Знахарь

* * *

— О, Чара! — завидев Владимира, радостно осклабился Ермола из-за спин шестёрок, замявшихся при виде Чаровникова, быстрым шагом приближающегося к их разбитной троице. Если нагловатый индивидуум за спинами смущённых парней лучился весельем и оптимизмом, то о себе Степан и Виктор подобного сказать не могли. Как бы они не пресмыкались перед «графёнышем», как они его называли в своём узком кругу, остатки совести продолжали острыми когтями скрести души ребят, а после ночной выходки, зачинщиком которой являлся патрон, эфемерная субстанция отрастила не просто коготки, а натуральные когтищи! — Как поработал, не устал? Бабла много нагрёб?

Улыбнувшись Ермоле открытой детской улыбкой, будто лучшему другу, хотя внутри у него всё клокотало от бешенства и ненависти, Владимир ужом ввинтился между клевретами главного маменькиного сынка и понтореза группы. Смачный щелчок, ознаменовавший встречу кулака и носа, испуганной птицей воспарил к потолку холла. В следующий миг, хлюпнув юшкой, Роман Ермолов прилёг на пол в непреодолимом желании исследовать трещинки на засиженной мухами лепнине сводов учебного заведения. Следом за шефом аналогичное намерение проявили Степа Крюков и Витя Малых. Почему-то кулаки Чаровникова волшебным образом настраивали всех на философский лад.

— Долг платежом красен, Ермола, — каркающий голос Владимира, склонившегося над поверженным врагом, разорвал повисшую в холле тишину. Резко загомонили ошеломлённые свидетели молниеносной расправы, завизжали присевшие от страха и шока девчонки.

— Что здесь происходит? — растолкав студентов объёмным пузом будто ковшом экскаватора, к центру действа пробился Данилюк Роман Викторович, декан факультета.

— Воздаяние, Роман Викторович, здесь происходит воздаяние, — обернулся к декану Владимир.

— Я вам покажу воздаяние! Я вам такое воздаяние покажу! — басовитым гудком паровоза заверещал декан. — Немедленно все ко мне в кабинет! Кто-нибудь, дайте Ермолову платок!