Ученик смерти 3

Российская Империя, Дом Черной Луны, 2027 год Нового времени

Матвей Иванович Карамзин не любил сюрпризы с самого детства. Сильно не любил. Вот прямо с того момента, как в юном возрасте ему га очередной день рождения сообщили, что артефакт Дома Черной Луны приводит Старейшин к безумию. Всегда. Неизбежно. То есть, хочешь ты того или не хочешь, а быть тебе сумасшедшим. Охранительный подарочек.

Да и вообще…Как правило, после радостного вопля:«Сюрприз!» случается какая-нибудь бестолковая ерунда или мерзопакостная хрень.

А в последнее время сюрпризы Матвей Иванович начал ненавидеть. Потому что лично в его случае теперь даже бестолковая ерунда была признаком удачи. В основном же, только мерзопакостная хрень происходила.

Пожалуй, можно сказать, в последнее время от сюрпризов у Карамзина развивалась изжога и сильная потребность свернуть кому-нибудь шею. Причём потребность эта теперь имелась на ежедневной основе. Такое чувство, будто сговорились все. Цель себе поставили — довести Матвея Ивановича до нервного срыва.

Максимка, Левая рука, ведет себя странно. Молчит, ходит по дому тенью, даже к девкам своим ездить перестал. Матвей Иванович проверял. А это на Максимку совсем не похоже. Он хоть и выглядит как боров-переросток, но к женщинам, особенно к посторонним, питает слабость.

Машка все время недовольная. Задолбала в усмерть своими претензиями. Зудит, зудит, зудит. Матвей только глаза откроет утром, а она уже рядом кружит. Как навозная муха, честное слово.

Он ее даже в отдельную спальню отселил, прислуге велел подавать им завтрак и ужин в разное время, чтоб не пересекаться. Ни черта не успокоилась. Только Матвей Иванович из комнаты нос высунет, Машка тут же из-за угла выскакивает. Караулит она его там, что ли.

Ей кажется, будто Матвей Иванович проявляет к Наследнику мало внимания. Ей кажется! Дура… И какое внимание? О чем вообще речь? Наступит время, когда пацану придется Дом Черной Луны под управление брать. Он — будущий Старейшина, а не девица на выданье. Хотя…Честно говоря, не уверен уже Матвей Иванович, что до такого в Антошкином случае дело дойдёт. Из него глава клана, как из Машки профессор любых наук. Даже самых бестолковых.

А тянется все… Давно уже тянется. Лет семь.

Нет, когда Машка сообщила, что беременна, это было радостное известие. Каждый Старейшина ждет сына. Девки, это так, расхожий материал.

Затем появился Наследник и данное событие тоже вызвало в душе главы Дома Черной луны нечто отдаленно напоминавшее счастье. И что?

Вырос Наследничек… Хоть плач. Ни ума, ни фантазии. Ни черта нет! Зато гонору выше крыши. С Левой и Правой рукой Старейшины ведёт себя так, будто они его слуги. А сам — сопля соплёй. Мамкин сын.

Испортила его Машка своими сюсюканьями. Как есть, испортила. В Антоне ничего нет от Матвея Ивановича. Вон, бастард и то более удачным вышел. У Роберта и характер, и харизма, и воля ого-го. На его глазах Марка молнией пришибло, а мальчишка, как ни в чем не бывало, давайте, говорит, мне Присягу. Хочу родному клану верой и правдой служить…

Нет, не зря стерва блондинистая, которая Матвею всю кровь попила, все нервы потрепала, говорила, будто Дом Черной Луны именно бастард возвысит. Теперь Матвей и сам это видел. Слава богу, что послушался семь лет назад советов своих сподручных. Не выгнал девку ту шизанутую, пацана не убил. С Антошки теперь явно никакого толку не будет.

А Машка… Машка — дура. С ней больше детей никак нельзя заводить. Не Наследники, а ерунда полная от этой бабы получаются. Даром, что красивая. Зато с мозгом очень серьёзные проблемы.

Бастарда пыталась убить. Идиотка… Давно, конечно пыталась, но это умнее ее точно не делает. Еще исполнителей таких находила… Сама дура и киллеров нанимала идиотов. К счастью…

Однако, сюрпризы на том не кончаются. Так и сыпятся Матвею на голову. Вон, на Присяге нянька объявилась. Уж ее Старейшина точно не ожидал увидеть.

