Волшебная палочка и прочие неприятности

* * *

Если терялось что-то из волшебного инвентаря, то на место происшествия выезжала особая сказочная комиссия, состоящая из счетовода Жур-Жура, прозванного так за то, что у него всё время урчало в животе, и некого тощего субъекта по прозвищу Глаз-Алмаз. Этот господин всего одним глазом мог заметить то, что для двуглазых оставалось незамеченным.

Патрикеевы теряли инвентарь, как первоклассники варежки, – часто и нечаянно. Комиссия практически всегда признавала потерю безвозвратной и выдавала замену. Но просто так сказочными предметами разбрасываться нельзя. Глаз-Алмаз прочёсывал местность до последней травинки и камешка, пока оставалась надежда отыскать пропажу. Если предмет пропадал навсегда, счетовод Жур-Жур доставал волшебный абак и подсчитывал убытки. Если предмет обнаруживался, без подсчётов Жур-Жура тоже не обходилось.

Не далее как прошлой осенью, например, Патрикеев-старший забыл в цирке шапку-невидимку. Особой комиссии пришлось трижды посмотреть цирковые представления (утреннее, дневное и вечернее), съесть шесть мотков сахарной ваты, выпить два литра лимонада и сфотографироваться с обезьянкой, которая оторвала Жур-Журу две пуговицы на рубашке. Шапка-невидимка нашлась, Глаз-Алмаз поскользнулся на ней по пути в гардероб.

Вычисления Жур-Жура выглядели следующим образом: шесть билетов в цирк прибавить к сахарной вате с лимонадом, разделить на обезьяну и отнять у неё две пуговицы, не считая прорехи в шапке-невидимке. Зашить шапку можно только невидимыми нитками. Опять расходы.

Сами понимаете, такие профессионалы, как Жур-Жур и Глаз-Алмаз, незаменимы, по крайней мере, в сказочном ведомстве.

Когда вся троица – папа, Вова и кот – вышла из капсулы перемещений, их ждала мама.

– Вы как раз к завтраку, – сказала она.

– Оладьи? – принюхался папа.

Кот наморщил нос.

– Фу! Не люблю оладьи.

– А со сметанкой? – спросила мама.

– Тогда совсем другое дело! Со сметанкой! – облизнулся кот. – Бон аппети!