец находится на одной линии с мавзолеем, а вход часто делают за каменным экраном, — протараторил Ли Ляньхуа.

— Именно так я и сказал, — кивнул Фан Добин.

Гэ Пань тут же поспешил к каменному экрану за Воротами великого благодеяния.

Обычно на таких барельефах изображают дракона и феникса, чтобы эти мифические существа защищали живых и охраняли духов, однако на глазурованном каменном экране императора Сичэна узор выделялся сложностью и оригинальностью. Все долго его рассматривали и наконец определили: это карп с двумя длинными хвостами, крыльями и головой дракона, плещущийся вокруг цветка лотоса. По идее, превращению карпа в дракона не место среди императорских орнаментов, но удивительным образом этот сюжет обнаружился в гробнице много лет правившего императора.

Гэ Пань ощупал барельеф, простукал кончиком меча — ничего необычного.

— Странно, где же тут вход?

— Вход в гробницу не могли раскопать, — вдруг подал голос Чжан Цинмао. — Я служу здесь больше трёх лет, мимо каменного экрана постоянно ходят люди. Здесь точно никто не копал, и свежей земли тоже не видели.

У Фан Добина загорелись глаза.

— Значит, механизм?

— Механизм… — пробормотал Гэ Пань. — Но ни за одним кирпичом нет полости… — Он снова огляделся. — Здесь нет ничего, что можно было бы потянуть или повернуть, где же спрятан механизм? Изобретательность предков повергает в трепет.

Фан Добин покосился на Ли Ляньхуа: раз сказал, что нашёл, ну не мог же соврать? Но для этого человека ложь — обычное дело, удивляться надо, скорее, когда он не врёт. Ох, нет, мошенник ведь сказал, что это господин Фан нашёл, а если входа тут нет, разве он не потеряет лицо? Стоило ему воспылать гневом, как что-то щёлкнуло его по точке сюэ-хай*, ноги подкосились, и он упал ничком. Все вскрикнули от неожиданности.

Сюэ-хай — акупунктурная точка, находится на 2 цуня выше верхнего внутреннего края надколенника при согнутой в коленном суставе ноге

— Господин Фан!

Лёжа на земле, подбородком упёршись в плиту, Фан Добин вдруг обнаружил перед собой кое-что необычное.

Солнце только взошло, света было достаточно. Господин Фан увидел, что от кончика его носа до нижней границы каменного экрана гравий был крупный, на краю плиты рядом с ним почти не было песка, он весь скопился у края ближе к барельефу, а под ним — лишь мелкие осколки и пыль. Он отполз на шаг назад — картина оставалась неизменной, ещё на шаг — и лишь отступив к порогу заднего здания Ворот великого благодеяния, увидел неровный мелкий песок.

— Командир Чжан, как часто здесь убирают снег?

— Если снега нет, то и не подметают. Люди-то редко приходят, — ответил Чжан Цинмао. — Всё равно ведь это место для призраков, а не для живых.

Фан Добин поднялся на ноги и отряхнулся.

— Значит, давно не подметали?