Тогда, много лет назад, когда бастарда пытались украсть, баба, конечно, хорошую службу сослужила. Жизнью ради пацана рисковала. Бестолку только. Если бы не белобрысая дрянь, черт его знает, остался бы Роберт жив или нет. Но тем не менее.

А когда няньку в больницу забрали, Матвей про нее забыл. Зачем ему тетка, которая стала инвалидом? Максим Никанорович пострадавшую разок проведал по приказу главы Дома, вернулся и все как есть рассказал. Мол, крови много потеряла и вроде даже клиническая смерть у нее была. Теперь она чисто внешне цела-здорова, а тает прямо на глазах. Сил нет даже на ноги встать. Естественно, Матвей няньку вычеркнул из жизни бастарда.

Но это ладно. Вопрос в другом. На кой черт Розенкранц Марину сейчас притащил? Ведь точно не ради доброты душевной. Мутит какие-то схемы глава Дома Огня. Понять бы только какие…

Всю неделю после Присяги Матвей пытался выяснить, что сподвигло Розенкранца разыскать няньку. Так и не выяснил. Это очень, очень сильно его напрягало. Впрочем, как и крайне удивительная дружба Ивана Николаевича с госпожой Глок. Огонь и Роза никогда не отличались симпатией друг к другу. А тут, ты погляди, чуть ли не под ручку ходят.

Сейчас никаких внезапностей не нужно. Белобрысая стерва сказала, что момент настал. Мол, запущен тот процесс, о котором она несколько лет назад говорила.

Матвей Иванович поднялся из-за стола и подошёл к бару. Открыл дверцу, вынул оттуда бутылку коньяка, налил в стакан, а потом залпом опрокинул в себя.

Белобрысая… Черт… Странность какая… Столько лет по ней сохнет, а имени запомнить не может. Лена… Наташа… Кристина…

Едва пытается перебирать варианты, сразу в мыслях ее синие глаза всплывают. И губы… И волосы…

— Сука! — Раздражённо выругался Старейшина, а затем, не долго думая, налил еще коньяка.

Правда, справедливости ради, конкретно сейчас он был зол не только из-за девки, которая его несколько лет мурыжит: и близко не подпускает, и свободы не дает.

Сильно напряг Матвея звонок главы Дома Кинжала. Буквально около получаса назад этот звонок Старейшину прямо из постели вытащил.

— Никон, ты умом тронулся? — Спросил первым делом Матвей Иванович, когда схватил телефон в руки и провел по экрану, снимая блокировку. — На улице ночь.

— Срочно нужно встретиться. Буду у тебя минут через сорок. — Коротко бросил глава клана убийц, а потом вообще скинул вызов.

Матвей, обалдев от наглости, не веря своим ушам и глазам, отнес телефон в сторону, посмотрел на экран. Да нет. Не показалось. Точно входящий был. Не понятно только, с хрена ли Никон страх потерял? Говорил так, будто не с главой Дома беседует, а со своими халдеями.

Однако, несмотря на глухое раздражение, которое теперь стало еще сильнее, Старейшина Дома Черной Луны, тихо матерясь под нос, выбрался из постели. А он туда, между прочим, только улёгся. Натянул домашние штаны, футболку и спустился вниз, в кабинет.

Просто Никон… Он точно не паникёр и однозначно не псих. Господин Блант из всех Старейшин самый непробиваемый. У него и чувствств-то нет никаких. Не существует. Просто заводской вариант сборки не подразумевает наличие эмоций. Нечего там пробивать.

Все-таки, как не крути, а стихии и явления, к которым привязаны артефакты Домов, накладывают отпечаток на своих хозяев. Никон — это сталь. Опасное, отлично наточенное оружие.

Клан Кинжала всегда выделялся жёсткой волей и холодным рассудком. Значит, если его глава в ночи мчит к Матвею, для этого должна быть очень весомая причина.

Появился гость ровно через сорок минут. Даже в этом он был точен до фанатичной скрупулёзности.

Без стука вошёл в кабинет, промаршировал к креслу, стоявшему напротив Матвея, плюхнулся в него, а затем равнодушным тоном сообщил:

— Охрану усиль. Времена неспокойные. На въезде меня встретили двое. Так вот… Я бы мог мимо них проскользнуть, ни черта бы не заметили. Сидели, в телефоны свои лупились. К дому вообще провожал один. Приди мне в голову такая блажь, я бы ему шею сломал в два счёта. Виски есть?

