Четырнадцать дней для Вероники
- Автор: Наталья Мусникова
- Жанр: Фэнтези: прочее
Читать книгу "Четырнадцать дней для Вероники" полностью
Стражник вышел, заботливо закрыв за собой дверь и наверняка прислонившись ухом к специально оставленной щёлочке, дабы после дежурства потешить своих приятелей свежей байкой про инквизитора и ведьму. Что ж, его любопытство вполне понятно и объяснимо, не будем же разочаровывать человека. Я достал из кошеля на поясе щепоть золотистого порошка, бросил его в сторону двери, шепча заклинание. Всё вокруг подёрнулось едва заметной золотистой пеленой, а я впервые за всё время, что провёл в крепости, удовлетворённо улыбнулся. Отлично, теперь стражник будет слышать лишь обычный формальный допрос арестованной, а мы сможем спокойно побеседовать. Разумеется, о том, что произошло в Лихозвонье, я не собирался ворошить давно забытое прошлое!
- Ты всё-таки стал инквизитором? – Вероника слабо шевельнулась, звякнув оковами. – Представляю, как радовалась этому твоя матушка.
Губы чародейки изломала странная усмешка, глаза сверкнули. Моё обострившееся за годы службы чутьё упорно кричало, что между моей матерью и бывшей невестой явно что-то произошло, что-то, о чём обе дамы предпочли не рассказывать мне. Я и раньше знал, что матушка не в восторге от моего выбора, она упрямо твердила, что Вероника мне не пара, она не любит меня, ей нужна только моя магия, моё богатство и положение в обществе, но долгое время я ей не верил. Да что там, после исчезновения Вероники я прямо обвинил свою родительницу в том, что это именно из-за её происков моя любимая пропала, и ушёл из дома, решительно оборвав все связи со своими родственниками. Через два года, когда я уже получил звание инквизитора, общение наладилось, но за рамки формальной вежливости больше не выходило. И вот сейчас Вероника косвенно подтвердила, что мою матушку знала не только с моих слов.
- Почему ты тогда ушла?
Чародейка вздрогнула, словно на её едва прикрытые порванным рубищем плечи обрушился раскалённый кнут, опустила голову и невнятно пробормотала:
- Так надо было.
Шикарный ответ, а главное, такой содержательный, после него всё сразу стало понятно! Я фыркнул, присел перед Вероникой на корточки, пытаясь заглянуть ей в глаза:
- Моя матушка приказала тебе уехать?
Молчание, глухое и давящее, словно осклизлые стены каменного мешка. Мда, теперь я понимаю бешенство палачей, пытавшихся добиться признания. Я окинул взглядом многочисленные раны, ожоги, язвы и решительно вытащил из-за пазухи своё самое величайшее сокровище: язык пламени дракона, подаренный мне Эриком. Виновата Вероника или нет, я не хочу, чтобы она страдала от боли и холода. Тихо чпокнула плотно загнанная в горлышко небольшого стеклянного пузырька пробка, крохотный язычок пламени вырвался на свободу и любопытно заскакал у меня по пальцам. Я плавно, как учил меня молодой дракон, впитал его в ладонь, а затем резко дунул в сторону Вероники, выпуская не только целебное пламя дракона, но и часть своих жизненных сил. Чародейка испуганно вздрогнула, попыталась заслониться закованными в кандалы руками. После вспышки огня (я забыл зажмуриться) темнота в камере казалась непроницаемой, зато я услышал удивлённое аханье Вероники. Значит получилось, все раны, ушибы и прочие следы пыток ушли без следа.
- Как? – пролепетала Вероника, недоверчиво крутя у себя перед глазами восстановившимися кистями, вытягивая вперёд то одну, то другую ногу.
По губам девушки скользнула знакомая до боли в сердце улыбка, которая тут же сменилась настороженностью и глухой тоской:
- Зачем? Всё равно меня через четырнадцать дней казнят.
- Во-первых, через тринадцать, включая сегодняшний. А во-вторых, казнь состоится только в том случае, если будут собраны неопровержимые доказательства твоей вины.
