Юсупов

* * *

Машина пересекла Суворовский мост и остановилась у небольшого храма Высшего. Водитель заглушил двигатель и обернулся ко мне:

— Прибыли, Василий Михайлович, — произнес он и кивнул в сторону забора, за которым расположился храм. Над коваными воротами со знаком Высшего красовалась надпись:

«Храм Святого Блаженного Николая».

— Благодарю.

Я вышел из авто и направился в сторону задания, с удивлением отметив, что у ворот практически нет нищих. Обычно у таких мест всегда крутилось множество сирых и скорбных. Здесь же, у ворот дежурило только двое. В серых, изодранных, перепачканных пылью и грязью одежде. Да и на нищих они похожи не были. Уж очень уверенно держались эти люди. Да и вид у них был совсем не жалкий.

Я прошел через открытые ворота, и направился по дорожке к порогу.

На территории не было ни души. Подошел к массивным дверям, потянул на себя створку. И шагнул внутрь храма. Осмотрелся по сторонам.

Со стен на меня с фресок взирали лики святых. Причем на самом почетном месте были изображены покровители воинского искусства. У фресок на подставках горели зажженные свечи.

Несмотря на воскресенье, храм был практически пуст. Только несколько людей в белых рясах Синода занимались какими-то своими, жреческими делами. Да в углу у входа сидела за столом замотанная в шаль старушка. Жрецы не обратили на меня ровным счётом никакого внимания. А вот бабушка позвала меня взмахом руки и скрипучим голосом произнесла:

— Молодой человек, сегодня службы нет. Только прием за здравие к самому Светлому Мастеру. Да во грехах покаяться.

— Наверное, мне и надо за здравие, — протянул я и быстро сориентировался. — Виктора Круглова и Ксении Романовны Земсковой.

Старушка сощурилась, вынула откуда-то из складок шали очки и нацепила их на переносицу. Затем открыла лежащую на столе огромную книгу для записей, и провела сухим пальцем по строчкам, что-то едва слышно бормоча себе под нос. Затем посмотрела на меня неожиданно ясными глазами:

— Проходите в комнату для покаяния.

Она указала рукой в противоположную сторону храма.

— Благодарю, — растерянно ответил я и направился в указанную сторону.

Шаги гулким эхом отдавались под расписным потолком. Я пересек помещение и остановился у небольшой двери, над которой видел знак Высшего. Глубоко вздохнул и открыл створку.

Комната была пустой. Только на стене был в полный рост изображен Высший. И мне показалось, что суровый лик в лавровом венце, который взирал на меня с фрески, был здорово похож на императора Константина. А перед фреской была вмонтирована в пол удобная скамейка.

Удивленно осмотрелся по сторонам. И в этот момент, изображенный на стене Высший произнес строгим голосом:

— Покайся, сын мой. Ибо ты согрешил.

От неожиданности я вздрогнул. И ответом на мою реакцию был хриплый смешок. А затем, часть стены слева от Высшего со скрипом отъехала в сторону, образовав небольшой лаз. И из проема в комнату выбрался Круглов. Он по-мальчишески мне подмигнул и отряхнул пыль с локтей.

— Простите, Василий Михайлович, не удержался, — хохотнул он и указал на лавку. — Присаживайтесь, поговорим.

— Очень интересное место, — произнёс я и устроился на лакированных досках.

— Подарок Верховного Жреца, — ответил Виктор. — Вернее, один из подарков.

— Хороший у вас покровитель, — оценил я.

— Один из, — поправил меня Виктор. — Братство помогает многим. И людям, и организациям, и промышленникам, и службам.

Расспрашивать об остальных покровителях Братства я не стал. По машине и костюмам, в которых Круглов и его люди прибыли на встречу с Земсковыми, организация явно не бедствовала.

— Чем хотели поделиться, Василий Михайлович? — уточнил Виктор.

Он достал из кармана монету, подбросил ее, ловко поймал и взглянул на выпавшую сторону. А затем посмотрел на меня и произнёс:

— Ксению Романовну шантажировали.

Я только покачал головой. Этот Круглов умеет читать мысли, не иначе.

— Все верно. И скажем так: у меня есть электронный адрес, с которого прислали письмо.

— Годится, — согласился Виктор и уточнил. — Это все?

Он снова вынул из кармана монету, принялся задумчиво перекатывать его между пальцами. И смотрел на меня, ожидая ответа.

— Все, — заявил я.

Круглов подбросил монету, ловко поймал ее и взглянул на выпавшую сторону. А затем покачал головой и шутливо погрозил мне пальцем:

— Лукавите, Василий Михайлович. Я понимаю, что вы не хотите подводить Ксению Романовну, но… мы делаем общее дело, мастер Юсупов. И поверьте: все может обернуться скверно и оказаться куда опаснее, чем кажется на первый взгляд.

Я помедлил с ответом, размышляя, как подать информацию, стараясь поменьше впутывать в это дело Земскову.

— В пригороде есть дом, где собираются аристократы. Немного людей, вкусы которых весьма… специфичны. Но знает об этом Дмитрий Григорьевич Федоров. Он как-то проболтался обо всем Ксении…

Виктор усмехнулся, и снова подбросил монету. Взглянул на нее. И лицо Круглова резко посуровело:

— А вот это плохо, Василий Михайлович, — произнес он. — Очень плохо.

— Понимаю, — согласился я, но Виктор покачал головой:

— Не понимаете, мастер Юсупов. Это не просто сборище аристократов от скуки. Это секта. И последствия от деяний такого кружка могут быть очень опасными.