Журналюга
- Автор: товарищ Морозов
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Журналюга" полностью
* * *
Паша открыл «свой» дневник, посмотрел. Расписание уроков на неделю, последняя запись — в понедельник, 10 сентября 1979 года. Выходит, то самое злополучное происшествие с велосипедом произошло вечером того же дня. Потом он два дня провалялся дома, значит, сегодня — четверг, 13 сентября 1979 года.
Так, с временем и местом он определился, теперь надо подумать, как жить дальше. Сразу решил для себя: никакого прогрессорства и изменения прошлого (привет братьям Стругацким)! Да, он много чего знает и может много чего рассказать — но кто ж ему поверит? Самое малое — сочтут, что у него от удара поехала крыша и упекут в какой-нибудь дурдом. А вот этого никак нельзя допустить! Накачают лекарствами и будешь слюни пускать… И «черная метка» на всю жизнь. Нет, такую подлянку он своему носителю, Пащке Матвееву, ни за что не подложит! Раз выкинула забавница-судьба такой затейливый фортель, надо вести себя как положено. И жить достойно. Чтобы, как сказал классик, не было мучительно больно…
Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял взъерошенный мальчишка со светлыми, рыжеватыми волосами. И тоже в майке и трусах.
— Иди скорее умываться, а то отец ванную займет, бриться будет! — сказал он.
Паша кивнул и потянулся за одеждой, висящей на стуле.
— Это мое! — заявил Васька. — У тебя что, от удара совсем крыша поехала, не помнишь уже ничего?
— Типа того, — мрачно буркнул Паша и взял треники и клетчатую рубашку с соседнего стула. Они само собой, оказались впору.Вышел из комнаты и очутился в коротком коридоре. Так, понятно — типичная «двущка», две изолированные комнаты. В маленькой спят они с братом, в большой, гостиной, родители. Справа по коридору — туалет и ванная (раздельные), дальше — кухня, откуда доносились голоса (разговаривали мать с отцом) и откуда очень вкусно пахло.
Паша зашел в туалет, потом в ванную. В туалете посмотрел на аккуратно нарезанные квадратики газетной бумаги в специальном мешочке на стене и вздохнул: туалетная бумага всегда была в СССР в большом дефиците. Ну, ничего, привыкнуть — не проблема. Потом зашел в ванную, нашел свою зубную щетку. Это было просто, три — уже мокрые, одна — сухая, выдавил на нее немного «Поморина». Снова вздохнул — вкус, знакомый с детства. Славная зубная паста из дружественной нам Болгарии. Почистил зубы, умылся и прошел на кухню.
Мать семейства хлопотала у плиты, за столом сидел крепкий, плотный мужчина с рыжеватыми волосами (понятно теперь, в кого Васька). Не старый, но уже, что называется, в возрасте: седина в волосах и густых усах, глубокие морщины на лице. Перед ним стояла тарелка с остатками яичницы. На стене работало радио, из него донеслись звуки горна, потом зазвучал бодрый голос: «Начинаем передачу 'Пионерская зорька!» Полилась песня про веселого барабанщика: «Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше, только утро замаячит у ворот…»
— Здрасьте всем! — сказал Паша, садясь за стол.
Отец хмыкнул и отложил газету, которую до этого просматривал.
— Да, и впрямь ты здорово стукнулся. Мать, может ему еще денек дома полежать? А то ведет себя как-то странно, здоровается, будто век нас не видел.
— Незачем! — решительно произнесла женщина. — Учиться надо — десятый класс как-никак. В школе в себя придет — слава богу, учителя у них нормальные, быстро мозги вправят.
«Так, здороваться утром здесь не принято, — понял Паша, — надо будет следить за языком — чтобы не сболтнуть чего лишнего. И вообще — поменьше говорить и побольше слушать».
Мать положила ему на тарелку яичницу и две сосиски — ешь! Паша осмотрел стол, взял кусок белого хлеба (батон за тринадцать копеек, подсказала услужливая память), пододвинул поближе пустую чашку. Поискал глазами банку с кофе — не нашел. Вздохнул, налил из заварного чайника в чашку заварку, добавил кипятка. Стал завтракать.
— Сахар? — спросила мать и кивнула на сахарницу.
— Спасибо, я без него — вредно, — по привычке ответил Паша.
Судя по тому, как снова иронично хмыкнул отец, он опять сказал что-то не то. Мать промолчала — лишь пождала губы.
— Ладно, я бриться! — заявил Матвеев-старший и направился в ванную.
В это время на кухню вбежал Васька, шлепнулся на освободившееся место.
— Мам, давай быстрей! У нас первый урок — математика, нужно успеть у Кольки задачки списать.
— А сам что, не можешь решить? — строго спросила мать.
— Они сложные очень! И скучные! — честно ответил Васька с набитым ртом. — Чего интересного в этих иксах и игрека? Это Пашка у нас в алгебре и геометрии сечёт, а я — этот, как его, гуманитарий! Вот!
И Васька гордо уставился на старшего брата. «С каких это пор я стал „сечь“ в математике? — мрачно подумал Паша. — Всегда ее не любил, как и физику вкупе с химией. Поэтому и поступил на журфак МГУ, а не в какой-нибудь технический вуз. Значит, Пашка Матвеев — технарь по своему складу ума, любит точные и естественные науки. Хм, интересно!» Но вслух, разумеется, ничего не сказал — незачем усугублять. И так уже два раза прокололся.
Быстро доел яичницу, допил чай, отнес тарелку и чашку в раковину (удивленный, но благодарный взгляд матери). Так, теперь пора одеваться и собираться в школу. Вернулся в маленькую комнату, сверился с дневником — какие будут занятия (и какие учебники брать). Две подряд литературы, физика, геометрия, биология, английский. Что ж, всего шесть уроков, вполне терпимо. Потом оделся: светлая рубашка, серая школьная форма (брюки и пиджак), на лацкане — комсомольский значок. Ну да ему же уже шестнадцать лет, пора быть членом ВЛКСМ.
Нашел свой портфель (довольно потертый) — тот стоял прямо у кровати. Положил в него учебники и тетради. Взял сменку — куда ж без нее! Вроде бы всё, вышел в коридор — натянул легкую осеннюю куртку (на улице, судя по градуснику за окном, было еще тепло), надел ботинки. Да, о легких и удобных кроссовках пока приходится только мечтать… Решил немного подождать и пойти в школу вместе с Васькой — так показалось правильно, по дороге можно поговорить, расспросить кой о чем.
— Деньги на обед не забудь! — подошла мать, сунула две монетки по пятнадцать копеек. — И осторожней там, не бегай быстро. Хоть врач и сказал, что опасности нет, но мало ли что!
— Хорошо… мама, — выдавил из себя Паша.
А сам подумал: мозг — штука сложная, до конца еще не изученная, ч ним и впрямь шутки плохо. Надо бы на первое время действительно поостеречься, вести себя потише. И вообще — не высовываться и не привлекать к себе внимания. Проверил, захватил ли ключ от квартиры, подождал Ваську, потом вместе с ним вышел на лестничную площадку. Сзади щелкнул, запирая дверь, замок.
Вздохнул — новая жизнь началась. И решительно шагнул к лифту, надавил на коричневую кнопку. Кабинка с шумом и скрежетом поползла к ним откуда-то сверху.