Вероника подалась вперёд, напряжённо глядя мне в лицо, словно пытаясь то ли уловить скрытую насмешку, то ли прочесть что-то, оставшееся невысказанным.
- Почему ты мне помогаешь?
Я мысленно от всего сердца возблагодарил своего наставника, учившего меня при любых обстоятельствах не терять самообладания и сохранять полнейшую невозмутимость, дабы никто ничего не смог разглядеть в ровном, словно лесное озеро, лице настоящего инквизитора.
- Ты ошибаешься. Я не помогаю тебе. Я призван восстановить справедливость.
Отлично сказано. Теперь самое главное – самому в это поверить. Вероника, даже если и не поверила, спорить не стала, вздохнула негромко, голову опустила и медленно отодвинулась в угол, сжимаясь в комочек. Я прицыкнул на некстати решившую пробудиться жалость и ровным тоном, коим и надлежит инквизитору вести допрос обвиняемой, вопросил:
- Вероника, это ты прокляла жителей города?
Вообще подобные вопросы можно смело отнести к числу риторических, поскольку, как показывает мой личный опыт и изучение всевозможной литературы по данной теме, никто и никогда честно на подобные расспросы не отвечал. Подозреваемые или молчали, или отпирались до последнего, порой отрицая даже очевидные улики. Вот и Вероника не стала исключением, головой покачала, даже взглядом меня не удостоив:
- Нет, я никого не проклинала.
- Хочешь сказать, тебе понравилось, когда тебя кузнец… - я споткнулся, заменил режущее горло слово на менее болезненное, - лапал?
По губам Вероники промелькнула тень горькой усмешки:
- Он меня не тронул.
Угу, охотно верю. Неужели эта чародейка до сих пор считает меня наивным идиотом, которому можно вешать на уши любую лапшу, всё равно не заметит?!
- Хочешь сказать, он показывал тебе кратчайший путь домой, зажимая рот и утаскивая в кусты?!
Мрак, чувства опять вырвались из-под контроля, выплеснув слишком много яда и боли в вопрос, которому полагалось быть всего лишь холодной насмешкой. Вероника всегда была наблюдательной, вот и теперь её чёрная бровь знакомо изогнулась, а в голосе прозвучала давно забытая нотка лукавства:
- Мне кажется или господин инквизитор изволит ревновать?
- Ещё не хватало, - совсем по-мальчишески фыркнул я и мысленно отвесил себе здоровенную затрещину, ещё и ведро холодной воды за шиворот вылил. – Не люблю, когда мне лгут, изображая святую невинность.
Глаза Вероники вспыхнули и погасли, словно небо закрыли непроницаемые свинцовые тучи, плечи поникли, от возродившегося было лукавства не осталось и следа.
- Я смогла вырваться от кузнеца, он мне ничего не сделал, потому и проклинать его или ещё кого-то в Лихозвонье мне не было никакого резона.
Что ж, за неимением ничего иного примем за правду услышанное и зададим последний для первого разговора вопрос:
- Как ты считаешь, кто мог наслать проклятие на жителей Лихозвонья?
Этот вопрос тоже можно отнести к числу риторических, его цель не добиться правды, а очертить примерный круг подозреваемых, естественно, не вычёркивая из оного и допрашиваемого. Обычно обвиняемые соловьями заливаются, стремясь очернить всех вокруг и тем самым обелить себя, но Вероника смогла меня удивить. Услышав вопрос, она вздрогнула, словно я её со всей силы ударил, вскинула на меня лихорадочно заблестевшие глаза, даже губами шевельнула, готовясь что-то сказать, но потом вдруг резко сникла, закрылась, снова отодвинулась в тёмный угол и неохотно пробурчала:
- Не знаю.
А ведь ты врёшь, чародейка, ответ на мой вопрос тебе очень хорошо известен, только вот делиться со мной своими соображениями ты почему-то не спешишь. Кого же ты скрываешь, девочка? И главное почему?