Темное пророчество

Я рассказала, как мы с Люсифером две недели назад заметили в лесу солдат, как последовали за ними, словно две глупые гончие, и как попали прямо в ловушку. Далее я поведала о том, как Мариус отвел нас в замок на берегу моря и представил Авану, который и заточил нас в темницу. Я рассказала историю, поведанную мне Аваном в своих покоях, – больше для брата и сестры, потому что мать все это знала и так. Я добавила, что взятие нас с Люсифером в плен было одним из пунктов его плана мести и войны против Лунарии.

Наконец я коротко упомянула и Астру с Ленноксом, которые помогли нам сбежать.

– Такова моя история, – торжественным и в то же время исполненным тревоги тоном закончила я. – Вы имеете полное право судить меня, но я хочу, чтобы вы знали, что мне искренне жаль. Я просто скрывала все это от вас, чтобы защитить Люсифера.

С этими словами я наконец отвернулась от окна и заставила себя взглянуть в лица близких.

Тесса выглядела совершенно ошеломленной, и я не могла ее в этом винить. В конце концов, только что выяснилось, что ее сестра уже давно была девушкой-воительницей с такими талантами, о которых она даже не подозревала.

Лицо матери, как и всегда, оставалось совершенно неподвижным, точно маска. Вероятно, она и вправду прочитала мои чувства и знала, что на этот раз – в виде исключения – я действительно не лгала.

Расправив плечи, я рискнула взглянуть на Леандера – и, увидев выражение его лица, почувствовала острую боль. В его глазах читались разочарование, досада, гнев – может быть, даже что-то вроде ревности.

«Почему ты солгала мне? Неужели ты больше не доверяешь мне?» – словно говорил его взгляд.

Конечно, он был прав, и мне стоило бы довериться ему раньше. Я не рискнула это сделать – ведь речь шла не только о моей жизни, но и о жизни Люсифера – и искренне надеялась, что однажды он поймет мои мотивы.

«Прости», – произнесла я одними губами, хотя такое извинение и не могло оправдать моего предательства.

– Аван…

С губ моей матери сорвалось одно-единственное слово. Она попыталась заставить его прозвучать невыразительно, но я услышала в нем боль, гнев и любовь, которые она тщетно пыталась скрыть. Я всегда умела распознавать скрытые чувства других людей. Возможно, я унаследовала частичку ее дара.

– Почему ты ничего нам не рассказала? У нас есть право знать, кто наш отец!

Тесса внезапно вернулась к жизни. Рассерженная и разочарованная, она смотрела на мать. Я никогда раньше не видела ее такой. Кокетливая улыбка или неодобрительное фырканье обычно были единственными выражениями чувств, которые сестра позволяла себе продемонстрировать – но на этот раз она выглядела ужасно разгневанной. Она была всего на год с небольшим старше меня – и, похоже, тоже не помнила нашего отца.

– Я не могла, – ответила мать, и я отчетливо услышала в ее голосе душевное изнеможение, которое она в течение многих лет скрывала под своим идеальным имиджем. – Он просто взял и бросил меня. Вот так, ни с того ни с сего.

Произнося эти слова, она смотрела на меня. Мы обе знали, что она лжет. Не Аван бросил мою мать безо всякой на то причины, а она изгнала его. Из-за меня.

В результате она понесла одни лишь потери. Аван был вынужден уйти, потому что мать не хотела воспитывать из меня воительницу. Итак, она потеряла мужа, а дочь все время лгала ей. Я стала воительницей даже без отцовского присутствия и воспитания. Этот талант был у меня в крови, и мать ничего не могла с этим поделать.

Вот почему она всегда относилась ко мне как к пятому колесу в телеге. Она винила меня в том, что из-за меня ей пришлось изгнать Авана. Но ведь я была еще совсем малышкой!.. Что же я могла сделать?

Если бы мать позволила Авану воспитать меня, она могла бы предотвратить грядущую войну. С другой стороны, мой больной на всю голову отец, вероятнее всего, вырастил бы из меня опасную душевнобольную себе под стать.

Не стоило плакать об убежавшем молоке. То, что произошло, произошло. Жизнь невозможно повернуть назад; этот урок я со временем хорошо усвоила.

– Мне очень жаль, – повторила я, на этот раз обращаясь только к матери. – Аван хочет отомстить. Он годами готовился к войне против Лунарии. Он знает, что я сбежала, чтобы тебя предупредить. Если он умен, – а он показался мне очень умным, – то не даст нам возможности как следует подготовиться к схватке. У нас очень мало времени. И когда придет время, мы проиграем эту войну.

Я, возможно, ничего не смыслю в политике, но разбираюсь в военных делах. Армия Авана более чем в два раза многочисленнее нашей, и на его стороне будут воевать чудовища: два великана, целая свора псов-кровопийц, туманный тролль и неизвестно кто еще! Без поддержки извне нам эту войну не выиграть.

Я даже повысила голос, чтобы мои слова прозвучали весомее.

– Похоже, у тебя уже есть план, – заметила мать. – Что же ты предлагаешь?

Это был первый раз в жизни, когда она прямо поинтересовалась моим мнением, а возможно, даже спросила моего совета. Эту уникальную возможность я упускать не собиралась.

– Объедини силы с Сатандрой, – прямо сказала я.

Озадаченность в глазах матери быстро уступила место отвращению:

– Ни за что!