— Есть на жопе шерсть… — Недовольно высказался Старейшина Дома Черной Луны.

Очень уж ему не понравилось хозяйское поведение Никона. Однако, Матвей снова подошел к бару, достал еще один стакан и бутылку вискаря, плеснул алкоголя, а затем поставил бокал перед гостем.

— А я вот что-то не пойму… Ты зачем приехал? Учить меня, как дом охранять? Или выпивки не осталось?

Карамзин уселся обратно на свое место исподлобья мрачно рассматривая Никона Самуиловича.

— Если бы… — Загадочно ответил тот. — Все гораздо серьёзнее.

Господин Блант поднёс бокал с виски к своему лицу, покачал его из стороны в сторону, а потом залпом выпил содержимое и с громким стуком вернул пустую тару на стол.

— Артефакт украли. — Коротко бросил Никон.

Матвей Иванович почти минуту молча пялился на гостя, пытаясь сообразить, давно ли у главы Дома Кинжалов появилось чувство юмора. Да еще настолько поганое.

— Ты пьяный, что ли? — Спросил, наконец, Карамзин.

— Нет, Матвей. Я совершенно трезв. И если даже сейчас выпью все запасы твоего бара, один черт останусь трезвым, потому как у меня башка пухнет от мыслей, а напряг такой, что спать не могу вообще. Ни спать, ни есть, ни думать о чем-то кроме пропажи.

— Погоди… — Матвей нервно хохотнул и затряс головой, словно пытался прояснить разум. — Артефакт украли… твой?

— Нет, мляха муха! Твой! Хотя… Это было бы всяко лучше, если бы твой.

Никон схватил бутылку, которую хозяин еще не успел спрятать, налил себе новую порцию и снова выпил. Потом откинулся на спинку кресла, уставившись ледяным взглядом серых глаз прямо на Матвея.

— Неделю назад некто таинственный ворвался в мою лабораторию. Я давно провожу эксперименты с артефактом. Пытаюсь кое-что создать… Но не это важно. Скорее всего, грабителей было несколько. Один просто не справился бы. Сам знаешь, мои парни — это маленькая, но очень опасная армия. С ними никто в подготовке не сравнится. А потом… Лабораторию подожгли. Не просто горючим плеснули да зажигалочкой чиркнули. Огонь специфический.

— Розенкранц? — Подался вперед Матвей Иванович.

У него даже вся злость разом пропала. Это надо же, какое совпадение. Няньку нашел Иван Николаевич. На лабораторию напал…Опять Иван Николаевич? Между прочим, попахивает заговором. А заговор — это уже юрисдикция Императора. Это, на минуточку, шанс заблокировать артефакт Дома Огня…

— Я сначала был уверен, что он. Но сейчас… Не знаю. Иван клянется и божится, будто не понимает, о чем речь. Я ему, конечно, про артефакт ни слова не сказал. Только ты знаешь. Все. Больше никто. Если станет известно, что Дом Кинжала проворонил свою… черт… да свою суть! Это же конец всему!

— Подожди… — Матвей Иванович снова тряхнул головой, пытаясь уложить мысли в логическую систему. Хоть какую-то. — То есть ты сейчас беспомощный?

— Нет! Ну не тупи ты, Матвей, ради бога! Артефакт не уничтожили. Он где-то спокойненько сидит. Связь между нами есть, благодаря кольцу, но гораздо слабее. И с каждым днем ниточка становится все тоньше. Я хочу знать, какая гнида это сотворила. Вполне понятно, кто-то из нашего гадюшника. И я даже допускаю, что Розенкранца и правда подставили. Таким образом хотели не только меня «нагнуть», но и стравить наши Дома. И заметь, план прямо скажем, неплохой. Если схлестнутся Кинжал и Огонь… Сам понимаешь, всем чертям тошно станет. А кроме того… Противостояние породит настоящую войну между Домами. Самые хитрые встанут на сторону сильнейшего. Самые умные притаятся и будут, пользуясь моментом, гадить исподтишка. Кто-то побежит доносить Императору. Хотя… Чего там доносить… Столица на уши встанет. Кровь прольется. Бывало, сам знаешь. И что в итоге? Все Дома попадут под блокировку. Импратор не рискнет половину оставить при Силе, а половину наказать. Это он своими руками все только хуже сделает.