Именно такое категоричное отрицание, сказанное ледяным тоном, обычно удерживает детей от дальнейших споров со своими матерями. Но я уже не была ребенком, и речь сейчас шла не только обо мне, но и о благополучии всей нашей страны! Я отнюдь не собиралась так легко сдаваться.

– Без Сатандры у нас нет шансов! – горячо возразила я. – У Фрейи мощная армия. Если ты убедишь ее сражаться бок о бок с нами, на твоей стороне в начале войны будет не только эффект внезапности, но и множество храбрых бойцов. Тогда у нас появится шанс победить. Не без потерь, конечно, но война так или иначе неизбежна. Я немного изучила Авана. Он не примет мирного предложения, тем более что нам нечего ему предложить.

Выражение лица матери было твердым, как камень. Разве она не понимала, что другого выхода нет?

– Пожалуйста, мама! – сказала я умоляющим тоном.

Ради Леандера, ради Тессы, ради всей нашей страны я готова была встать перед ней на колени. Меня не волновало, что это заставит меня выглядеть слабой. Лишь в союзе с Сатандрой было наше спасение.

До коленопреклонения, однако, дело не дошло. Мать задумчиво склонила голову, словно рассматривая различные варианты:

– Возможно, ты даже права. Но с какой стати Фрейе добровольно выступать на нашей стороне?

– Потому что, если мы выиграем, ты передашь ей Трансаки. Это станет для нее дополнительным побуждением серьезно отнестись к этой войне и помочь нам добиться победы.

– Что-о? – возмутилась мать. – Трансаки – это страна, по поводу которой мы десятилетиями ведем споры с Сатандрой, а теперь я должна просто так передать ее Фрейе? Нет, об этом не может быть и речи.

Теперь в ее сияющих глазах заполыхал гнев, а идеальные брови сурово насупились.

– У тебя нет другого выбора, мама, – вмешался Леандер.

Это было первое, что он произнес после моего длинного рассказа. Несмотря на то, как я с ним поступила, он все еще был на моей стороне. Как я могла когда-либо в нем сомневаться?

– Поверь, мне неприятно это признавать, – усмехнулась теперь и Тесса, – но, возможно, Тамара права и у нас действительно нет другого выхода, кроме как объединить усилия с Фрейей.

То, что даже сестра была на моей стороне, меня несказанно удивило. Я благодарно улыбнулась ей. Она тактично сделала вид, что этого не заметила.

– Объединиться с такой ведьмой, как Фрейя, – очень трудное решение, – вздохнула мать. – Мне нужно подумать.

Я с облегчением кивнула. Это было лучше, чем ничего.

После того, как Тесса и Леандер вышли из трапезной, мать жестом попросила меня остаться, намереваясь переговорить со мною с глазу на глаз.

– Я удивлена и разочарована, Тамара, – строго начала она. – То, что ты злоупотребляла доверием семьи на протяжении многих лет, я никак не могу оставить безнаказанным. Надеюсь, тебе это понятно?

Я грустно кивнула. Конечно, меня накажут за мое поведение – но это было справедливо. К какому бы наказанию она меня ни приговорила, я никогда не смогу искупить содеянное.

И все же я не очень раскаивалась. Я лгала ради Люсифера, а не ради самой себя.

– Поскольку ты сознательно отправлялась в Сатандру много раз, не получив на то королевского разрешения, тебя следовало бы приговорить к смертной казни – но в сложившихся обстоятельствах в этом, вероятно, не будет необходимости, – продолжила она. – Конечно, тебе придется понести наказание за свое безответственное поведение, но с этим придется немного подождать. Пока же я ожидаю, что вы с Леандером научите Тессу сражаться, насколько это возможно. Если дело действительно дойдет до битвы, на счету будет каждый солдат. Я также ожидаю, что и ты сама будешь биться наряду с остальными. Кроме того, прежде чем я отправлюсь в Сатандру на переговоры с Фрейей, мне хотелось бы познакомиться с Люсифером, поэтому завтра утром привези его во дворец. И еще одно…

Теперь она смотрела прямо на меня. Взгляд ее сияющих глаз был столь ослепляющим, что его невозможно было выдержать – но я не отвела взора.

– Я разочарована, – повторила мать, – но в то же время очень горжусь тобой. Тебе пришлось пройти через ад, а я этого и не заметила. Мне очень жаль. А еще я хочу, чтобы ты знала, что я прогнала Авана не из-за тебя. Это решение было исключительно моим, и ты в нем никоим образом не виновата.

Я с облегчением кивнула. До сих пор я не осознавала, насколько эта тема для меня важна – но теперь, когда мама откровенно поговорила со мною, мне показалось, что с плеч моих свалилась тяжелая, почти непосильная ноша. А то, что она открыто похвалила меня и сказала, что гордится мной… Да я о таком и мечтать не смела!

Отвернувшись, мать направилась к выходу, но остановилась прямо перед дверью:

– Придется опросить всех слуг и охранников. Если они действительно шпионы Авана… Мы не можем так рисковать.

Я ожидала этого. Мать не упомянула о том, что сама будет допрашивать и мужчин, и женщин – и что, возможно, совершенно невиновные люди потеряют работу.

– Только не Мадлен, – просто сказала я. – И не Грету. За них я ручаюсь.

Сухо кивнув мне, королева покинула трапезную.